Страница 10 из 14
– Ш-ш-ш, – занервничал Виктор, пожимая руку Максима, – старшая дочка младшую укладывает на втором этаже.
– А, ну да: у тебя же самоуправление… – улыбнулся Радуцкий.
Приятели пошли к дому по широкой извилистой дорожке, выложенной цветной плиткой.
– Итак. Что ты решил? – забывая о просьбе Лаврова, опять во весь голос пробасил Радуцкий, войдя в прихожую.
– Я тебе намордник привезу из-за бугра, чтоб не орал, – то ли шутливо, то ли сердито возмутился Виктор.
Макс, давясь от смеха, сжал губы пальцами правой руки, левой рукой снимая туфли у входа.
– Моя тоже говорит, что во мне глашатай умер, – шёпотом произнёс продюсер.
– Умер? – удивился Виктор. – Похоже, наоборот: только рождается и своим криком мучает акушера. Пойдём, посадим голос.
Виктор направил Максима в сторону гостиной.
– Здесь и поговорим. Стены делали, как для профессионального музыканта: звук наружу не выходит. Так что можешь орать, сколько тебе угодно, – радушно изрёк Виктор.
Гостиная Лаврова была выдержана в английском колониальном стиле: кожаный диван, в подсвеченных нишах – шкафы с фолиантами и статуэтками из слоновой кости и чёрного дерева. На стенах по всей сорокаметровой комнате была развешена великолепная коллекция масок из Центральной Америки, Африки и Папуа-Новой Гвинеи.
– Падай! Я сейчас, – Виктор включил лёгкую музыку и подошёл к барной стойке.
На тёмных деревянных полках за стойкой в тон мебели с фолиантами стояла коллекция спиртного, изысканностью не уступавшая маскам и статуэткам в этом доме.
– «Херсон», пятнадцатилетней выдержки, – произнёс Виктор, наливая в огромные коньячные бокалы ароматный бурый напиток. Вязкая жидкость оставила на стекле бокала характерный благородный след.
Радуцкий поиграл коньяком в бокале и медленно поднёс его к губам.
– Оу! Неужто не хуже «Хеннесси»?
– Я думаю, что даже наоборот: «Хеннесси» не лучше.
– Ну… – выдохнул Виктор, – за удачу в пути?
Приятели чокнулись и сделали по глотку «Херсона».
– Вечно ты всё по-своему делаешь, Лавров, – играя в недовольство, сказал Максим и закусил коньяк кусочком лайма, – перепугал начальника насмерть: не поеду, не хочу, не буду…
– Ты лучше скажи, что нужно делать?
– Как? А тебе разве не сказа… – Радуцкий осёкся. Он понял, что сболтнул лишнее. Виктор только многозначительно улыбался. Проницательность и умение анализировать факты были его сильнейшими качествами.
– Я ведь знал, что это ты СБУшников подослал.
– Витя, я…
– Кстати, неплохие ребята… – непринуждённо продолжил Виктор. Максим же чувствовал себя не в своей тарелке.
– Так что же всё-таки им нужно?
Максим поставил бокал на столик, встал и заходил по комнате.
– Это не я их к тебе подослал. А они нашли тебя, через меня.
– Это не важно.
Продюсер продолжал ходить.
– Ты же понимаешь, что с такими людьми не шутят, Витя.
– Ну да. И у нас не телеканал юмора… Макс, расслабься. Если я дал согласие, значит, дал. Скажи конкретно, что нужно.
Максим сел в кресло и выдохнул:
– Ну, в общем… требуется частным образом посетить Королевство Ло и добыть сведения американской экспедиции.
Радуцкий быстро взял свой бокал и залпом выпил оставшийся в нём коньяк. Он волновался не зря. Всё-таки он был продюсером телеканала, а не начальником контрразведки, и отдавать такие приказания было не совсем в его компетенции. Тем более, что Виктор Лавров хоть и был человеком незаурядных способностей, но он всего лишь журналист, а не агент спецслужб. И если что-то случится, то виноват будет именно он, Радуцкий. Спецслужбы, как всегда, перестраховались – строго наказали, а сами как бы не при делах. Да и – потерять Виктора… Лавров был для Радуцкого куда больше, чем подчинённым. Максим считал его своим другом…
– Да ты не волнуйся, Макс, – наливая очередную порцию коньяка, спокойно говорил Виктор, – это ж не ты едешь, а я…
– Они готовы хорошо заплатить, – растерянно оправдывался Максим.
