Арсенал-Коллекция, 2012 №3 (3)

Рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру демонстрируют модернизированный Т-34 (Бундесархив)

Полностью готовые танки окрашивались в темно-желтый цвет и маркировались согласно немецким стандартам, на башни танков наносились большие «балканские» кресты [21, р.31]. Для сигнализирования пилотам Люфтваффе о том, что под ними немецкий танк, а не советский, на крышки башен­ных люков наносилась свастика.

Одновременно с ремонтом и переоборудованием танков была организована подготовка экипажей.

Согласно еще довоенной немецкой номенклатуре, виды иностранной боевой техники подразделялись по серийным номерам, танки значились под номером 700. К этому числу в скобках добавлялась первая буква страны-производителя, ес­ли танк был советский, то (г) — Россия («russisch») [14, с.197]. Исходя из этого, принятые в «Дас Райх» на вооружение тан­ки Т-34 получили обозначение Pz.Kpfw Т-34 747 (г) [12, с.259].

24 апреля 1943 года первые модернизированные «трид­цатьчетверки» были продемонстрированы рейхсфюреру СС Ге­нриху Гиммлеру. Последний, отдавая дань эсэсовцам после мартовской победы под Харьковом, находился с визитом во 2-м танковом корпусе СС и не упустил случая проинспектиро­вать дивизию СС «Дас Райх» (кроме модернизированных Т-34, Гиммлеру также показали и танки «Тигр» тяжелой танковой ро­ты дивизии).

К 31 мая 1943 года в полностью боеготовом состоянии на­считывалось пять танков Т-34, а 20 находились в краткосроч­ном ремонте. Всего же в строй было введено 25 штук Т-34 из 33 доставленных на завод. Еще 12 «тридцатьчетверок» было отравлено в панцер-гренадерскую юнкерскую школу СС в Киншлаге, где они стали наглядным пособием для обучения курсантов противотанковой борьбе [27, р.319; 31, р.113].

Уникальное фото, датированное июнем 1943 года, — на заднем плане танки Т-34 дивизии СС «Дас Райх», выдвигающиеся к фронту (из коллекции С. Рыжова. Публикуется впервые)

Примечательно, что, согласно официальным немецким от­четам, всего на май 1943 года на вооружении Вермахта насчи­тывалось 63 трофейных советских танка, из которых 50 штук были «тридцатьчетверки» [23, р.5]. Если эти официальные данные достоверны (а не верить им оснований нет), то полу­чается, что дивизия СС «Дас Райх» имела на вооружении 50% от общего количества танков Т-34 во всей немецкой армии.

Следует особо подчеркнуть, что преобразование противотан­кового дивизиона в 3-й батальон танкового полка и укомплек­тование его танками Т-34 было временной мерой, призванной компенсировать отсутствие в танковом полку 1-го батальона.

3-й батальон танкового полка состоял из трех рот, две из ко­торых, согласно данным Т. Йентца, были вооружены танками Т-34, а одна (11-я) была легкой, то есть имела на вооружении танки Pz-lll с 50-мм пушками [18, р.52]. В то же время британ­ские авторы М. Шарп и Б. Девис утверждают, что Т-34 была вооружена только одна рота — 9-я [25, р.133]. Отметим, что, по данным М. Йергера, 9-я рота была вооружена 18 танками Т-34, вместе с этим он дает танки Т-34 и в составе 10-й ро­ты [30, р.76, 255]. Исходя из этих данных и количества танков Т-34 (25 единиц), сделаем вывод, что 9-я рота была укомплек­тована ими полностью, а в 10-й Т-34 был вооружен один взвод. По воспоминаниям обершарфюрера СС Йозефа Набера из 9-й танковой роты, его взвод состоял из танка Pz-IV и че­тырех Т-34. Всего в 9-й роте было шесть Pz-IV (командира ро­ты, штабная и четыре командиров взводов) и 16 Т-34 (по че­тыре танка в каждом взводе; на два меньше, чем дает Йергер) [24, s.75].

Командные должности в 3-м танковом батальоне остались за офицерами противотанкового дивизиона. Командиром ба­тальона был штурмбаннфюрер СС (произведен 20 апреля 1943 года) Эрхард Асбахр. Командиром 9-й роты (1-й в про­тивотанковом дивизионе) был гауптштурмфюрер СС Зигфрид Зинн, 10-й (2-й) — гауптштурмфюрер СС Ханс Бурфайнд, а 11 - й (3-й) роты — оберштурмфюрер СС Адольф Метцгер.

Таким образом, к началу лета 1943 года дивизия СС «Дас Райх» подошла с двумя танковыми батальонами и 25 танками Т-34 в наличии. Однако не все из этих танков находились в бо­еспособном состоянии, к тому же в июне несколько из них при­шлось разобрать на запчасти для остальных машин. Сколько именно — неизвестно, но, думаем, не менее 2-3 единиц. Все это свидетельствует о больших технических проблемах в экс­плуатации немцами Т-34, несмотря даже на тщательный ре­монт, все доработки и модернизации.

