Страница 73 из 113
- Со дня ее приезда.
Пастор Хью тяжко приподнимается, испустив жалкое кряхтение. На нем сутана, я не видел
людей в сутанах. Она идиотская и широкая, будто пижама. Пастор бредет к стене.
- Скажи мне, Мэттью, ты легко сходишься с людьми?
- Не понимаю, к чему этот вопрос.
- Ответь.
- Нет. – С вызовом поднимаю голову. – Нелегко.
- Но что заставило тебя пойти на контакт с Ариадной Монфор?
«Пойти на контакт», вот как это называлось. Я наклоняю в бок голову, не понимая, о чем он
говорит, и переплетаю на коленях замерзшие пальцы. Вздор. К чему он клонит?
- Ты никогда не задумывался, что истинный мотив ваших отношений кроется где-то за
пределами человеческого понимания? – Пастор переводит на меня блеклый взгляд, а я с
недоумением морщусь. – Это одна из ее диавольских способностей – подчинять.
- Хотите сказать, что она заставила меня быть рядом?
- Увы.
- Я бы знал.
- Сомневаюсь, мой мальчик. Очень сильно сомневаюсь.
- Даже если и так, какое это имеет отношение к нашей проблеме?
- Я хочу убедиться.
- В чем именно?
- В том, что ты осознал, что случилось! – Глаза пастора становятся широкими, и он с
удивлением осматривает меня, будто видит впервые. – Ты – редкий экземпляр.
- Что? – Горло сдавливает, и я свожу брови. – Что простите?
- С ведьмами никто из смертных не сходился. Они живут отдельно, обособленно. Ты проник
так глубоко, как никому из нас не удавалось, ты очутился в сердце Монфор.
Сглатываю. На долю секунды мой разум посещает токсическая мысль, что я предаю Норин,
Мэри-Линетт, Джейсона. Что я оказался там, где не должен быть. Но я встряхиваю головой и
вновь возвращаюсь к реальности. В отличие от них я понимаю, что есть вещи, в которых
необходимо соблюдать ледяной расчет, хладнокровность.
Я готов быть плохим, если это спасет многих людей.
- Мы десятками лет выслеживаем ковены, Мэттью. И уничтожаем их.
- Но сейчас вам нужен я.
- Сейчас мы столкнулись с первоначальным злом. Господь явился мне во сне, он был
милостив, показав выход, пролив свет на те вопросы, что смертным постичь не дано.
- И что же это за вопросы?
- Как найти путь к сердцу его. – Задумчиво протягивает мужчина. – Как отчистить от
векового бесстыдства наше поколение, мой мальчик.
Я киваю. Вот это чушь. Но мне наплевать. Пусть несет свою ересь, мне важно только
получить ответы на интересующие меня вопросы. Я как всегда справлюсь со всем один.
- Много недель назад директор Барнетт вызвал Ариадну к себе в кабинет. – Говорю я и
серьезно хмурю лоб. – Он сказал, что знает ее секрет, а она стерла ему память. Заставила его обо
всем позабыть. Вы знали об этом?
- Разумеется.
- Но в тот же день, – продолжаю я, кивнув головой, – директор Барнетт и отец Бетти, шериф
Пэмроу, поймали ее на парковке и похитили. Барнетт ничего не забыл. Как?
- Пожалуй, этот секрет я тебе раскрою только в том случае, если буду уверен, что ты на моей
стороне. – Пастор перестает издеваться над четками и смотрит на меня спокойно, почти
благоговейно. У него мягкие черты лица. У него добрые глаза. А еще у него любовь к пыткам и
желание истребить всех ведьм, что попадаются на пути. И что самое страшное, я уже не знаю,
что должно настораживать больше: пастор Хью или его жертвы.
- Что я должен сделать? – Мой голос твердый и безразличный. Смотрю ровно в глаза
мужчины, а он кивает, словно и не думал, что я поступлю иначе.
- Добудь личную вещь Ариадны Монфор и добудь образец ее крови.
Вещь и кровь. Звучит по-идиотски. Я не могу промолчать и поэтому спрашиваю:
- Зачем?
- Узнаешь, когда завершишь миссию, сынок.
Стискиваю зубы и вдруг усмехаюсь.
- Это совсем не просто. Добыть кровь Монфор.
- Поэтому мы и ждали именно тебя, Мэттью.
