Страница 82 из 113
удерживает равновесие. Ее светлые волосы мокрые, как и накидка. Глаза огромные, испуганные,
налитые таким диким страхом, что даже у меня перехватывает дыхание.
В зале повисает тишина. Люди наблюдают за незнакомкой, а она внезапно падает, не сумев
побороть слабость, прямо перед Ариадной. Ари не двигается, сверху вниз глядит на хрупкое,
костлявое создание, корчащееся на полу, и молчит.
Внезапно помещение наполняют звуки виолончели. Я ничего не понимаю. Смотрю в глаза
Норин, но вдруг понимаю, что в них застыли слезы. Что происходит? Кто это?
И когда я собираюсь потребовать ответа, девушка начинает петь. Петь так, как я еще никогда
в своей жизни не слышал. Ошеломленно перевожу взгляд на незнакомку и тут же покрываюсь
сотней мурашек, которые забираются под кожу и заставляют внутренности в волнении дрожать
и звенеть, будто тонкие стекла. Я невольно подхожу ближе. Наблюдаю за тем, как девушка поет,
слышу, как чист и звонок ее голос. И не понимаю, почему она до сих пор не поднимается на
ноги. Ей плохо? Что с ней? Почему ее лицо застилают слезы, а руки трясутся, как и все тело?
Почему она не бежит, не пытается уйти? Не понимаю. Меня одолевают странные, горячие
чувства. Я не вижу угрозы, никто не подходит к незнакомке и не пытается причинить ей вред.
Но, в то же время, я ощущаю рьяное желание спасти ее.
- Что происходит? – Наконец, спрашиваю я, посмотрев на Норин.
Женщина быстрым движением смахивает со щек мокрые полосы и поджимает губы.
- Это сирена.
- Кто? – Мои брови удивленно взлетают. – Сирена?
- Да. Сирены – морские существа. Ты, наверняка, о них слышал.
- Слышал, но...
- Она умирает. – Норин запинается и тупит взгляд в пол. Что это значит? Как это она
умирает? Я смотрю на незнакомку, потом опять смотрю на Монфор и хмурюсь.
- Но она ведь поет. Как это вообще возможно?
- Она не поет, Мэттью.
- Но что она тогда делает?
- Сирены – необычные существа, умирая, они издают... издают нечто подобное. – Я в
недоумении пялюсь на женщину, а девушка поет все громче и громче! И пение ее терзает, заставляет взлетать и падать. Чувствовать благоговение и ужас. – Для нас это музыка. Для нее –
предсмертные крики.
Оторопело я перевожу взгляд на сирену и срываюсь с места. Я иду к ней все быстрее и
быстрее, и я вдруг думаю, что спасу ее, помогу ей. Но как только я оказываюсь в первом ряду, лазурные глаза сирены в ужасе распахиваются. И девушка, порывисто схватившись тонкими
пальцами за горло, падает навзничь, столкнувшись головой с мраморным полом.
Мне нечем дышать. Растерянно и испуганно я смотрю на труп девушки. А потом зал
взрывается аплодисментами, и люди улыбаются, и Люцифер кривит губы, но я вижу лишь
мертвое тело, ни в чем неповинного существа. Я вижу смерть.
Боже мой. Они убили ее, убили у всех на глазах, будто животное! Ярость вспыхивает во мне
диким пожаром. И я поднимаю подбородок и смотрю на Ариадну, и ощущаю, как у меня по
венам растекается уверенность. Здесь действительно нет людей. Здесь одни звери.
Боковым зрением я замечаю Джейсона. Он кивает и сходит с места. Останавливается рядом
с Норин, прокатывается пальцами по ее мокрым щекам и пылко прикасается лбом к ее лбу. Они
закрывают глаза. Джейсон шепчет что-то, Норин прижимает рукой дрожащие губы. Все это
длится не более секунды. А затем мужчина отстраняется и уходит, оставляя Монфор в зале для
того, чтобы она исполнила задуманное. Я быстрым движением достаю из кармана брюк склянку,
которую отдала мне Джиллианна, и опустошаю ее.
