Страница 8 из 26
Теперь все в порядке. Мишель со спокойной совестью медленно поднимается по лестнице к себе домой. Если бы Жюльетта подозревала, что будет делать завтра ее муж! Мишель обожает свою жену и ни за какие блага не согласится, чтобы она делила с ним все страхи и тревоги. До сих пор он не проговорился ей ни разу, что принимает участие в боевых операциях. Довольно с нее забот о малышах и хозяйстве.
Все это, конечно, не облегчает работы Мишеля. Даже перед женой он должен как-то сочетать видимость легальной жизни с обязанностями подпольщика.
Зато когда по вечерам он возвращается к своей молодой жене и двум детям - какая разрядка! У него дома так хорошо, так уютно! В теперешние смутные времена - это оазис, где он набирает сил, как отпускник, приехавший с фронта.
Чем же объяснить сегодня вечером свое опоздание? Что скажет жена, ведь она утром просила его прийти непременно вовремя? К обеду должен быть кролик. Кролик, жаренный в масле, с картошкой. Это конек Жюльетты, а Мишель любит поесть.
“Ну и нагорит же мне!” - думает он, открывая дверь.
- Нехорошо, нехорошо это с твоей стороны, - говорит жена, когда, вытерев ноги, он входит в маленькую столовую.
- Папа!
Пятилетний Пьерро и его трехлетняя сестренка Лили бросились к нему одновременно. Мишель берет обоих на руки.
Жюльетта ушла на кухню, обиженно поджав губы и не поцеловав мужа. Ее дурное настроение прорывается, когда она ставит дымящуюся суповую миску на тщательно накрытый стол.
- Все-таки обидно, что ты опаздываешь, как раз когда в кои-то веки есть что-то вкусное. Это у тебя входит в привычку с некоторых пор.
- Мне надо было повидать товарища…
- Ну конечно! Всегда какие-то товарищи, а с женой считаться не надо!
- Что ты говоришь, подумай!
- Картошка подгорела, а кролик пережарен. Очень мило!
- Да не расстраивайся ты из-за своего обеда, я же знаю - все будет прекрасно.
- Ты так к этому относишься, что не стоит стараться.
Пока Жюльетта усаживала малышей, Мишель уже сел и начал есть.
- Суп замечательный.
Лили, с салфеткой, повязанной вокруг шеи, стучит ложкой о тарелку.
- Ешь суп, Лили, - нетерпеливо говорит мать, - он остынет. Осторожнее, Пьерро, не задень стакан, опрокинешь.
Жюльетта пошла за кроликом.
- Я хочу ножку, мама! - кричит Лили, стуча по столу.
- Съешь сперва суп. Пьерро, говорю тебе, осторожней, не задень стакан.
- Не хочу больше супа, - не унимается Лили.
- Погоди, я сейчас найду тебе ножку, - говорит отец, выбирая кусок в кастрюле.
- Что же ты не заставил ее съесть суп? Она почти не прикоснулась к нему!
- Ты видишь, она больше не хочет.
- Конечно, она знает, что ты всегда на ее стороне. Пьерро, в последний раз говорю тебе, осторожней!
Но, конечно, этот озорник Пьерро так неловко протягивает тарелку, что опрокидывает стакан.
- Я же тебе говорила! - возмущается мать, вставая в раздражении.
Она дает сыну легкий подзатыльник и уходит на кухню за полотенцем.
Пьерро хнычет. Лили ест мясо руками, и лицо у нее измазано соусом.
Мишель обнимает сына, чтобы утешить его.
- Не плачь малыш, это пустяки!
- Вот-вот, - говорит мать, - вместо того, чтобы отчитать сына, учишь его шалить! Сразу видно, что днем тебя не бывает дома. Ты им все прощаешь.
- Папа, - просит девочка, - еще ножку!
И Мишель, не думая о том, что его жаркое стынет, кормит детей, а потом, счастливый и довольный, с нежностью смотрит на свое семейство.
Жюльетта, немного успокоившись, пожимает плечами.
- Что с тобой? Что ты так смотришь на меня? Как будто никогда меня не видал.
Мишель невольно думает о завтрашнем дне, о том, что он постоянно рискует больше не увидеть эти три дорогих ему существа.
- Ты такая красивая, - говорит он.
- Вот глупый!
Но сама улыбается и придвигает к нему свой стул.
VIII
- Ну, рыболовы, чем вас угостить?