- Ты подобрался ближе всех. – Вновь напоминает о себе Джиллианна. Но я даже в ее
сторону голову не поворачиваю. Раньше я чувствовал вину. Теперь я не чувствую ничего.
- Ничего не выйдет. Она убьет меня прежде, чем я подберусь к ней хотя бы на метр.
- Придумай что-нибудь.
- Нет смысла придумывать. Она всегда на шаг впереди меня.
- Вот, – Джил неожиданно снимает с шеи цепочку. Я думаю, она собирается вручить мне
крестик, и заранее прищуриваюсь, будто бы девушка протягивает мне радиоактивную дрянь. Но
на удивление Джил отдает мне маленький пузырек с какой-то жидкостью. – Это все, что у нас
осталось, Мэтти. Последний шанс.
Что за черт? Рассматриваю микроскопическую капсулу с черной водой и щурюсь. Я ни
черта не понимаю. Я ненавижу ни черта не понимать; перевожу недовольный взгляд на пастора
и вскидываю брови.
- Может, объясните, что это?
- Это возможность сохранить разум чистым, мой мальчик.
- А выражаясь человеческим языком?
- Это эликсир, который не позволит Ариадне Монфор управлять тобой.
Что? Я растерянно цепенею. Противоядие? Они действительно нашли способ, как не
попасть в сети ее способностей? Не может быть. Я крепко сжимаю пузырек и спрашиваю:
- Какой состав? Как вы это сделали?
- Всему свое время, Мэттью Нортон.
- Я должен знать.
- Ты должен отчистить душу. – Пастор Хью приближается ко мне и сводит брови. Не знаю,
какую праведную чушь он собирается втирать мне, но внутри все переворачивается. Я сжимаю
до скрипа зубы, а он кладет тяжеленную ладонь на мое плечо. – Бог простит то, что ты сотворил, мальчик мой. Но ты обязан выполнить миссию. Он выбрал именно тебя.
- Для чего?
- Для того чтобы избавить мир от чумы. Ариадна – чума, ее кровь отравлена.
- Вы хотите, чтобы я ее убил.
- Да, – не колеблясь, отвечает мужчина, а затем присаживается рядом со мной и едва
слышно шепчет, – но ты ведь тоже этого хочешь, не так ли?
***
Я прихожу в коттедж Монфор.
Дверь открыта, будто жители этого дома никого не боятся: не боятся воров и психов, не
боятся преступников, совершивших самые страшные злодеяния. Жители этого дома все видели.
Им уже не страшно.
Я знаю, что сестры Монфор как всегда сидят на кухне или в гостиной. Но я не хочу с ними
пересекаться. Сначала мне нужно пробраться в комнату Ариадны, только потом мне дозволено
отвлечься на решение других проблем. Я поднимаюсь по лестнице, спокойным, ровным шагом
следую к спальне Ариадны Монфор.
Признаться, приятно ничего не чувствовать. Приятно ощущать пустоту. Люди бегут от
пустоты. Она им кажется ужасной, а я нахожу себя в стагнации. Нахожу себя в тишине.
Касаюсь пальцами дверной ручки, отталкиваю дверь, прохожу в спальню, замираю у комода
с вещами и грубым движением распахиваю тумбочки. Беспорядок. Вся жизнь Ари состояла в
сплошном беспорядке. Ее действия были стихийны, ее поступки - взбалмошны. Она несла за
собой хаос, и ей вполне нравилось оставлять за спиной руины, ведь близкие с поразительной
чуткостью закрывали глаза на все ее ошибки и прихоти.
Я недовольно вытаскиваю пару маек и собираюсь закрыть шкаф, но останавливаюсь,
заметив черную футболку. Едва не разрываю ее, выдирая из невидимых когтей комода. Та самая
мятая футболка, в которой Ари заявилась на биологию в первый день. «Рамоунз». Я уже
ненавижу эту группу. Невольно зажмуриваюсь и стискиваю в пальцах тонкую ткань.
- Наплевать, – говорю себя я и бросаю на пол майки, оставив в руках лишь футболку.
Я уверен, эта вещь хранит в себе больше воспоминаний, чем вся комната Ари вместе взятая.
Хотя, теперь я вообще сомневаюсь, что добрая Ари когда-то существовала, я уже в нее не верю,
уже ее не помню. Она была, да, была когда-то. Но сейчас перед глазами стоит лишь тварь с
черными глазами, которая, не задумываясь, отнимает жизнь.