Страница 91 из 113
Ариадна начинает громко, прерывисто дышать, оскалив зубы, словно дикий зверь. Я вижу, как она подается вперед, и как прожигает ядовитым взглядом всех, кто находится в церкви. На ее
лице появляются черные, толстые вены, и они путешествуют по нему, будто змеи. Дергаясь всем
телом, рыча, сипло втягивая разгоряченный воздух, Ариадна стоит на пороге и пытается пройти
в церковь, бросая вызов не нам, не людям, а религии и Богу.
Кто победит?
Я быстро достаю из кармана джинс телефон и набираю сообщение Джейсону. Норин
должна знать, что здесь происходит. Они вместе должны приехать. Срочно.
Испуганные лица людей похожи на застывшие маски. Никто не понимает, с чем им в эту
минуту приходится столкнуться. Кто-то поднимается с мест, кто-то обездвижен. Люди
продолжают наблюдать за Ариадной в любом случае. Никто не уносит ноги, не спасается.
Они все очарованы, заинтригованы происходящим. Им страшно, страшно интересно.
- Логан, надо уводить всех, – я смотрю на Чендлера. – Прямо сейчас.
- Но что с ней? Я не понимаю, она... она выглядит...
- Просто проберись к первым рядам и скажи людям, чтобы они уходили.
- Дерьмо. – Логан хватается руками за волосы и с силой дергает их. – Какого черта?
- Живо, давай!
Толкаю парня в бок и перевожу взгляд на Джиллианну.
- Иди с ним, покажи, где здесь запасной выход.
- А ты, конечно, пойдешь болтать со своей любимой, – ядовито шипит девушка. Я не знал,
что она так умеет. Не знал, что Джил может быть гнилой, полной желчи.
Ничего не отвечаю. Просто поворачиваюсь к ней спиной и решительным шагом иду к Ари.
В этой церкви только один человек понимает, что происходит, только один человек может дать
отпор. И этот человек – я.
Ариадну трясет, как при лихорадке. Пот скатывается по ее бледному лицу, и она зло, порывисто отмахивается от несуществующих демонов руками, а затем вдруг замирает. Да, она
превращается в обездвиженную статую с закрытыми глазами и волнистыми локонами.
Сглатываю, обхожу деревянные скамейки, останавливаюсь за колонной, наблюдая за тем, как за
спиной Ари светит солнце, овивая ее худощавое тело, будто бы блестящий ореол, и сжимаю так
сильно пальцы, что ладони сводит от легкой боли.
Ариадна медленно открывает ярко-зеленые глаза. Ее тело расслаблено, а судороги не
разрывают ее на части. Ведьма моргает, а затем уверенно переступает через порог церкви.
- Так-так, – шепчет она, облизав алые губы, – кажется, вы начали без меня.
Поднимается шум. Что-то пугает людей, заставляет их резко подскочить с мест! Но я знаю,
уже поздно. Они в ловушке. Ариадна поднимает руки и восклицает:
- Всем тихо! – Тут же церковь заполняет безмолвие. Толпа замирает, женщины, дети, мужчины: все следят за ведьмой с нескрываемым ужасом, а она тут же виновато вздыхает. Ее
брови вскакивают вверх, а руки падают вниз. – Простите. Я не хотела вас напугать. Мы ведь в
храме. Бога ради, примите мои извинения.
Она наклоняется, сжав на груди ладонь, и выглядит растроганной. Она играет. Никто ей не
верит. Ариадна всегда была плохой актрисой.
- Садитесь, – приказывает Ариадна, и люди безвольно занимают свои места. Тишина
парализует. Всем страшно, но никто не может шевельнуться, сказать хотя бы слово. Нечто
подобное было и со мной, когда в коттедже Монфор появился Люцифер.
Все эти люди никогда не видели Дьявола. Настоящего Дьявола. Уверен, теперь им в ночных
кошмарах будет являться лик рыжеволосой, милой девушки.
Ариадна сходит с места и проносится по узкому проходу, стуча каблуками о пол.
Я прохожусь пальцами по карманам джинс, пальто и стискиваю зубы: я безоружен, у меня
нет ни одной вещи, которая могла бы пригодиться, это паршиво. Сейчас я абсолютно
беспомощен и жалок. Но в церкви много людей. И им нужно помочь. Как? Я хмурюсь и на
Ариадну гляжу с нескрываемым раздражением. Я не ожидал, что мы с ней встретимся так скоро.
