Страница 17 из 43
* Точнее, «Вторая пражская дефенестрация»; первая состоялась в 1419 году. – прим. перев.
началось, и в списки было внесено более 3000 картин, в том числе работы Микеланджело, да Винчи, Рафаэля, Джорджоне, Дюрера, Гольбейна, Кранаха, Брейгеля, Тициана, Тинторетто, Веронезе и Рубенса, а также 2500 скульптур и тысячи предметов, предварительно оцененных в невообразимую сумму 17 миллионов гульденов.Пражская дефенестрация послужила толчком к началу Тридцатилетней войны, которая в своей первой стадии была борьбой за Богемию, где Фердинанд использовал армию под командованием своего кузена Максимилиана I, герцога Баварии. Нанеся поражение богемским мятежникам в сражении на Белой Горе 17 ноября 1620 г., Максимилиан решил сам взять себе плату за помощь. Он загрузил 1500 повозок произведениями искусства и драгоценными вещами из коллекций Рудольфа. Говорили, что мир не видел такого каравана с сокровищами с тех пор, как царица Савская принесла свои богатства царю Соломону.Одиннадцать лет спустя, в 1631 году, пока продолжалась Тридцатилетняя война, курфюрст Саксонии занял Прагу и отправил домой ещё 50 повозок, доверху набитых сокровищами. 26 июля 1648 года граф фон Кёнигсмарк занял знаменитый замок в Градчанах. Из добычи, предназначенной для королевы Швеции Кристины, он выбрал для себя пять повозок, гружёных до краёв золотом и серебром. По окончании Тридцатилетней войны комиссия, назначенная для оценки состояния замка, обнаружила лишь разбитые статуи и пустые рамы от картин. Но это была поспешная оценка. В 1749 г. императрица Мария-Терезия ремонтировала замок и при этом навсегда уничтожила остатки обстановки, в окружении которой когда-то жил Рудольф. Тогда же она продала несколько картин Дрезденской картинной галерее.Но она не могла продать всё, потому что, когда Фридрих II направил на замок свои орудия, он уничтожил огромное количество драгоценных вещей. Испуганные слуги, запертые внутри, собрали всё, что могли, в огромные ящики, и спрятали их в пещерах, чтобы сохранить содержимое. Когда стены сотрясались, а люстры падали и разбивались вдребезги, отчаянное бегство тех, кто ещё оставался в замке, привело к тому, что сотни хрупких изделий из фарфора, хрусталя и мрамора разбивались и разлетались на куски.14 мая 1788 г., когда Иосиф II решил переделать старый замок в военные казармы, он организовал аукцион лишних предметов убранства. Перед тем, как начался аукцион, Иосиф приказал, чтобы все предметы, которые считались не представляющими никакой ценности, были выброшены в ров. Поэтому статуэтки, монеты, раковины, окаменелости, медали, камни и изделия из гипса бесславно утонули в грязи. Через сорок лет они всё ещё представляли интерес для детей с пражских улиц, занятых поисками сокровищ.На аукционе, организованном Иосифа II, знаменитая картина Дюрера «Праздник венков из роз», которую Рудольф приказал перенести через Альпы на плечах мужчин, словно святую реликвию, ушла за несколько монет. Статуя Илионея, за которую Рудольф заплатил десять тысяч дукатов, была продана за горсть монет.Тем не менее, сокровища не были исчерпаны полностью. В 1876 г. инспектор, посланный из Вены, обнаружил ещё картины и организовал их осторожную пересылку из одной столицы в другую. Даже в современную эпоху, во времена нацистской оккупации Чехословакии (1938-1945 гг.), там было всё ещё оставались богатства, которые можно было разграбить, на что указывает непрерывный поток ящиков, отправлявшихся в Германию. Рейхспротектор СС и обергруппенфюрер Рейнхард Гейдрих приказал замуровать в стену корону Святого Вацлава, покровителя Богемии. Во время проходившего после войны судебного процесса Карл Герман Франк указал суду место, где находилось это величайшее сокровище, которое в ином случае всё ещё считалось бы потерянным в подземельях замка. И бог знает, что ещё остаётся там, потому что Рудольф не только не любил вести учёт богатствам, но также получал удовольствие от изобретения сложных потайных мест для сокрытия своих любимых трофеев. Словно после того, как затонула огромная каравелла, вернувшаяся из Индии, великолепные клочки некогда ослепительной славы продолжают всплывать на поверхность и в наши дни.Таким образом, можно надеяться на то, что миру будет явлен ещё один портрет дронта. А пока мы ждём, возможно, мы должны быть благодарны тому, что Руландт Саверей сумел не поддаться посулам Матиаса и не вернулся в окружение Габсбургов. Если бы он так поступил, его картины, изображающие дронта, могла бы ждать та же самая судьба, какая постигла многое из коллекций Рудольфа.
