Страница 21 из 42
Однако в той части, что касалась исследования мозга Ленина, отчет содержал мало нового. "В третьем слое коры... я обнаружил пирамидальные клетки еще не виданного мной размера, - сообщил Фогт. — Мозг Ленина отличается наличием очень крупных и многочисленных пирамидальных клеток, подобно тому как организм атлета отличается очень сильно развитой мускулатурой... Анатомия мозга Ленина такова, что его можно назвать "ассоциативным атлетом"".
Итак, Фогт фактически повторил свои прежние выводы, но теперь голоса критиков звучали все громче. Так, его немецкий коллега Вальтер Шпильмайер напомнил, что в головном мозге слабоумных людей также встречали пирамидальные клетки. "Что же тогда означает отклонение от нормы, если оно в одном случае присутствует у гениально одаренного человека, а в другом случае — у умственно неполноценного человека?"
Достигнутые результаты не удовлетворяли и советских руководителей. К тому же политическая ситуация в СССР к 1930 году заметно изменилась. На страну опускался "железный занавес". Своих постов лишились сторонники контактов с Западом — Семашко, Горбунов, Луначарский, Ольденбург.
Институт мозга в 1930 году был передан в ведение Коммунистической академии — кузницы "красных профессоров". Мнением Фогта об этих реформах уже не интересовались. Наоборот, его подвергали нещадной критике. Так, в январе 1932 года член ЦК ВКП (б) А. Стецкий пишет письмо-донос Сталину, сообщая, что профессор Фогг, несмотря на заключенный с ним контракт, не бывает в Москве и фактически не имеет никакого отношения к Институту мозга. Зато в своих лекциях, читаемых на Западе, он позволяет себе недопустимое: демонстрирует диапозитивы фрагментов мозга Ленина и сравнивает их с образчиком мозга некой преступницы. В заключение Стецкий предлагал передать мозг Ленина на хранение в Мавзолей и прекратить любые сношения с "буржуазным профессором" Фогтом.
"Основанный мной московский Институт исследования мозга, — писал в апреле того же года Фогт, — все больше подпадает под коммунистическое влияние, хотя мне... обещали, что членство в коммунистической партии не будет иметь для моих сотрудников никакого значения. Однако за моей спиной Институт был поглощен Коммунистической академией... Теперь он занят главным образом антирелигиозной пропагандой".
И тут события приняли неожиданный поворот. Решением Политбюро от 13 апреля 1932 года Институт мозга был восстановлен, а должность его директора зарезервирована за Фогтом; его заместителем был назначен Саркисов. Воссозданный Институт мозга заметно расширился. Если в 1929 году в нем работали шесть человек, то теперь — двадцать, в том числе 6 ученых, 7 лаборанток и препараторов, 2 фотографа.
Изменилось и еще кое-что. Начиная с 1932 года, ни в одном из институтских темпланов не упоминается исследование мозга Ленина. Вопрос о его гениальности уже не мог обсуждаться публично. Ленин на глазах превратился в культовую фигуру, "воплощенную гениальность". У него не осталось никаких качеств, кроме положительных. Как можно было точно атрибутировать структуры его мозга? Основатель страны безбожников стал безлик, как Бог — как пролетарский Бог-Отец.
Простое географическое перемещение Фогта из Советского Союза в нацистскую Германию или буржуазную западную страну не могло помочь, ибо здесь Ленин рассматривался как "воплощение зла", а значит, тоже должен был обладать строго определенным набором качеств.
Между тем Ленин был противоречивейшей фигурой. Вот лишь несколько мнений о нем. "Он совершал самые страшные злодеяния и допускал самые большие заблуждения, следуя самым благим иллюзиям" (А. Балабанова). "Вождь большевиков был воплошением исторической безответственности" (Д. Волкогонов). Он был "не только интеллигентным, скромным и не терпящим фальши, как уверяли авторы его приукрашенных биографий, но и вспыльчивым, нетерпимым, замкнутым, лишенным чувства юмора и типичным филистером в частной жизни" (Вольфганг Руге, ГДР/Германия).
