Страница 4 из 67
Сын Бездны Иолума захотел жениться на девушке из одной деревни, но ему отказали. Тогда он стал могучим демоном моря и так разбушевался, что от берега оторвался кусок, превратившийся в плавучий остров. На этом острове была пальма, на которую перед этим забралась девушка за птичьими яйцами. Чтобы не упасть во время бури, она тесно, как варан, прижалась к стволу пальмы и приобрела облик этого животного. Ее спас демон огня Арамемб, за которого она вышла замуж, и они стали родителями кенгуру. Но, согласно другой легенде, первый кенгуренок зародился в раковине брюхоногого моллюска Semifusus, которая заменяла Арамембу одежду (он надевал ее на фаллос).
Демон Дивахиб был оборотнем: днем он был человеком, а ночью — свиньей, и пожирал заготовленные людьми запасы сердцевины саговых пальм. Люди изготовили для него яму-ловушку, в которую попала свинья. Она погибла, но душа ее осталась жива и приобрела облик человека. Люди зажарили свиную тушу и устроили пир. Из оставшихся костей возникли свирепый кабан и свинья. Люди стали подражать хрюканью и визгу этих животных и из-за этого сами превратились в свиней.
Однажды Дивахиб рассердился на одну женщину и сжег ее хижину. Женщине удалось спастись, а ее ребенок сгорел. Она собрала кости ребенка в корзину и повесила на шею демону. Потом эти кости превратились в мальчиков, которых Дивахиб усыновил. Но эти мальчики иногда превращались в огненные стрелы (молнии). С тех пор отец молний Дивахиб живет за небесным сводом и считается демоном грозы.
Как можно видеть, в мифологии маринд-анимов большое место занимают оборотни, волшебные превращения для них — обыденное явление, но совсем нет химер. Единственное исключение представляет демон-казуар Ягил, который может принимать образ юноши, но одна нога у него остается птичьей.
Таким образом, мифология маринд-анимов состоит из отдельных мало связанных друг с другом эпизодов, не объединенных общими представлениями об устройстве мира. Но некоторые общие (магические?) правила уже намечаются. По-видимому, подражание поведению какого-нибудь животного (кваканье по-лягушачьему, хрюканье по-свинячьи или умение сливаться со стволом дерева, как варан) может привести к превращению в него. А иногда, в силу случайного совпадения обстоятельств, возникают совершенно новые виды животных (например, кенгуру). С точки зрения Диксона, в своих мифологических представлениях маринд-анимы даже еще не достигли уровня появления культовых животных.
Большинство специалистов, обсуждая происхождение той или иной мифологии, таких примитивных форм не упоминают. Обычно в общей форме констатируется, что первобытные люди не противопоставляли себя окружающей природе. Как отмечает Л. Я. Штернберг (1936), для зарождающихся религиозных представлений особенно характерен анимизм — одушевление и очеловечивание всей природы. Пытаясь понять окружающий мир и происходящие в нем явления, «... первобытный человек имел только один достоверный критерий—его собственное "я"... Идя таким образом от единственно хорошо ему известного (его «я») к неизвестному, он, естественно, должен был сознательно или бессознательно переносить на окружающее атрибуты своей собственной природы: одушевленность, разумность, волю, активность — словом, мыслить природу по образу и подобию своему» (с. 231). Поэтому у людей еще отсутствовало ясное представление о причинах и следствиях, и они верили, что многое происходит по прихоти неизвестных сил. Все казалось возможным, в том числе и прямое превращение человека в животных и обратно, и установление брачных отношений между разными видами животных и человеком, и возникновение существ промежуточного характера. Некоторые пережитки подобных представлений — например, вера в оборотничество — сохранялись в форме суеверий у малообразованных людей вплоть до XX в. Предполагалось также, что каждый род (семья, клан) происходит от какого-то животного или растения или даже от неодушевленного предмета, явления природы, такого как огонь или гром. Североамериканские индейцы обозначали этого своего прародителя