1 Kurt Erasmus, Roelandt Savery, sein Leben und seine Werke (докторская диссертация), Halle-Wittenberg, Germany: Friedrichs-Universitat, 1907.2 Там же. 3 Joaneath A
Глава 4 Маврикийи Реюньон
В конце шестнадцатого века голландцы и англичане почти одновременно вышли в Индийский океан. И те, и другие искали, но не смогли найти северные пути в Ост-Индию (британцы плыли на запад, а голландцы на восток), и обе страны основали Ост-Индские компании – Англия в 1600 г. и Голландия в 1602 г. Обе страны были намерены развивать восточную торговлю, конкурируя с португальцами.К 1611 г. голландцы и англичане интенсивно использовали новый южный путь в Индию, который стал известен как «большой маршрут». От мыса Доброй Надежды он проходил южнее Маскаренских островов, поворачивая на север только к востоку от Родригеса. Хотя проходом через Мозамбикский пролив никогда не переставали пользоваться, Маскаренские острова стали более привлекательными для мореходства у голландцев и англичан, а в дальнейшем и у французов. Острова представляли собой безопасное и удобное место для пополнения запасов продовольствия и пресной воды, для ремонта случайных повреждений судов, и даже для заготовки древесины. И что важнее всего, они были необитаемыми и потому не несли никакой угрозы вроде той, которая вынудила португальцев отказаться от мусульманских Коморских островов, где в 1591 г. был целиком вырезан один английский экипаж.На протяжении четырёх десятилетий после плавания в 1598 г. Якоба ван Нека, который провозгласил Маврикий владениями Голландии и привёз в Европу первых живых дронтов, не предпринималось никаких попыток заселить остров. Там бросало якорь множество судов, и были написаны отчёты о том, что они там встречали. Рассказ о французском плавании 1607 года говорит, что люди из команды «питались черепахами, додо, голубями, горлицами, серыми попугаями и другой дичью, которую они ловили в лесу руками».1 Все гости островов в это время были поражены как количеством доступной дичи, так и лёгкостью, с которой её можно было убивать.В дневнике экспедиции, плывшей обратно в Голландию из Индонезии, капитан упоминает несколько трапез, которые его люди приготовили из додо, будучи, очевидно, менее разборчивыми в еде, чем их предшественники – ван Нек и его команда. Он упоминает, что трёх или четырёх, а иногда всего лишь двух додо было достаточно, чтобы обеспечить всех вполне достаточным количеством пищи, и это даёт нам представление о величине птицы. «Когда здесь был Якоб ван Нек, эти птицы назывались Wallich-Vogels [отвратительными птицами], потому что даже длительная варка едва ли сделает их мягче, и они оставались плотными и жёсткими, за исключением грудки и брюшка, которые были очень хороши».2Таким образом, мирные животные острова оказались в осаде значительно раньше, чем люди попробовали селиться там. Даже рыбу, на которую ранее не обращали внимания, преследовали в самых глубоких водоёмах. Дронты с их круглыми и жирными гузками явно были целью для тех, кто высаживался на острова в поисках пищи. Моряки тащили жирных дронтов на корабли, целые команды кормились ими досыта, и ещё много чего оставалось после этого. Во время одной такой охотничьей экспедиции люди вернулись на судно, нагруженные 50 большими птицами, в том числе 24 или 25 дронтами, которые были такими большими и тяжёлыми, что вся команда не смогла съесть за обедом двух из них, и всё мясо, которое осталось, было засолено. Всего лишь за три дня эта та же самая команда поймала ещё 50 птиц, включая примерно 20 дронтов; всех их принесли на борт и засолили.Вряд ли какой-нибудь отчёт этого периода не упомянул бы об огромных размерах дронта и о том, насколько полезным было его заготовленное мясо для оставшейся части плавания. Среди всего того, что выглядело как праздная и долгая резня, лишь однажды промелькнуло упоминание о том, что дронт пробовал сопротивляться: один моряк написал, что, если люди не соблюдали осторожность, птицы наносили серьёзные раны своим