Супермен (сборник)

— Теперь вы бросаете мне вызов?

— Отнюдь нет. Я ничуть не сомневаюсь в вашем кулинарном таланте.

Их взгляды встретились, и некоторое время они смотрели друг другу в глаза.

— Ладно, — согласилась Гей, — сделаю что могу. В лодке есть холодный ленч, но пусть уж путник немного посидит у костра и посмотрит, как греется его еда. Пошли!

Они сели в лодку, и Гей взялась за весла. Покинув устье ручья, они проплыли около двух миль по озеру. Гей очень хотелось показать гостю свои способности. Со всей энергией юности она налегала на весла, и лодочка стрелой летела вперед. Щеки Гей пылали, она улыбалась, но в глубине души все же побаивалась. Нет, еду-то она взяла, это точно, и топорик здесь — вон он поблескивает под сиденьем. Соль и перец тоже должны быть — Мэри об этом, конечно позаботилась. Но есть ли в кармане куртки коробок спичек? Разумеется, Гей могла бы оставить весла и проверить, но тогда англичанин решил бы, что она устала. Если же, когда они сойдут на берег, обнаружится, что спичек нет, он умрет со смеха: она, считавшая себя «идеальной проводницей», забыла взять спички!

Они плыли вдоль лесистого берега. Гей — свернула в небольшой заливчик, быстро причалила и, не дав Притчарду опомниться, вытащила лодку из воды. Потом «идеальная проводница» захохотала, но не пожелала объяснить причину своего смеха. Дело же было вот в чем: в правом кармане куртки она обнаружила два коробка спичек, а в левом — три коробка.

— Нет, это моя работа, — с этими словами она отстранила Притчарда, легко подняла лодку и отнесла ее в лес, где уложила на мох возле узкой тропинки. Затем Гей перекинула через плечо пакет с едой и взяла топорик.

— Что, мне совсем ничего не надо делать? — спросил Притчард.

— Нет, конечно, ведь вы же усталый путник. Нужно было бы, наверно, и вас донести до места, но для меня вы тяжеловаты. Дойдете сами? Тут недалеко.

Они направились вверх по крутой и каменистой тропинке, шедшей между соснами, которые наглядно свидетельствовали об успехах современного лесоводства. Пройдя около четверти мили, они вышли на открытое место, которое было усеяно каменными глыбами, согретыми полуденным солнцем. Между глыбами журчал ручеек, а у подножия одной из них виднелись следы костра (трещина в глыбе использовалась, очевидно, как дымовая труба).

— Ждите меня здесь, — распорядилась Гей.

Она углубилась в лес, поработала топориком и вскоре вернулась с огромной охапкой хвои — ветвей бальзамической пихты. Ветви эти она разбросала по земле — получилось два огромных благоухающих ковра. Потом еще раз сходила в лес и принесла дров.

Притчард задумчиво наблюдал за действиями Гей и, словно к музыке, прислушивался к звонким ударам ее топорика. Он, конечно, заметил, как она взмокла.

Хотя солнце грело вовсю, жар костра был очень приятен. От горящих дров шел чудесный бальзамический запах. Гей, присев у огня, готовила еду. В котелке кипело и булькало. Запах кофе смешивался с бальзамическим ароматом. Пока Гей готовила ленч (продолжалось это недолго), они с Притчардом почти не разговаривали. Пару раз он предлагал свою помощь, но получил отказ.

И вот Гей постелила между двумя хвойными коврами скатерть, расставила на ней тарелки с горячим и стала с серьезным видом раскладывать столовое серебро. Притчард прилег на хвою и сказал:

— Честно говоря, мисс Гей, я надеялся поразвлечься. Я был уверен, что вы дотла сожжете этого цыпленка, а дым будет то и дело попадать вам в глаза. Но теперь я вижу ваше искусство и преклоняюсь перед вами. Даже индеец не мог бы с вами сравниться.

Гей приосанилась. Что ж, работает она не покладая рук и пока все идет хорошо. Краснеть не приходится…

После еды Притчард закурил. Гей мыла посуду. Отскребая сковородку, она поймала себя на том, что уже думает о себе и о Притчарде как о старых знакомых. Ведь она поухаживала за ним, позаботилась о нем в лесной глуши. Мысль эта была ей приятна.

А Притчард между тем думал: «Если наши пристрастия так схожи, то почему бы нам не полюбить друг друга?»