словом «тотем», которое стало теперь научным термином. По-видимому, через стадию тотемизма прошли почти все народы (тотемизм, анимизм и оборотничество ясно проявляются в шаманизме и в мифологических представлениях маринд-анимов). Разные народы Северной Сибири ведут свое происхождение от медведя, зайца, журавля, щуки или лягушки. В мифологии тунгусов есть Хомото- Сен («Медвежье ушко») —получеловек-полумедведь, сын девушки и медведя, который выступает в роли культурного героя (так называют мифологических персонажей, которые обучают людей ремеслам, наукам и искусствам), а в качестве тотемических животных упоминаются человек-муха, человек-паук, человек-олень, человек- тигр, человек-трава (Диксон, 2000). Якуты полагали, что сначала бог создал коня, от которого произошел полуконь-получеловек (т. е. кентавр), а уже от последнего произошли люди. Многие тюркские племена имели своим тотемом волка. Согласно наиболее распространенной легенде о происхождении тюркских народов, их предки были истреблены воинами соседнего племени. Уцелел лишь один изуродованный врагами десятилетний мальчик, которого выкормила волчица, ставшая впоследствии его женой. От него волчица родила десять сыновей, которые стали прародителями современных тюркских племен. Эта легенда подкрепляется стелой с изображением волчицы, под брюхом которой располагается человек с отрубленными руками и ногами, а в древние времена на флагах тюрок была вышита волчья голова (Теляшов, 2001). А предками Чингисхана считаются волк и олениха.
3. П. Соколова (1972) в небольшой монографии, посвященной культу животных в разных религиях, приводит еще один пример животного-тотема:«.. согласно одному из преданий греческого племени мирмидонян, оно происходит от муравьев, по другому — от муравьев, превращенных Зевсом в людей, согласно третьему (очевидно, позднейшему) — от связи нимфы Евримедузы и обратившегося в муравья Зевса» (с. 152). Основанием для этого предания служит то обстоятельство, что муравей по-гречески называется «мирмекс».
Животное-тотем считалось покровителем данного рода, оно табуировалось — его «потомкам» запрещалось убивать его и употреблять в пищу. Затем это привело к зоолатрии — обожествлению животных. При этом происходила и постепенная антропоморфи- зация (очеловечивание) этих животных, у которых появлялись отдельные человеческие признаки — божество превращалось в химеру. Этот процесс Соколова иллюстрирует следующим примером: «А козлоногий Пан! Сначала он представлялся козлом, затем верхняя часть его тела стала человеческой (с рогами на голове), хотя нижняя оставалась козлиной, наконец, этот животный прежде образ исчез, и о его зверином происхождении напоминают лишь маленькие рожки на голове». Хотя Пан — бог полей и лесов — не был предком (тотемом) какого-то греческого племени, он дает нам интересный пример антропоморфизации — постепенного очеловечивания первоначально зооморфного существа. Сходную антропо- морфизацию претерпел и упомянутый выше якутский конь.
К этому можно добавить, что очеловечивание затрагивает не только анатомию, но и психику мифологических персонажей. Козел издревле считался символом похотливости. Эта черта характера ярко выражена у составляющих свиту Пана козлоногих сатиров, но у самого Пана она проявляется не в большей степени, чем у других греческих богов. В то же время Пан стал музыкантом и даже изобрел новый музыкальный инструмент — свирель.
Египетские боги по большей части имеют человеческое тело и голову какого-нибудь животного, что некоторые авторы объясняют их тотемическим происхождением. Вообще, многие языческие боги были чудовищами. По мнению Соколовой, следы тотемизма остались и в христианской религии: евангелисты Лука, Марк и Иоанн изображались с головой тельца, льва и орла. Пережитком тотемизма считается и оборотничество — способность богов и некоторых других мифологических персонажей превращаться в разных животных. Дальнейшее объединение родов в племена и народы привело к политеизму, появились семьи богов с определенной иерархией и распределением обязанностей.