Каждый из нас рискует жизнью, каждый из нас понимает, что, возможно, сегодня мы не
вернемся домой. Но в борьбе за то, что верно – за то, что кажется тебе верным – можно и
умереть. Такова природа человека: сражаться до последнего, вставать и падать, падать и
вставать. Разочаровываться и снова верить. Обманывать себя, но действовать. Я сжимаю в кулаки
пальцы и слежу за тем, как Норин Монфор, женщина невероятной красоты и ума, с
непоколебимым взглядом бредет вперед, широко расправив худые плечи. Она боится, но я бы
отдал все, чтобы выглядеть так же, когда сердце разрывается от паники. Норин ровно и спокойно
дышит, медленно переставляет ноги и останавливается только в образовавшемся кругу, рядом с
Люцифером. Дьявол не сразу замечает ее. Лишь тогда, когда она грациозно снимает маску, своевольно вздергивает острый подбородок и говорит:
- Уверена, мое приглашение просто не дошло до адресата.
Люцифер не оборачивается. В зале повисает мертвая тишина, Ариадна распахивает в
удивлении малахитовые глаза, а Норин сплетает в замок пальцы. Она ждет. Все мы ждем.
Я глубоко втягиваю воздух и отхожу в сторону, чтобы проследить за тем, как Дьявол
медленно оборачивается и прищуривает пустые глаза. Он по-птичьи наклоняет голову, а я
настороженно хмурю брови. Никто не знает, что будет дальше, как отреагирует враг.
- Твоя энергия отличается от многих, – едва слышно шепчет Люцифер и неожиданно
оказывается в нескольких сантиметрах от лица женщины, он касается пальцами ее черных
волос, скул, обветренных губ. Но Норин даже не шевелится. Тихо отвечает:
- Я не могла пропустить день рождение племянницы.
- Ты продолжаешь меня удивлять, Норин Монфор-л’Амори.
- Иначе бы ты потерял интерес, Хозяин.
- Я никогда не потеряю к тебе интерес, моя дорогая.
- Правда? – Она смотрит в пустые глаза Дьявола и кажется уязвленным, пугливым и
загнанным в угол животным, которое поддалось чарам Господина. И что-то меняется в тот же
миг. Что-то становится живым во взгляде Люцифера. Он поднимает руку, которая даже в ярком
свете кажется серой и мертвой, и Норин пламенно и страстно прижимается щекой к его руке, обессилено закрыв глаза. Она шепчет:
- Мой хозяин.
- Ты играешь со мной.
- Ты – отец Лжи. – Она глядит на Дьявола из-под опущенных ресниц. – Ты знаешь.
Люцифер резко подается вперед и хватается пальцами за лицо женщины. Он дергает ее на
себя, она врезается ладонями в его грудь, но не испускает ни звука; она продолжает с
невероятной страстностью прожигать взглядом его глаза, а потом прокатывается ладонью вверх
по его шее, по его подбородку и спрашивает хриплым голосом:
- Важно ли, чтобы я говорила правду? Я здесь. И я – твоя.
Грудь Дьявола тяжело вздымается и опускается. И я вдруг вижу мужчину. Ни зверя, ни отца
Хаоса. Я вижу мужчину, сраженного чувствами к женщине.
Поразительно... Люцифер создал существо, способное пленять не только людей, но и его
самого. Распространяется ли проклятье на Дьявола, что случится с ним?
Норин – Черная Вдова. И ее власть оказалась настолько сильной, что даже Люцифер пал
пред ее чарами; смотреть на это любопытно и страшно одновременно. Острые взгляды
переплетаются, сталкиваются, и между создателем и созданием возникает порочная связь.
Оркестр начинает играть медленную, тягучую музыку, которая притягивает Норин и
Дьявола друг к другу. Люцифер возвышается над ней, словно небо над скалой. Накрывает ее
своей тенью, забирает в царство темноты и мрака. И Норин соглашается. Они кружатся в вальсе,
увлекая друг друга в потаенные уголки своих черных душ. Я туплю взгляд в пол. Норин Монфор
всю жизнь боролась с Дьяволом и ощущала невероятный соблазн, боялась и одновременно
желала. И теперь она проиграла. Проиграла, чтобы дать нам время, чтобы позволить нам спасти
близкого ей человека. Я восхищаюсь ею. И я должен действовать.
Я вновь поднимаю взгляд и смотрю на Ариадну, которая хладнокровно наблюдает за тем, как ее тетя кружится в вальсе с отцом ночных созданий. Она прекрасна. Подобранные к верху
волосы открывают вид на тонкую, изящную шею. Я шумно сглатываю и прохожу в толпе, не