Спасибо за рыбу!

Мы приближались к городу с юга – оттуда нас не ждали. В танки полетели противотанковые ракеты, но были сбиты огнём ПРО корабля и активной защитой танков – в ответ мощные шестидюймовые пушки танков открыли огонь по блок-посту моджахедов – шесть попаданий в первую же секунду – а когда проезжали мимо – турели с танков ещё стреляли по ним. Мы въехали в город – вернее, тут были частные дома… любой, кто был на деревенской улочке, поймёт меня – одноэтажные домишки за железными заборами, грунтовая дорога, на которой могут разъехаться два автомобиля и конечно же – моджахеды. Арес приказал спешиться – поскольку моджахеды скрываются в городе, придётся чистить вручную. Я спрыгнул с танка, рядом были другие солдаты – они тоже спешивались, танки пошли дальше. Вдруг наш повернул пушку и ударил по соседнему дому, туда же открыли огонь и счетверённые автоматические пушки ЗСУшек. Кирпичный дом секунды был нашпигован осколками до основания. За мной шли солдаты, Арес сказал:

– Это тебе в усиление.

– И на кой?

– Пригодятся. Я уже отдал им приказ перейти к тебе в подчинение.

Пожав плечами, я махнул им рукой и пинком попытался открыть ворота забора. Не получилось – тогда прицелился из пулемёта и дал очередь туда, где располагалась задвижка, после чего автомобильные ворота распахнулись. Я обернулся к парням:

– За мной, прочёсываем дом…

В гараже стояла заниженная приора, рядом паслись куры, которых, кажется, не особо заботили боевые действия. На всякий случай дал очередь бронебойно-зажигательными по капоту – двигатель в хлам, так что враг лишился транспорта… Хотя какой из заниженного таза транспорт? Сплюнул бы, да конструкция шлема не позволяет. Пошёл дальше…

Первое серьёзное боестолкновение произошло только на перекрёстке – там был блокпост, четыре пулемёта и мы – я и ещё восемь человек, шли за танком. Танк пытались подбить из РПГ – не получилось, моджахеды засели в траншее, закрытой дополнительно кусками бетона и кирпича… хорошо обустроились. Стоило мне выглянуть из-за танка, как в шлем прилетела пуля – как раз около глаза расплющилась о бронезабрало. Навёл свой Бабай и дал очередь из гранат, танк ударил из пушки по пулемётчику, но тот уже успел сбежать, бросив пулемёт. Пулемёт разбили, но цели не достигли. Так что я решил – хватит играть в солдат, пора брать штурмом блокпост. Дав танкисту задачу стоять на стрёме, махнул рукой парням и бегом отправился в сторону блокпоста. Сто двадцать метров – это пять секунд очень быстрого бега, и я уже прыжком перепрыгнул траншею, увидев засевших в ней моджахедов, и не стесняясь, полил их из пулемёта – от щедрот моих. Выбегающий из пулемётного окопа моджахед получил гранату аккурат в лоб – всю верхнюю часть туловища как сдуло. Ну что ж, пошла пьянка?

И правда, враг, не имея возможности сбежать и пустить тяжёлую артиллерию, был загнан в котёл. Тем временем, кстати, происходила массированная атака турецких войск, они и здесь были – не такие бородатые и не такие грязные, но тоже из этих… так что, зачистив траншею, я снова запрыгнул на броню и дождавшись своей группы, дал танкистам задачу – гнать к школе.

Школа – довольно крепкое здание, её штурм превратился в большую проблему. Получить «сопутствующие потери» никто не хотел, а вдруг там гражданские укрываются? Оно и понятно. В прошлую чеченскую войну с местными замирялись, на этот раз от них было больше проблем… Ситуация осложнялась тем, что подходы к школе были хорошо заминированы – а противотанковая или противопехотная мина даже в экзоброне – штука опасная. МОНки против нас не действовали, а вот ПМНки очень даже… Солдаты засели в траншее, танк, на котором мы подъехали, дал выстрел по зданию – где был замечен снайпер, и мы ссыпались горохом с него, я тут же нырнул в траншею.

– Чего сидим, кого ждём? – прервал я разговоры солдат, – между прочим, авиация эту траншею уже четыре раза спасла от миномётного обстрела. И по прежнему есть опасность, что по нам лупанут из миномётов…

– Надо брать, – сказал солдат с лычками сержанта на наплечниках, – сколько с вами?

– Восемь человек.

