Страница 18 из 64
– Ничего, вечно это продолжаться не может, – успокоил товарища Дэниэлс, впервые подавая голос.
Ветерок из пустыни дул не просто прохладный: его смело можно было назвать холодным, что, впрочем, характерно для ночей на Ниле. Очень скоро О'Коннелл обнаружил, что на верхней палубе никого нет, кроме Эвелин Карнахэн. Луна светила достаточно ярко, и, пользуясь этим, Эвелин читала книгу. Сейчас молодая женщина была без шляпы. Она устроилась за плетеным столиком, на котором стояла чашка чая, и увлеченно поглощала произведение Форстера «Путешествие в Индию». О'Коннелл бросил свой рюкзак рядом с ней, и она вздрогнула от неожиданности.
– Простите, – тут же извинился Рик. – Я не хотел вас пугать.
Гордо подняв подбородок, Эвелин тут же заявила:
– Единственное, что меня пугает, мистер О'Коннелл, так это ваше полное незнание правил этикета.
Рик неопределенно пожал плечами:
– Простите, я действительно не захватил с собой ни одного вечернего костюма.
– Я имела в виду совсем другое.
– Что же?.. Надеюсь, вы не обиделись за то, что я вас чмокнул тогда, в тюрьме?
– Что значит «чмокнул», мистер О'Коннелл?
– Ну, поцеловал.
– И это вы называете поцелуем?!
Эвелин снова углубилась в книгу, а О'Коннелл, пожав плечами, опустился на колени у своего рюкзака и начал вынимать оттуда различные предметы, в основном оружие: два револьвера, несколько охотничьих ножей, штуцер и с полдюжины динамитных шашек.
Эвелин удивленно приподняла брови и, оторвавшись от книги, произнесла:
– Наверное, я что-то неправильно поняла? Значит, мы едем на войну?..
– Нам с вами уже удалось пережить несколько неприятных моментов, если можно так выразиться... Послушайте, в последний раз, когда мне пришлось заглянуть в ваш драгоценный Город Мертвых, получилось так, что всех, кроме меня, убили.
О'Коннелл устроился за плетеным столиком напротив Эвелин. Оружие было разложено у его ног. Теперь оп принялся доставать из рюкзака большие патроны и не спеша заряжать штуцер.
– Я полагаю, что некоторые меры предосторожности все же будут нелишними, – согласилась девушка.
Рик поднял голову и посмотрел на нее:
– Вы успели заметить группу американцев, путешествующих вместе с нами?
– Этих грубиянов во главе с профессором?
– Ну да. Они самые.
Она быстро кивнула:
– Да, я их заметила. Кстати, и узнала одного из них. Это египтолог доктор Чемберлен. Раньше он работал при музее Метрополитен в Нью-Йорке, но потом там разразился какой-то скандал и профессор был вынужден уйти. Там началась какая-то шумиха насчет разграбления гробниц или что-то в этом роде, я уже не помню.
– Догадайтесь, за какими сокровищами он решил поохотиться на этот раз, – усмехнулся О'Коннелл.
Не может быть... Хамунаптра? Какое дикое, чудовищное совпадение!
– Я не верю ни в Санта-Клауса, ни в дикие совпадения... Но...
Эвелин нахмурилась:
– Что «но», мистер О'Коннелл?
– И все-таки там что-то есть.
– Простите, не поняла...
– Под песком.
– Ну конечно, есть. Невообразимые сокровища, которые так притягивают моего брата. – Она вздохнула и печально покачала головой. – Боюсь, что Джонатан немногим лучше этих ужасных американцев, охотящихся за богатством.
– А что же так притягивает вас?
Эвелин постучала пальцами по обложке «Путешествия в Индию»:
– Одна книга.
– Книга.
– Да, но вам меня не понять. Это уникальная вещь... А что, по вашему мнению, еще может там находиться?
О'Коннелл смотрел на поблескивающую воду Нила, а пароход тем временем продолжал настойчиво преследовать луну.
– Что-то очень древнее, мисс Карнахэн, древнее, чем сама цивилизация… зло.
– Зло?
– Да-да, зло. Туареги и бедуины считают, что над этим местом довлеет проклятье. И ваша Хамунаптра на их языке означает «Двери в ад».