— Мисс Гей! — сказал он.

— Да?

— На тот случай, если мне удастся поймать рыбу свыше трех фунтов весом, я должен, наверно, сообщить вам, что я не слишком богат. Вы, как мне известно, тоже. Насколько это будет для вас важно? — Разговор на такую тему явно не доставлял ему удовольствия, но он сделал над собой усилие и продолжил: — У меня, безусловно, хватит денег на чудесные путешествия вдвоем — куда-нибудь в Центральную Африку или в Австралию. Но для того, чтобы жить в Англии с особым блеском, я слишком беден. Что такое Мерривейл? Тетерева, фазаны, рай для рыболова… Но и только.

— Может быть, и я жалею, что с вами поспорила. Может быть. Но уж никакого подвоха с моей стороны можете не опасаться. Не сомневаюсь, что вы честный человек. Про себя скажу, что я порядочная девушка, хоть и болтаю много лишнего. Так что все не так скверно. Не беспокойтесь, мне уже приходилось слышать, что брак по любви не всегда бывает счастливым. Но я, конечно, не отказалась бы поехать в Африку и всласть поохотиться.

— Благодарю вас, — смиренно ответил Притчард. — Могу лишь заверить, что для одного из супругов это будет самый настоящий брак по любви.

— Оставим это, — резко оборвала его Гей. — Я готова, а вы?

Он вскочил на ноги и отбросил прочь сигарету.

— Но теперь-то, — сказал он, — когда вы все уже доказали, может быть, разрешите вам помочь?

Она сперва не согласилась, но потом, посомневавшись, великодушно снизошла к этой просьбе…

Большая форель уже снова паслась. И Притчард принялся забрасывать вверх по течению и наискосок свою миниатюрную наживку на таком же крючке. Но делал он это таким способом, о котором Гей и понятия не имела. Он «сек» не ручей, а воздух над ручьем. Не позволяя крючку с наживкой прикоснуться к воде, он резким движением отдергивал леску и тут же левой рукой отматывал еще. Броски эти, прямые, как полет пули, делались все длиннее и вскоре достигли гранитной глыбы, возле которой паслась та форель. Притчард с удивительной легкостью закидывал такую длинную леску, какой Гей еще никогда не видела.

— Вот здорово! — прошептала она. — А меня вы научите?

— Конечно! — ответил он.

Блесна уже парила над кругом, оставленным на воде большой форелью. Притчард отмотал еще фут лески и забрасывал снова и снова — речь шла уже о дюймах.

— Там есть небольшое течение, — пояснил он. — Если мы опустим наживку прямо в тот круг, она проплывет у рыбы над хвостом и та ее не заметит. Сейчас наша рыба обернулась против течения и ждет даров. Крючок с наживкой должен поплыть прямо ей навстречу, а не туда, куда потянет леска.

Разъясняя все это, Притчард не переставал сильными движениями правой руки забрасывать блесну. Наконец он, очевидно, решил, что блесна оказалась над нужным местом и полет ее пора прервать. Он чуть опустил удочку, и блесна упала на воду — и почти сразу была проглочена!

Притчард резко подсек.

Последовала секундная пауза: большая форель, ошалевшая от боли, пыталась прийти в себя. Три четверти лески, изогнувшись дугой, плавало по поверхности ручья, но конец ее вместе с блесной ушел под воду, и Притчард знал, что рыба уже на крючке.

Потом — и это было внезапно, как удар молнии! — вся леска исчезла под водой, а с нею и конец «замечательного удилища».

Заскрежетала катушка.

— Да это же настоящий кит! — воскликнула Гей. Она так разволновалась, что совсем забыла, как важны размеры этой рыбы.

Теперь уже не было нужды таиться и перешептываться. Гей смеялась, кричала, подбадривала Притчарда, а тот весело начал схватку с огромной рыбой. Рот его приоткрылся, щеки пылали.

— Осторожней, осторожней! — кричала Гей. — Ведь крючок ненадежный!

Но Притчард хорошо знал свои снасти. Им овладела радостная ярость.

— Все! — ликовал он. — Она на крючке! Сейчас будет на берегу!

Эта форель, высокочтимая повелительница здешних вод, давно уже оставила жалкие уловки мелких рыбешек. И теперь она ринулась на середину ручья, в глубину, где нет водорослей, и стала в слепом бешенстве метаться вверх и вниз и от берега к берегу.