В ожидании гения
Двадцать седьмого мая 1936 года глава Советского государства Михаил Калинин доложил на заседании Политбюро об итогах исследования мозга В.И. Ленина, длившегося почти двенадцать лет. К докладу прилагался отчет, подготовленный советскими учениками Фогта и подписанный Саркисовым. Он был намного подробнее последнего отчета Фогта, хотя новых идей в нем почти не появилось.
Так, было отмечено, что в лобной доле мозга Ленина (ее развитие связано с волевыми задатками) имелось больше извилин, чем у Луначарского, Маяковского, И. Павлова или Цеткин. Его нижняя теменная и височные доли — они управляют речью — тоже изобиловали извилинами, чем заметно отличались от средних показателей. Лобный участок занимал у Ленина 25,5 процентов всей поверхности мозга, в то время как у Маяковского — 23,5 процента. Собранные данные позволили составить архитектоническую карту мозга Ленина. Резюме было таким: мозг Ленина обладает особенно сложным рельефом и своеобразной конфигурацией борозд и извилин.
Однако исследователи избегали сравнивать мозг Ленина с образцами мозга "обычных" людей, а потому было непонятно, чем все-таки Ленин анатомически сложнее устроен, нежели те революционные солдаты и матросы, гудевшие на митингах. Быть может, эти числа и проценты, отличавшие "прозрачное чело" Ильича от "светлых голов" его нескольких соратников, совершенно типичны для масс обывателей? Подобный вопрос не могли не задать непредвзятые критики.
Наконец, сама работа ученых не отвечала принципам статистики. Они не подсчитывали степень разброса данных, стандартные отклонения и тому подобное, а лишь сравнивали мозг Ленина с теми образцами мозга, что уступали ему по каким-то параметрам. Не для науки они старались выбирать — не вымерять! — цифры, а для партийных чиновников, ждавших заведомо известный ответ.
Тем временем профессор Фогг из руководителя опыта превратился в безучастного попутчика. С 1930 года он не был в СССР и абсолютно не занимался возложенной на него задачей, докладывал Сталину в июле 1935 года председатель ученого совета при ЦИ К СССР Владимир Милютин.
После захвата власти Гитлером положение Фогта весьма осложнилось. Его квартиру обыскивали, подозревая его в связях с советскими коммунистами. Его телефонные разговоры прослушивали. Наконец, его сместили с поста директора берлинского института. Тем не менее он оставался директором московского Института мозга, и его отсутствие мало сказывалось на работе учреждения. Лишь в 1937 году Фогта сменил на этом посту С.А. Саркисов и пробыл в должности директора до 1968 года.
В октябре 1941 года бывший студент МВТУ и рейхсминистр Альфред Розенберг получил переправленное к нему письмо невролога Алоиза Корнмюллера. "В связи с тем, что взятие Москвы в настоящее время представляется делом решенным, беру на себя смелость напомнить следующее. В московском Институте мозга находится полный комплект препаратов мозга Ленина. Не считаете ли Вы... полезным распорядиться, чтобы в случае взятия Москвы этот материал был бы сразу же реквизирован?" Впрочем, даже если бы вермахт и захватил советскую столицу, немцам не достался бы этот трофей: мозг Ленина был своевременно эвакуирован.
Уникальный научный объект остался в СССР, но результаты его исследования по-прежнему представляли "тайну за семью печатями". О них доложили руководителям партии, о них известили некоторых коллег, а в остальном результаты эксперимента — уникального по своей тщательности, обширности и продолжительности — остались засекреченными.
Еще в 1936 году Саркисов был готов приступить к публикации отчета, но партийное руководство запретило это делать. Руководители Института мозга продолжали получать отказ и в брежневские времена, например, в 1967 и 1969 годах в ответ на обращения в ЦК КПСС, в 1980 году в ответ на обращение в Президиум Академии медицинских наук.