Страница 16 из 46
Мы сейчас выше, и какое-то время так будет. Пока бояться нам нечего, у нас явный приоритет. По такому ландшафту даже грамотный сосунок в актив не полезет. Даже если у него под крышку. А он, как вы понимаете, не сосунок.
Где там аптечка... Гуммо, не в силах отдышаться, откинулся к дереву. Кам, дерни там... Горит, сволочь...
Через три часа мы должны быть там, наверху. Если успеем в приоритет, дальше будет просто пикник.
Только эту не убивай, отозвался Камбетэ. Я буду мстить.
Мстить?
Сбежала, сука, гоготнул Гуммо, промокая ожоги гелем.
Давай быстрее его убьем, Хайде. Бред какой-то вообще. Детский сад.
Вот именно, хмыкнул Хайдег с презрением. Детский сад.
Я думал нам всю дорогу переться по этим джунглям.
Гуммо остановился. Они были уже высоко. Лес разошелся в сухую саванну, покрытую редкой растительностью; на низких деревьях, стоящих отдельными группами, горели мрачно-бордовые, хмуро-желтые и угрюмо-аспидные цветы-эпифиты лепестки характерной здесь узко-треугольной формы, прозрачные у основания и густого сочно-бархатного оттенка к концам. Трава была высока, но росла редко, отдельными островками тонких прямых стеблей, между которыми буроватая почва стелилась ровной плоскостью до серо-фиолетовых скал, уже близких.
Скалы отгородили небо бесконечной глухой стеной. Она была очень крутой, почти отвесной; отполированная ветром и временем, плавно стекала в подножье, образуя вдоль основания округлые выступы. Отсюда уже различались группы каких-то кустистых растений в карманах-углублениях по подошве. Отдельные гроздья поднимались вверх, на немалую высоту, образуя на матовом фоне стены вертикальные линии; этот узор начинался напротив и испещрял всю северо-западную половину, сливаясь на расстоянии с пасмурным полумраком.
Не парься, хихикнул Камбетэ, оглядывая саванну. Спустимся за перевал, дойдем до реки, переберемся... Будет тебе болото.
Хайде, вперед? обернулся Гуммо. Он далеко. Мы высоко. Еще часа полтора и мы на месте, он поднял ствол на скалы, которые угрюмо высились на фоне желтоватого неба.
Мне это не нравится, Хайдег втянул носом воздух.
Что?
Ты не чувствуешь, Кам?
Зачем ему чувствовать, когда у него такой хрен?
Молчать, Хайдег еще раз вдохнул. Видишь, какого цвета здесь тучи?
И воняет? И дышать, кстати, уже...
И воняет, Кам, и дышать. Надо рвать. В этом году кислота будет раньше. Это бывает, вы просто не знаете.
А он? Гуммо обернулся влево, где за лесом расстилалась равнина.
Он тоже посмотрит и тоже понюхает.
Вперед?
Гуммо, стоять.
Хайдег вышел из леса, огляделся. Было тихо; только шелестел ветер и из леса за спиной иногда доносился треск. Хайдег обернулся.
Гуммо, не прозевай антураж. Здесь фауна слабая, но взамен бывают такие твари... Которые тебе даже не снились. Кам, идешь сзади и не гремишь огромными яйцами. Повторяю, здесь может быть опаснее, чем в лесу. Вперед.
Перебегая между рощицами, они двигались по саванне. Скоро группы деревьев рассыпались в одинокие скрюченные деревца, равномерной сеткой покрывшие равнину до самой подошвы скал. Эпифиты исчезли; трава стала короче, толще и жестче; возникли темно-серые валуны высотой в человеческий рост; камни потрескались, обкололись, скрошились в чернеющий гравий, заполнивший коридоры между стенками валунов. Ветер усилился, загудел между камнями; скорченные черные ветки вздрагивали; трава шелестела словно со скрипом.
Хайде, передохнем... Гуммо остановился, перевел дух, оперся на ствол. Где аптечка... Рожа горит...
Хайдег осторожно вдохнул едкий ветер, посмотрел в тучи.
Первый дождь будет дней через пять. Может быть, раньше. Надо успеть дойти до тех скал у реки. Мы хорошо помним схему? Гуммо, выведи, посмотри если, конечно, сумеешь... Там есть пещеры. Иначе лучше остаться здесь и ждать, пока он нас не прикончит. Меньше мучений.
Камбетэ вдохнул, закашлялся.
Осторожней, идиот, отозвался Гуммо. Не дыши глубоко.
У нас там такого не было, Камбетэ покачал головой.
Мы сейчас на километр выше, придурок, Гуммо указал на тучи. Если Хайде не гонит, то лучше правда ложиться и помирать.
