Страница 6 из 11
Однако же расслабиться славянам не пришлось. Через три года умрет Карл Великий. Еще раньше будет убит Хеннинг. Конунгом датчан станет Харальд, представлявший древнейший клан Скьёльдунгов, но ему тоже недолго придется властвовать. На горизонте возникнут сыновья Готфрида со шведским войском в придачу. И Харальд найдет пристанище у ободритов. Здесь бывший датский правитель начнет собирать силы, чтобы вернуть власть над Ютландией. Здесь, замечу, у ободритов.
Все это выглядит как само собой разумеющееся. Отсюда, с восточной стороны «Славянского вала», в 815 году Харальд возглавит поход на Данию. Его поддержит новый император франков Людовик I Благочестивый. Союзные войска ободритов и франков прошерстят всю Ютландию, не встречая особого сопротивления датчан, и все же поход окажется неудачным для Харальда. Он вновь займет престол в Хедебю лишь через четыре года. С помощью, разумеется, ободритских клинков. Но славяне-ободриты ведут собственную политику в отношении Каролингской империи. Это связано с династическими распрями после гибели их князя Годлава в 808 году, попавшего в плен к вероломному Готфриду во время штурма столицы ободритов города Рарога (Рерика). На смену ему приходит Славомир.
Недовольные узурпировавшим власть князем Славомиром, славяне настойчиво тормошат императора и, наконец, получают его решение о соправлении, разделении власти. Что, естественно, вызывает бурю негодования у самого Славомира.
Исторический союз ободритов и франков трещит по швам. Это хорошо понимает Харальд. Ободриты, возглавляемые Славомиром, заключают союз против франков с датским конунгом Хориком I, заклятым врагом Харальда.
Всегда надо вовремя понимать, с кем дружить и против кого дружить. Харальд это понимает. Он теряет поддержку ободритов, но переключается на дружбу с императором Людовиком I Благочестивым. Настолько переключается, что с готовностью принимает из его рук христианство.
Впрочем, в этой пестрой смене событий и обстоятельств скоро окажется, что и Славомир тоже не лыком шит. В попытке пободаться с императором франков он неожиданно для себя откроет, что лоб Людовика оказался крепче. Этот вывод обернется для князя пожизненным тюремным заключением. Там Славомир не откажет себе в заманчивой идее поменять веру, чтобы облегчить свою участь. Известный прием всех корыстолюбцев и изворотов того времени.
Славомир, со светлой слезой в глазу, выйдет на свободу и даже получит снова права на власть, но смерть уже склонится над его челом. Он станет первым князем ободритов, принявшим христианство.
Мы углубились в тему, и кто-то, наверно, уже запутался во всех этих именах. Но без них не понять роль каждого из участников в этом совсем не любовном треугольнике: даны – империя франков – ободриты.
Империя Каролингов плыла по течению величия Карла. Именно его, а не по воле сменивших его руководителей. Она возникла 25 декабря 800 года и просуществовала около ста лет. На смену ей придет Священная Римская империя, которая к самому Риму имела примерно такое же отношение, как к Тульской губернии.
Так от кого защищался вероломный Готфрид, создавая целые укрепрайоны? Вот что пишет о нем Эйнхард – франкский историк и биограф Карла Великого: «Последняя война была начата против норманнов, называемых данами (804–810). Вначале они занимались пиратством, затем, при помощи большого флота, разорили берега Галлии и Германии. Король норманнов Годфрид до такой степени был исполнен пустой спеси, что рассчитывал владеть всей Германией. Фризию, как и Саксонию, он считал не иначе как своими провинциями. Он уже подчинил себе своих соседей ободритов, сделав их своими данниками. Он хвастался, что скоро войдет с большим войском в Аахен, где был двор короля. Истинность его слов, хотя и пустых, не оспаривалась никем. Скорее, полагали, что он предпримет нечто подобное. Его остановила только внезапная смерть. Убитый собственным телохранителем, он положил конец и своей жизни, и войне, им развязанной».
Это разнится с тем, что пишут датские историки. Не так ли? Они, как водится, трактуют историю в удобном для себя свете.
