Страница 109 из 113
руки у него безвольно падают вниз, и он покачивается назад, сведя брови.
- Мэтт. – Я начинаю идти вперед, но он молчит. Разве так сложно ответить? Сложно.
Он испепеляет меня обжигающим взглядом, а я бегу. Забываю про боль и усталость,
забываю про вину. Я несусь к нему навстречу, зная, что не имею на это права, я улыбаюсь, когда
он оказывается совсем близко. Слезы застилают глаза, а я все равно отчетливо вижу его тонкие
губы, угольно-черные волосы и сапфировые глаза. Я вижу, как выделяются на его лице желваки,
вижу, с какой силой он стискивает в кулаки руки. Мэттью не отводит от меня глаз, а я, наконец, приближаюсь к нему вплотную и...
И замираю. Вижу шрамы на его щеке. Вижу боль в глазах. Вижу безумие, да, я вижу именно
его, и оно пылает между нашими лицами, словно огонь, словно искры. Это жжет в груди, это
отдается эхом по всему телу. И мне становится так больно, что я сгибаюсь. Мне нечем дышать,
все разом становится недостижимым, разбитым, побежденным. Я ломаюсь. Подаюсь вперед и
упираюсь лбом в его грудь. Я не могу стоять ровно, не могу, не могу.
- Прости, – шепчу я, чувствуя, как дрожит все его тело, – прости меня, пожалуйста.
Он сутулится, а я зажмуриваюсь и обнимаю его, встав на носки и потянувшись к его лицу. Я
касаюсь щекой его щеки, прижимаюсь так близко, что перехватывает дыхание, но я не
отстраняюсь. Овиваю руками его плечи и упираюсь лбом в его яремную впадину.
- Скажи что-нибудь. Не молчи, пожалуйста.
Но он не говорит. Он вдруг порывисто опускает голову мне на макушку и сжимает в руках
так крепко, так неистово и испуганно, что весь мир переворачивается и разрывается на тысячи,
миллионы осколков. Мэтт дрожит, а я поглаживаю его холодными ладонями.
- Ты умерла. – Хрипит он едва слышно.
- Нет. Я здесь, Мэтт. Я здесь.
- Ты не понимаешь. – Он отстраняется и смотрит в глаза мне так пристально, что все во мне
вздрагивает и покрывается мурашками. – Я чувствую... чувствую, что ты умерла.
Он прокатывается большими пальцами по моим щекам, а потом вновь тянет к себе, и я
судорожно впиваюсь ладонями в его крепкие плечи. Мир кружится в неистовом танце. А мы
замерли, застыли, будто статуи, и ничего вокруг не видим. Одни посреди вселенной, и одни
посреди целой толпы незнакомцев. Если бы сейчас земля развалилась на части, небо свалилось
на крыши одинаковых, серых домов, мы бы не заметили.
Мэтт проходится пальцами по моим серебристым волосам. А я прохожусь пальцами по его
шрамам. Мы отвыкли от прикосновений, мы не успели привыкнуть.
Мы встречаемся взглядами, и я тихо спрашиваю:
- Что будет дальше?
- Не знаю.
- Но что нам делать?
Парень неожиданно горько усмехается. Он прикасается лбом к моему лбу и шепчет:
- Жить дальше.
Я ошеломленно смотрю на него. Неужели он помнит? Но как? Мои пальцы сжимают ворот
его кофты, глаза закрываются. Я позволяю себе утонуть в этих чувствах, я позволяю себе
расслабиться и стать слабой. Мэттью оставляет на моих губах легких поцелуй, а я тут же
прижимаюсь к нему, кладу голову на его плечо. Он так близко.
Иногда мне хочется сказать, что я люблю его, хочется сказать, чтобы он не выпускал меня из
рук, потому что тогда я упаду. Разобьюсь на сотни частей. Но я знаю, что гораздо безопаснее ему
будет вдалеке от меня. Вдалеке от всего, что касается моей жизни.
- Пообещай мне кое-что. – Неожиданно шепчет Мэтт. И мы вновь глядим друг другу в глаза.
Он сводит брови, а я растерянно покачиваю головой.
- Что именно?
- Ты никогда не используешь на мне принуждение.
- Мэттью...
- И мы уедем.
- Что? – Я неуверенно улыбаюсь и вскидываю брови. – О чем ты?
- Окончим школу и уедем. Ты и я.