– По ту сторону школы ещё четыре десятка…

В этот момент рядом раздался взрыв, я упал в траншею:

– Гранатомёты! Валим отсюда, броня от РПГ не спасёт, да и сороковку поймать лбом будет больно… если не смертельно.

Сержант понял и мы, петляя как зайцы, побежали под прикрытием забора в сторону соседнего со школой пятиэтажного дома. Я раскомандовался:

– Заходим внутрь. Артиллерии и авиации у них нет.

Первым в окно первого этажа запрыгнул я, дальше уже остальные солдаты, мы ввалились в чью-то квартиру, явно оставленную местными… пришлось выломать закрытую стальную дверь, чтобы выйти.

И вся группа оказалась на лестничной площадке, сержант отослал одного солдата в хату, смотреть за противником… и сказал мне:

– Там не меньше пятисот рыл, огонь уже открывали, гранатомётами по окнам шмаляли, они не дохнут. Окопались грамотно, только стволы торчат из амбразур на окнах…

– Судя по всему, нашего оружия тут недостаточно, – предположил я, – помню, в Аравии в первые дни войны такая ситуация была – там мы просто хлопнули здание и концы в воду…

– Так может быть и этих? – сержант сел на лестницу, – того, хлопнем.

Я вызвал Ареса:

– Ари, дай из рейлгана один залп по школе, нам нужно проделать вход.

– Десять секунд…

Махнул рукой и мы все пошли к окну. Выстрел рейлгана был очень мощным – здание пробило навылет легко, в школе образовалась дырень, в которую и КамАЗ мог проехать.

– Ну вот, вход есть, теперь – на штурм.

Передохнув, мы отправились быстрым бегом, по грязище, в сторону здания школы. На секунду огонь по нам прервался, а потом восстановился. Так как быстро переносить огонь гранатомётов они не могли, то стреляли сильно запаздывая. Я бежал впереди всех и первым, подбегая, запрыгнул в пролом, прямо на пол первого этажа. Врага действительно было много и они нас ждали – пришлось сходу открыть ураганный огонь по моджахедам…

*

Тем временем двести левиафанов быстро перебросили в другой лагерь штурмовую бригаду ВДВ. Конечно, у них было простое серийное вооружение, но численность – пять тысяч солдат, из которых полторы тысячи – в броне, тяжёлые БМП для всех, танки, авиация поддержки и артиллерия…

Ввиду неравности возможностей и положения войск, война не была похожа на классическую, с противостоянием по линии фронта и захватом территории – отдельные группы – бандформирования боевиков, наносили повсеместные удары. Вооружение у них было самое разное – преимущественно оставшееся после распада советского союза в бывших республиках. И было его много. Первые два дня войны – никто так и не понял, что произошло, полная картина произошедшего была только в генштабе – более ста отрядов боевиков перешли границу, и были встречены штурмовиками, которые налетели на скопления пехоты как вороны хищники на свежее мясо. Развитая сеть передовых баз и блокпостов на всех дорогах пришла в боевую готовность – начались массированные нападения.

И только на второй день с ситуацией справились. Справились и начали действовать – прежде всего – закрыли наглухо границу в регионе, после чего – началась операция контрудара. Турция сконцентрировала свои войска в Чечне, поэтому операция грозила быть очень кровавой и очень быстрой.

Я решил влезть в это дело и сел изучать оперативную обстановку – в городе Грозный был штаб, всего на территории было более миллиона солдат противника. Ядрён-батоном ударить нельзя, поэтому нужно было действовать более сложно – что и делали, вертолётами в регион перебрасывались войска – преимущественно это элитные части, так же пришёл в движение механизм ВВС. И начался воздушный контрудар – более двухсот самолётов-бомбардировщиков поднялись в небо, первый удар принял на себя городок Хасавюрт, после него – пригород Грозного. Палаточный лагерь турецких пехотных частей получил в качестве подарка кассетные бомбы – за шесть часов интенсивной бомбардировки и ударов крылатыми ракетами было уничтожено более трёхсот тысяч человек. Турки бежали, сбивались в кучи и бежали в город Грозный, но и там им нельзя было укрыться – крылатые ракеты находили их везде. Итог первых трёх дней войны – турки забыли про свои морские поражения – забыли, что сбиваться в одну кучу опасно для жизни, и в целом – подтвердили свой имидж слабых духом, трусливых, особенно когда они понимали, что их бьют. В результате паники они потеряли боеспособность… чем вызвали только брезгливое к себе отношение у остальных арабов и чеченцев.