Эвелин снова изумленно выгнула брови:
– Вы правы. Я читала об этом. А на древнеегипетском это место называлось буквально «проход в подземный мир».
О'Коннелл принялся чистить и смазывать револьверы, которые приобрел по случаю в магазине, занимающемся продажей подержанного оружия.
– Но из книг вы никогда не узнаете, что такое зло.
– Мистер О'Коннелл, дело в том, что я тоже не верю в Санта-Клауса, равно как и в проклятья. Однако я верю в то, что где-то под теми песками похоронена одна из знаменитейших книг в истории человечества, а именно Книга Амон-Ра. Она словно заколдовала меня, когда я еще была ребенком... Тогда мне о ней рассказывал отец...
– И что же вас так заинтересовало? Наверное, то, что эта книга сделана из чистого золота?
Эвелин чуть не передернуло от возмущения, по она сдержалась:
– Ну... да, конечно…
– И после этого вы будете утверждать, что не являетесь охотником за сокровищами?
Она напряглась:
– Мистер О'Коннелл, цели, которые я преследую, являются чисто научными.
– Ах вот оно что.
Лицо Эвелин приобрело более мягкое выражение: Рик сумел произвести на нее впечатление.
– Но я должна сказать вам… что, к вашему сведению, Книга Амон-Ра была специально сделана из золота. Однако вы действительно кое-что понимаете в истории. Вот уж никогда бы не подумала...
– Скорее, я понимаю кое-что в сокровищах, – усмехнулся Ричард.
Луна отыскала в небе облако и спряталась за него. Лишившись возможности читать дальше и, видимо, несколько сбитая с толку разговором с Риком, Эвелин встала из-за столика:
– Не сомневаюсь в этом. Спокойной ночи.
Однако девушка не уходила. Она продолжала стоять на месте, очевидно, собираясь с духом, чтобы о чем-то спросить Рика.
– Вы что-то хотели мне сказать, мисс Карнахэн?
– Я думала вот о чем... почему вы все же поцеловали меня тогда, в тюрьме?
Он нарочито небрежно пожал плечами:
– Черт возьми, да ведь каждый приговоренный к смертной казни имеет право на последнее угощение, что ли...
Эвелин чуть не задохнулась от возмущения. Она широко раскрыла глаза, произнесла невнятно: «Ну-ну!» и быстро зашагала прочь.
– А что я такого сказал? – обратился О'Коннелл к самому себе, взял оружие и продолжил свое занятие.
Рюкзак был почти полностью заново упакован, и Рику осталось проверить только небольшой арбалет, чем-то напоминающий крохотное ружье, как в этот момент он уловил неподалеку от себя какое-то движение и почувствовал, что он на палубе не один. О'Коннелл не спеша поднялся, перешагнул через рюкзак, затем резко повернулся, бросился в сторону и вытащил из-за огромного ящика маленького человечка.
В его руке извивался, как хорек, Бени Габор, тот самый негодяй, который так коварно закрыл дверь перед носом своего «боевого товарища» в Хамунаптре. Сейчас Бени беспомощно улыбался, тщетно пытаясь освободиться. Он был одет в некое подобие черной пижамы с красными подтяжками, такого же цвета феску и легкие сандалии.
– Так ты, оказывается, жив! – просиял Бени, неубедительно пытаясь выразить на своем лице радость и хлопая в ладоши. – Это настоящее чудо! Мой друг Рик выжил!
– Но только не благодаря тебе. – сказал О'Коннелл и приставил острие стрелы арбалета к шее Бени. Тот прижался к ящику и поднял руки вверх.
– Но как получилось, что ты остался в живых?
– Наверное, мне повезло, так же, как и тебе, Рик. Вокруг развалин бродили верблюды погибших воинов. Когда я понял, что опасность миновала, то потихоньку выбрался из своего укрытия и отловил себе парочку... Только убери эту штуковину от моей шеи, хорошо?
– Зачем? Почему бы мне не убить это жалкое создание?
Как бы неуютно ни чувствовал себя Бени, он все же попытался улыбнуться, хотя ухмылка у него получилась отвратительная.
– Потому что… наверное, это не понравится твоей спутнице. Она довольно привлекательна, ну, в смысле, как может быть привлекательна учительница. Но только я посоветую тебе, Рик, быть осторожней. Ты сам знаешь, что тебе с дамами не очень везет... Они – твоя слабость.