Не прошли и сутки, а она уже вновь пытается испортить мне жизнь.
Ари становится у алтаря, кладет локти на деревянную установку и наклоняет голову.
- Простите, что мне приходится отвлекать вас от чтения псалмов. – Тишина: люди не
отрывают глаз от девушки, которая воплощает собой красоту и молодость, но они знают, я
уверен, они чувствуют, что эта красота убивает, а молодость – истощает и поглощает. Они знают, что Ариадна – не просто прекрасна. Она смертельно прекрасна, и им страшно. – Не так давно я
приехала в этот городок. – Неожиданно протягивает Ари, поведя плечами. – Я отлично помню,
как вы приняли меня. Точнее, как вы меня не приняли. Это расстраивает.
Я в замешательстве оглядываю толпу.
Отец, как и все в церкви, парализован и скован. Он смотрит на Ариадну, а по его шее в ряд
тянутся тонкие, мокрые полосы. Возможно, он борется с принуждением, но ничего у него не
получается. И вряд ли получится. Я вновь перевожу взгляд на Ари. Она обозлена и измотана.
Мне вдруг кажется, что ей, как и мне, надоело сражаться. В конце концов, долго ли мы еще
сможем сталкиваться и бороться, рвать глотку, точить когти, в надежде, что все закончится
лучшим для нас образом? Даже злодеи устают. Даже герои теряют запал. Нам столько всего
пришлось пережить, что мы уже просто-напросто хотим успокоиться.
- Мне осточертели эти разговоры, этот шум, – прерывисто бросает Ариадна и нервно
передергивает плечами. Создается такое впечатление, что в голове у нее действительно не
умолкает какой-то голос, который заставляет все ее тело содрогаться от вспышек ярости.
Я напряженно выдыхаю и медленным шагом приближаюсь к ведьме. Она не видит, с какой
невероятной осторожностью я ступаю по половицам, искренне надеясь, что ни одна из них не
скрипнет под моим весом. Я подхожу все ближе и ближе, и вижу, как Ари резко, порывисто
откидывает назад волосы, вспыхнувшие пожаром за ее спиной.
- Возможно, я не должна быть такой подлой. – Не смотря на толпу, протягивает Ари и
уголки ее губ дрогают от ядовитой усмешки. Ари хищно сжимает в пальцах деревянные края
алтаря, и внезапно я замечаю красные искры, которые вспыхивают рядом с ее руками и
водопадом валятся вниз. По залу не проносится ни звука. – Не все из вас насолили мне, я знаю.
Но мы в храме Божьем. – Ее малахитовый взгляд проходится по лицам людей. – Мы не должны
врать. Давайте признаем, что каждый из вас заслуживает смерти.
Что-то меняется. Напряжение становятся осязаемым, и оно валится на плечи грубо и
безжалостно и прижимает к земле невидимыми колючими лапами.
Черт возьми. Ариадна растягивает губы в ядовитой ухмылке, а я осознаю, что мне не
справиться с ней, не остановить ее, но я все равно иду вперед, потому что не вижу другого
выхода. Я сам в это дерьмо ввязался, нечего из-за этого плакать. Ну, пострадаю, и что? Не
страшнее ли участь труса, предателя? Я столько ошибок совершил. Стремительно нестись к
Ариадне и верить, что я смогу вернуть ее – это одно из немногих правильных решений, которые
когда-либо были мной приняты.
Мне остается метров десять, как вдруг Ари сводит перед собой руки и восклицает:
- Давайте же сделаем то, зачем вы пришли сюда! – Люди порывисто сплетают перед собой
пальцы и начинают молиться, подчиняясь каждой мысли ведьмы. Будто безвольные куклы, они
повторяют ее движения, ее жесты. Ариадна смотрит на потолок, люди смотрят на потолок, Ариадна вновь закрывает глаза, люди вновь закрывают глаза. – Да упокой Бог души грешников,
что находятся в этом зале. Прими их глухими, немыми, слепыми, сожми в объятиях и пообещай
прощение. – Слабый шепот разносится по помещению. – Аминь.
«Аминь», – повторяет толпа и внезапно за спиной Ариадны появляется пастор Хью.
Я замираю с вытянутой ногой и широко распахиваю глаза. Что происходит? Она его видит,