5 июля 1943 года немецкие войска начали реализацию опе­рации «Цитадель» — наступление против Курского выступа. Ди­визия СС «Дас Райх» под командованием группенфюрера СС Вальтера Крюгера действовала в составе ударного 2-го танкового корпуса СС на южном фасе Курской дуги. Для эсэсов­ских «тридцатьчетверок» эта операция стала боевым креще­нием. Отметим, что, несмотря на то что боевой путь дивизии СС «Дас Райх» в Курской битве исследован очень подробно, информации о боевом применении немцами танков Т-34 име­ется немного, хотя не подлежит сомнению, что они участвова­ли в боях уже с самого начала операции.

По статистике, на 4 июля 1943 года в дивизии СС «Дас Райх» насчитывалось 18 Т-34 в боеспособном состоянии (из общего количества в 158 боеспособных танков и самоходных орудий в дивизии). К концу дня 5 июля 1943 года в боеспособ­ном состоянии насчитывалось 16 Т-34, а к концу дня 6 июля 1943 года — 15 Т-34 [16, s.96]. Скорее всего, выход из строя нескольких танков был связан прежде всего с техническими проблемами.

Первое достоверное свидетельство об использовании в бою эсэсовских Т-34 приходится на 7 июля 1943 года. К это­му моменту 2-й танковый корпус СС уже прорвал две линии обороны советских войск на прохоровском направлении и уверенно продолжал наступление. На правом фланге атаки ди­визии СС «Дас Райх» полоса фронта пролегала вдоль участ­ка железнодорожной линии Сажное — Беленихино. Совет­ские войска имели здесь сильные оборонительные позиции противотанковой артиллерии и танков. Для усиления своей обороны с утра 7 июля советское командование задействова­ло на этом участке 60-й дивизион бронепоездов в составе бро­непоезда № 737 (капитан В.П. Павелко) и № 746 «Московский метрополитен» (капитан Б.П. Есин). Накануне, вечером 6 ию­ля, оба бронепоезда были сосредоточены в трех километрах южнее станции Беленихино. Их вооружение состояло из ше­сти 107-мм и 76-мм орудий, шести 37-мм, 25-мм зениток и 12 пулеметов «максим» [5, с.619]. По немецким данным, броне­поезда активно поддерживались танками [24, s.75], вероятно, из 20-й гвардейской танковой бригады подполковника П.Ф. Охрименко.

Танки Т-34 из 10-й роты 3-го танкового батальона вместе с панцер-гренадерами идут в наступление. Лето 1943 года, Курская дуга (с сайта http://beute.narod.ru)

Экипаж позирует перед Т-34, предположительно из 10-й роты 3-го танкового батальона (с сайта http://beute.narod.ru)

У немцев на этом участке атаковали 3-й батальон танково­го полка и тяжелая танковая рота, вооруженная танками «Тигр». Штурмбаннфюрер СС Асбахр разделил свои силы на три группы — 9-я рота атаковала на правом фланге, 11-я (он сам находился при ней) — на левом, а 10-я рота оставалась в ре­зерве. По советским данным, тяжелый бронепоезд № 737 с 08:00 до 08:45 вел огонь по группе танков в 20 машин, пытав­шейся прорваться из района высоты 1,5 километра западнее Рождественки к Липовому Донцу. Используя внушительное артиллерийское вооружение и танковую поддержку, бронепо­езд сильным огнем накрыл атакующую группу танков «Дас Райх» (3-й батальон), включая сюда и «Тигры». Обершарфюрер СС Йозеф Набер, командир танка Т-34 из 9-й танковой роты (атаковавшей на правом фланге атаки батальона), вспоминал об атаке в этот день: «Я ехал в головном танке. Справа —танки 3- го взвода, слева — танки 2-го взвода. Прямо за мной шел танк командира роты гауптштурмфюрера СС Зинна и танк группы уп­равления роты. Все танки были связаны по радио. Мы не про­ехали и 200 метров, как оказались в сущем пекле — со всех сто­рон нас обстреливали танки Т-34 и 76,2-мм противотанковые орудия. В двух километрах на холме проходила железнодорож­ная линия, здесь стояло несколько бронепоездов, которые об­стреливали нас из всех орудий. При следующей атаке я уста­новил, что в лесу от 40 до 50 танков Т-34, не считая противо­танковых орудий. Мы также стреляли из всех стволов. В мой танк попали, заклинило башню, и я дал команду отходить» [24, s.75]. Как оказалось, повреждения башни оказались нетяже­лыми и могли быть исправлены силами экипажа. «Хотя горе­ло много русских танков, но я также видел, что горели и не­которые из наших танков», — подвел итог бою Набер.