- Но куда?
- Куда угодно. – В его глазах загорается что-то теплое, яркое. Он прикасается ко мне
холодными руками и поглаживает плечи. – Но вместе.
- Мэтт...
- Пообещай. – Это принуждение. Сегодня Йоль, и я могла бы обидеться, но я даже не думаю
об этом. Мэттью сталкивается со мной лбом, а я поджимаю обветренные губы.
- Обещаю.
- Отлично. Иди сюда.
Мэтт притягивает меня к себе и целует, а я представляю, как дорога излечивается от
трещин, как стеклянные и цветные витражи церквей собираются воедино. Я представляю, как
люди в Астерии забывают о том, что случилось, и продолжают жить.
Я не уверена, что мне удастся исправить все, что я сделала. Не уверена, что жизнь не найдет
способ напомнить о том, что потеряно, и указать на то, что разбито. Но, наверно, я постараюсь
справиться. Ноа Морт дал мне второй шанс. Я должна им воспользоваться. Не имеет значения,
как долго я буду испытывать вину, как сильно мне будет больно. Со мной рядом близкие люди,
которые всегда готовы принять меня такой, какая я есть.
Мэттью шепчет:
- Пошли домой.
Я киваю, он обнимает меня за талию, и мы медленно сходим с места.
ЭПИЛОГ
- Я догоню вас.
- Мы будем ждать тебя на выходе. – Мэри-Линетт сжимает мою руку и кивает. Глаза у нее
красные, потому что всю службу она проплакала. Внутри что-то вспыхивает, но я не позволяю
эмоциям взять верх. Только не сегодня, когда я должна быть сильной.
- Ты как? – Рядом неожиданно оказывается Мэтт.
- Все в порядке. Дайте мне пару минут.
Парень оставляет поцелуй на моей щеке и вместе со всеми уходит к машинам.
Я перевожу взгляд на каменное надгробье, тонкий слой снега уже скопился на земле. Я
пытаюсь представить, что бы я сказала Норин, будь она рядом. И ничего не приходит на ум.
Наверно, я бы опять расплакалась, потому что в последнее время слезы выражают все, что
накопилось у меня внутри, как бы прискорбно и жалко это не выглядело.
Неожиданно прямо передо мной, возле надгробья, появляются фиолетовые цветы.
- Что за...
Я отшатываюсь назад и округляю глаза, наблюдая за тем, как цветы становятся все ярче и
ярче, пока и вовсе не перевоплощаются в букет орхидей. Ошеломленно смотрю по сторонам и
по-птичьи наклоняю голову, потому что это, черт подери, очень странно. Разве букеты
появляются из воздуха? Тем более, когда это не я заставляю их появиться.
Мое внимание привлекает маленькая записка, черный прямоугольник. Я наклоняюсь к
цветам, переворачиваю листок и растерянно хлопаю ресницами. Здесь лишь одна буква.
- Как романтично, – недовольно морщусь, разглядывая каллиграфическую букву «Л» на
черном листке и выпрямляюсь. Люцифер пытается сказать, что умеет чувствовать? Нам ли с
тетушками не знать, как он чувствует и проявляет свою любовь. Однако...
Однако я все-таки не выбрасываю записку. Это ужасно глупо.
- Черт, – смахиваю со лба испарину, хотя на улице холодно.
Неужели Дьявол сожалеет о смерти Норин Монфор? Мэттью говорил, что Дьявол в
мгновение ока лишил Меган фон Страттен жизни, вырвав из ее груди сердце. Ей он тоже к
могиле приложил букет с запиской? На выдохе осматриваюсь и вдруг замираю. Кладбище тут
небольшое, деревьев почти нет. Спрятаться проблематично, именно поэтому я вижу не только
силуэт девушки, но и ее лицо, ее золотистые волосы, серые глаза, я вижу Джил, и у меня внутри
все вспыхивает таким пламенем, что над головой взвывает ветер, а ладони уже в следующее
мгновение покрываются красными искрами.
- Ты...
Девушка испуганно срывается с места, а я взмахиваю рукой, морщусь, и она валится на
землю, прокатившись коленями по мокрому снегу. Я несусь к ней, тяжело дыша. Я бегу к ней, вспоминая, как она выстрелила, вспоминая, как она лишила мою тетушку жизни.
- Вставай. – Одно мое слово, и Джиллианна снова на ногах.
- Подожди, не надо.