Мажешь рожу и двигаем дальше, хмыкнул Хайдег. Резко и глубоко не дышать. Если сами не догадались.
А если бежать?
От кого, Кам?
Ну...
Паника, гоготнул Гуммо, намазывая лицо гелем.
Помолчи, урод, Камбетэ ткнул Гуммо разрядником. Скажи спасибо жив остался, рожу намазывает.
Молчать, Хайдег ткнул Камбетэ прикладом в спину. Вперед, и глазеть в оба.
Тучи сгущались. Ветер нес тяжелые клубья, которые, казалось, тяжелели с каждой минутой, стелились все ниже, давили, душили, отбирали последний воздух. Надвинулся полумрак, как будто наступали сумерки. Расстояния искажались; скала впереди растворялась в свинцово-фиолетовой мгле и казалось то далекой, у самого горизонта, то близкой, в пяти минутах ходьбы.
Саванна поднималась все выше, дышать становилось все тяжелее, идти все труднее осколки валунов под ногами рассыпа́лись в труху, крошащийся гравий сбивал шаг. Чахлые скорченные деревца кончились, трава также сходила на нет. Буроватая почва, теряя растительность, голой отлогой плоскостью стремилась вперед; впереди мрачной стеной вырастал бастион серо-фиолетовых скал теперь было ясно, что он уже близко, что скоро он преградит дорогу, что пора, наконец, поворачивать и идти вдоль основания на восток.
Было тихо и цепеняще спокойно. Ветер мягко скользил по крошеву камня. Нигде не было видно никакого движения. Наверху под толщей привычно желтых, сиреневатых туч застыли черные точки.
Стоять! вдруг приказал Хайдег и замер.
Гуммо и Хайдег остановились и обернулись.
Что?
Гуммо, не видишь? Хайдег уставил на Гуммо панель стереомата. Не видишь, что ли? Ослеп?
Гуммо нерешительно огляделся.
Да вижу, заткнись! Желтое, сука, и рядом совсем, сто одиннадцать метров! Как это так?!
А что должно быть? растерялся Камбетэ, озираясь почти в панике. Где?
Красное, сука! заорал Гуммо и закашлялся. Но где оно, сука?! И что?! Просто кружок!
Не стрелять! крикнул Хайдег. Не стрелять!
Да что за...
Гуммо не договорил. Над ним возникла черная тень. Камбетэ задрал голову и остолбенел. Гуммо завертел головой, выронил карабин и стал подниматься в воздух. Камбетэ закричал, закашлялся, вскинул разрядник.
Не стрелять! заорал Хайдег, бросаясь на землю, в каменную труху.
Раздался глухой хлопок. Волна белесо-желтого пламени пронеслась по камням. Ветер снес горячую вонь; снова стало прохладно; вернулась обычная тишина.
Я же сказал не стрелять!
Хайдег поднялся. Камбетэ и Гуммо лежали ничком в центре черного круга. Хайдег подошел к Гуммо, ткнул в бок ботинком. Гуммо застонал и зашевелился. Хайдег ткнул Камбетэ; тот также застонал и зашевелился, поднялся на четвереньки, задрал изгаженное черно-серым лицо.
Глаза целы?
Да-а-а... Что это было?.. Хайде...
Я же сказал не стрелять, повторил Хайдег.
Что это было? промычал Гуммо, тоже поднимаясь на четвереньки.
Сейчас будет еще. Быстро на ноги и вперед.
Гуммо встал на колени, вцепился черными пальцами в стереомат. Хайдег вздернул Гуммо и Камбетэ на ноги, толкнул в спину. Они, едва держась на ногах, побежали.
Я не понимаю, почему тебе так везет, крикнул Хайдег Гуммо в спину. Но долго так продолжаться не будет. Поэтому отсоедини систему и отдай стереомат Каму. Хотя бы железо останется.
Что это было, Хайде?.. Вот! Гуммо остановился и подскочил. Опять красное!.. Сука!..
Где?! заорал Камбетэ и закашлялся снова.
Не стрелять!
Да что за дьявол! заорал Гуммо и замотал головой, сверкая во все стороны стереоматом. Что это, сука?! Что за сука такая?!
Хайдег сорвал с кольца нож и метнул в небо. Раздался второй хлопок. Затем последовал резкий шипящий свист; в пяти метрах за спиной Гуммо на россыпь камней шлепнулась непонятная масса. Гуммо подскочил, обернулся, замер. Камбетэ смотрел на черную груду с открытым ртом. Свист перестал, ком сжался и превратился в тряпку. Хайдег оттолкнул Гуммо, подошел к непонятной массе, наклонился, выдернул нож.