- Четыре рюмки коньяка.
- Я не имею права подавать спиртное.
- Но мы одни, никого нет…
- Ладно, подам коньяк в чашках, только сядьте в уголок, где потемнее.
- Дело в том, что не мешает присмотреть за велосипедами.
- Да, по нынешним временам они легко могут испариться.
- То-то и есть, мы уже научены горьким опытом.
- Ну что же, тащите их сюда и поставьте в угол.
- Спасибо.
В маленьком кафе у Лионского вокзала Рэймон, Арман, Виктор и Мишель сидят среди бесчисленного количества удочек, сачков и прочих рыболовных принадлежностей.
- Куда рыбачить отправляетесь? - спрашивает хозяин кафе, добродушный толстяк.
- Не больно далеко, - отвечает Рэймон.
- На Марну или на Сену?
- На Марну.
- За какой рыбой?
Рэймон приходит в замешательство, но Виктор, сведущий в этом вопросе больше других, вступает в разговор с видом знатока.
- У нас с собой мотыль, червяки и зерно.
- Поздновато для зерна. Попробуйте лучше ловить пескарей на червяка, - советует хозяин.
- Я так и думал.
- Можно еще закинуть удочку на щуку - я вижу, какое у вас снаряжение. Я езжу по вторникам, кафе в этот день закрыто. На прошлой неделе я поймал щуку в три фунта. И подумайте, поймал-то я ее на распаренную рожь…
Его не остановить. Но, к счастью, к стойке подходит кондуктор автобуса и еще два посетителя. Они громко говорят с хозяином, не обращая внимания на рыболовов. Наши друзья пользуются этим, чтобы еще раз все оговорить.
- Все получили по бидону? - тихо спрашивает Рэймон.
- Да.
- Заложили взрывчатку в рули?
- Заложили.
- Хорошо. Но где же скотина Жежен? Где он шляется?
- Едем без него, - предлагает Виктор.
- Нельзя. У него шнур.
В эту минуту в зале появляется юный Жежен в огромных башмаках, в старых штанах для гольфа, в кожаной тужурке и в огромной шляпе.
- А вот и Тартарен! - весело восклицает Виктор.
Вновь прибывший сверх меры нагружен принадлежностями рыбной ловли, не соответствующими его росту, и действительно похож на героя Додэ. На ремне за спиной - огромная ивовая корзина. На плече - удочки в чехле, которые бьют его по пяткам. А надо всем этим - гигантский сачок.
Товарищи не могут удержаться от смеха.
- Кого ты снарядился ловить? - спрашивает Рэймон. - Кита что ли?
- Не беспокойтесь, пожалуйста, - отвечает обиженный Жежен. - Я еще дам вам всем очко вперед.
И тихо добавляет:
- Шнур - на дне корзинки. Все остальное спрятано, как ты велел.
- Очень хорошо, не будем задерживаться.
Вся пятерка навьючивает свои принадлежности на велосипеды и покидает кафе, а хозяин напутствует их традиционной формулой охотников и рыболовов:
- Не буду вам желать удачи, а скажу: ни пуха ни пера.
Через десять минут они все вместе катят по Вэнсенскому лесу.
Рэймон останавливает свою группу в пустынном месте и дает первые инструкции.
- Выехав из леса, мы поедем по дороге на Корбэй, через Шарантонский мост и Альфорвиль и пересечем Дравэй. После Вилльнев-Сен-Жорж надо будет свернуть направо. Арман знает дорогу, мы пошлем его вперед с Мишелем. Жежен везет главный груз, он поедет следом. А я с Виктором - позади. Если что-нибудь случится, мы друг друга не знаем. Сейчас половина девятого. Встретимся около одиннадцати. Кто приедет первым, ждет остальных.
- А где встретимся?
- В первом кафе направо при въезде в Корбэй.
*
Час дня, задний зал ресторанчика в Корбэе. Пятеро товарищей кончают завтракать. Завтрак принял почти торжественный характер: перед тем как идти навстречу опасности, люди полны взаимной нежности, которой никогда не ощущали раньше.
- Хотите еще есть? - спрашивает Рэймон.
- Я бы заказал еще порцию жаркого, - отвечает Жежен.
- Пользуйся случаем, дружок, не каждый день бывает праздник.
- Я часто замечал, - говорит Мишель, - что хороший обед проясняет мысли и одновременно придает уверенность.