– Вот и хорошо. Я себе сауну дострою, а то русская парилка есть, а сауны нет – непорядок, – улыбался Виктор.
– Они пообещали бесперебойную связь и армейскую поддержку, если что… – продолжал Радуцкий.
– И это неплохо. Хотя на узких гималайских тропинках помочь может разве что Господь Бог.
– Они пообещали разрешить опубликовать видео и фото после поездки.
– А вот это главное! Что ведь ещё журналисту надо? Королевство Ло! Ещё никто из украинских или российских каналов не привозил оттуда внятного видео. – Виктор легонько звякнул своим бокалом о бокал Макса.
Добротное спиртное разогнало кровь, и Максим почувствовал расслабленность.
– Мне же ещё за руль…
– Да ты и так за рулём, – подколол товарища Лавров.
– Ты это, Вить, прости… так получилось…
Виктор не хотел выяснять отношения и после небольшой паузы перевёл разговор в другое русло.
– Говорят, коньяк становится лучше с возрастом, и я думаю, это правда. Чем я старше, тем больше он мне нравится, – Виктор говорил с какой-то отрешённостью.
– Лавров, я, конечно, понимаю, что ты уникальный журналист, философ, мыслитель, но не туда ты пошёл, не туда. Тебе нужно было стать разведчиком!
– …Что мне и придётся сделать в этот раз. Ты знаешь, Макс, всю свою жизнь я старался этого избежать. Столько раз меня пытались вербовать: начиная с «особиста» в Афгане, чтобы доносил на своих, и заканчивая Моссадом – ты знаешь, при каких обстоятельствах…
– …Знаю, Витя, знаю, – с горечью подтвердил Радуцкий.
– …И вот, видимо, не избежать мне этой участи. А я всё-таки художник, а не шпион…
– Я не представляю, как ты там будешь работать. Куда идти? С чего начинать? Где искать? Ни у тебя, ни у меня там никого нет… Или есть? – Радуцкий с надеждой посмотрел на Виктора.
В глазах Лаврова зажёгся лукавый огонек. Он хитро улыбнулся и сделал легкий кивок головой.
– Прия.
Загадочное женское имя – Прия…
Глава 3
Прия
«Моя Одесса!» – так называл Южную Пальмиру Виктор. Этот город невозможно не любить. С чайками над морем и одесскими котами, вечно греющимися на солнышке прямо на тротуаре и всем своим видом будто говорящими любому торопливому прохожему: «Ай, бросьте!» С утопающим в зелени диким побережьем от Отрады до Аркадии. С Привозом и его неизменными коренными одесситками: «Женщина, не морочьте мне голову. Эта курица старше моего мужа, который два года назад умер». А эти вековые каштаны Приморского бульвара и вечерний дворик «Пале-Рояль» с живой оперной музыкой и ни с чем не сравнимой атмосферой томной роскоши… Всё это было дорого Виктору. Его расслаблял город, в котором есть лишь одна национальность: одессит. Он всегда говорил своим друзьям: «Я приезжаю в Одессу учиться авантюризму, постоянно получаю двойку и остаюсь на второй год».
Лавров и Крыжановский встретились в японском ресторане «Кобе» на Ланжероновской. Несколько лет назад они познакомились на одной из выставок в Японии и как-то сразу нашли друг друга – страстный любитель Азии, одесский бизнесмен Сергей Крыжановский и журналист-профессионал, «раб хорошей новости» и мастер эксклюзива Виктор Лавров.
– Непал, – мечтательно произнёс Крыжановский, – какие там чатамари!
– Япония, – в тон ему поддакнул Виктор, – какие там харакири!
Друзья засмеялись. Им принесли отличнейших королевских креветок в кисло-сладком соусе, пару порций телятины с овощами и саке в керамическом кувшине.
– За встречу, Витя-сан? – весело сказал одессит, наливая пьянящий японский напиток в фарфоровые отёко – широкие и почти плоские, как блюдце, пиалы.
Виктор любил этого парня. С ним было легко и приятно. Он не увлекался политикой и никогда не нудил «о судьбах родины». Он просто жил, наслаждался этой жизнью, а его прекрасный ресторан вот уже пятнадцать лет радовал посетителей.
Сергей исколесил всю Азию вдоль и поперёк, и за это Лавров уважал и ценил его ещё больше. Он многое знал о Непале как турист, а как человек общительный заимел там немало полезных контактов. Виктор бойко записывал в блокнот «адреса, пароли, явки», пока Крыжановский нараспев рассказывал и вспоминал, вспоминал и рассказывал.