Готфрид поднял на щит датскую пассионарность. «Все, что вижу, принадлежит мне! – провозгласил датский викинг. – Ты не согласен? Тогда испробуй моей секиры!» Он собирался жить долго и долго воевать. За него это сделают другие рыжебородые.
А с юга от славян уже вызревала новая Саксония. Совсем не та, что населялась немощными нордальбингами, то присягавшими Карлу, то поднимавшими против него меч. Это была Саксония остфалов – «маленького и злого востока», всячески сопротивлявшаяся горячему феодализму великого Карла, но впитывавшая его дух так прочно, что это выглядело теперь как ее собственная воля. Свободные эделинги, знатные воины саксов, были уже несвободны. В отличие от славян, живших всего через реку от них. Они были несвободны, потому что вдруг почувствовали себя великой силой. И этому невольно подучил их Карл. Ах, как не хватало славянам этого чувства! Этого желания быть империей! Жить среди германцев того времени могли только неистовые, бурей рожденные люди. А главное – отмеченные понятием «создатели». Тот, кто сам творит историю, а не наблюдает ее со стороны, подчиняясь воле событий.
ІX век начал клониться к концу, и где-то в его колыбели уже ворочался малыш по имени Генрих из рода Людольфингов. Тот самый Генрих, которого назовут Птицеловом.
Его грязную деревню Мейдеборге, спрятавшуюся под земляными крышами в загустьях ольхи и клена, франки превратили в мощную крепость Магадобург. И маленький Генрих навсегда запомнит, как у ее стен горят повозки с соломой, подожженные славянами-сорбами. Отблеск этого огня будет стоять в его глазах.
В 919 году он сделает крепость неприступной для славян и венгров. Славяне навсегда останутся для Генриха чужими, останутся врагами, и он будет беспощадно выжигать их с этой земли, которая превратится в Саксонию Генриха I Птицелова – изувера и душегуба, но великого правителя и великого воина.
Глава 5. Святые тоже могут ошибаться
Куда пропали обры? Древние укры. «Истинная ложь» профессора Кузьмина.
Думаю, теперь исторический фон вокруг славян-ободритов становится более понятным. И все же какой именно народ летописец Нестор имел в виду под прозвищем «варяги»? Народ этот, как мы уже поняли, назывался русью.
Если мимоходом заглянуть в интернет, то с некоторой оторопью мы обнаружим, что тема эта сверхпопулярна. Более того, сегодня даже ребенок знает, кто такие древние русы и как они оказались среди балтийских славян. Однако книга, которую вы держите в руках, никогда бы не состоялась, если бы я повторял чужие выводы. Но главное даже не в этом. Размусоливание темы варяго-русов в интеллектуальном пространстве Всемирной сети идет полным ходом – на обывательском уровне. Но одна только эрудиция никогда еще не позволяла людям делать правильные выводы. Знание и умение использовать знание – два совершенно разных предмета. А использование знания называется интеллектом.
Так вот, о русах. Сказочный домик теории норманского родословия русов упокоен на фундаменте одного исторического документа – Бертинских анналов. Слово «анналы» латинского происхождения и означает принцип записи событий с разбивкой на годы. Что-то вроде нашей летописи. В единственном числе это иностранное слово может иметь совершенно другой смысл, но мы будем использовать его исключительно в параметрах исторической науки. Насколько получится.
Летопись Сен-Бертинского монастыря, которую принято называть Бертинскими анналами, принадлежит перу сразу трех человек. Интересующую нас часть сотворил святой Пруденций Труасский. Хотя на этот счет нет единого мнения.
Цитирую по источнику: «Он (византийский император Теофил. – Прим. авт.) также послал с ними (с послами греков. – Прим. авт.) тех самых, кто себя (то есть свой народ. – Прим. авт.) называли рос (hros), которых их король, прозванием каган, отправил ранее ради того, чтобы они объявили о дружбе к нему (императору Теофилу. – Прим. авт.), прося… получить благосклонностью императора возможность вернуться, а также помощь через всю его власть. Он не захотел, чтобы они возвращались теми путями и попали бы в сильную опасность, потому что пути, по которым они шли к нему в Константинополь, они проделывали среди варваров очень жестоких и страшных народов.