Родственнички

Артем понял, что одними эмоциями ему Марину не переубедить. Но и рассказывать ей какие-либо подробности не было смысла. Поэтому он проговорил, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно весомее:

- Поверь, я вовсе не потакаю Сергею. Но я в курсе этой истории несколько больше тебя и хочу знать все от начала и до конца.

Она как-то скептически поджала губы:

- Ну конечно, ты же не только всеобщий любимец, но и известный миротворец. Ребята в институте, помнится, все время этим пользовались. Теперь этим захотел воспользоваться Панин-старший? Может быть, ты и считаешь, что ищешь истину, но нужна тебе только та ее часть, которая нужна Сергею. Я тебе в этом не помощница.

Артем пропустил последнее мимо ушей и задал мучивший его вопрос:

- Ты видела документы, которые Володя таскал в своей папке перед смертью?

Марина презрительно сжала губы:

- Ну, вот так бы и давно. А то истину какую-то приплел... Нет у меня этих документов. И не было.

- Марина, на Володю напали именно из-за этих бумаг.

- Я догадалась.

- И из-за них ты можешь подвергнуться серьезной опасности.

- У меня их нет.

- Допустим, я поверил, - вздохнул Артем. - Но те, кому она еще нужна, могут ведь тебе и не поверить.

- Володя носил их с собой в папке, - заявила Марина. - И твой бессовестный братец прекрасно это знает.

- Оставь ты Сергея в покое. Мы не о нем говорим, а о тебе. Я не хотел бы, чтобы с тобой что-нибудь случилось...

- Для глухих я повторю, - холодно сказала Марина. - Володя их мне не оставлял. Не понимаю, почему тебе так сложно в это поверить.

- Это я не понимаю, почему ты не хочешь поверить мне! - громким шепотом воскликнул Артем. - Документы исчезли! К Сергею они не вернулись!

- Ах вот оно что... - Марина немного побледнела. - И из этого Сергей Панин сделал вывод, что она у меня?

- Нет, не Сергей. Я тебе еще раз говорю: есть еще кое-кто, кому эти документы нужны позарез. И они, наверняка, думают, что бумаги у тебя.

Марина отошла на несколько шагов внутрь комнаты, потом вернулась и, как прежде, спокойно заявила:

- Когда увидишь этого кое-кого, передай, что их у меня нет. А о том, что мне надо быть осторожной, я и сама давным-давно знаю. Потому что я знаю таких людей, как Сергей Панин. Такие и брата продадут за ломаный грош. На твоем месте я бы не бегала у него на посылках с такой готовностью... Да боже мой, Артем, почему я должна тебе объяснять такие простые вещи!

Действительно, кажется, это он, Артем, прибежал сюда ранним утром, чтобы постараться оградить одинокую беззащитную женщину от возможной опасности. Так почему же она смотрит на него так снисходительно и еще учит, как ему относиться к членам своей семьи?

- Оставим это, - решительно сказал он. - Лучше объясни: если ты знала все давным-давно, почему ты никому не рассказала? Ну хотя бы после Володиной смерти?

- Кому я должна была рассказать? - с досадой вздохнула Марина.

- Как кому? Милиции или хотя бы своему начальству... - раздраженно начал Артем.

- Да потому, - она серьезно взглянула ему в глаза. - Потому, что я живу в Сосново. Это, знаешь ли, большая такая деревня. Здесь все морскими узлами повязаны. Теперь я точно знаю: нельзя быть увереным в том, что слушатель не окажется лицом заинтересованным. А что может произойти, если расскажешь эту или подобную историю не тому человеку? Неизвестно. А у меня сын, и кроме меня о нем некому позаботиться. Так что извини, но в твоих поисках истины я пас. Если ты такой отважный, пойди и выложи все Томчаку. Он ведь твой друг. К тому же он слывет в Сосново кристально честным человеком.

- Спасибо за совет. Я его обдумаю.

Артем повернулся к двери, Марина уже протянула руку к защелке, чтобы его выпустить.

- Марина, я еще хотел тебя спросить. Твой сын... - Артем замялся.

Она сдержанно вздохнула и спокойно отозвалась:

- А что тут спрашивать? По-моему, невооруженным глазом все видно. Если смутила тебя, то извини, это в мои планы не входило. Ты, собственно, сам нарвался.

- Это верно, сам нарвался. - Артем снова сделал шаг к двери, но обернулся. - Мне интересно, что ты ему сказала про меня?

- Ничего.

- Разве он никогда не интересовался тем, где его отец? - удивился Артем.

- А-а, ты об этом? - равнодушно протянула Марина. - Когда-то интересовался, разумеется.

- И что ты сказала?

- Чистую правду, - усмехнулась Марина.

- То есть? - осторожно уточнил Артем.

- Что мы серьезно поссорились задолго до его рождения и с тех пор ни разу не виделись.

Действительно. Это была чистая правда, к которой невозможно было придраться. Артем прислонился плечом к косяку, опустил голову, чтобы не видеть, как Марина продолжает нетерпеливо держать руку на дверной защелке.

- Почему ты тогда... тогда давно не обратилась ко мне?

- Зачем? - искренне изумилась Марина.

- Я помог бы тебе.

- О да, - печально усмехнулась она. - Конечно, ты бы помог. Я прекрасно представляю себе результат этой помощи. Костя просто не появился бы на свет.

- А другого исхода тебе никак не вообразить, да?! - оскорбился Артем.

- Например?

- Например, что у мальчика был бы отец?

Марина только головой покачала:

- Артем, если бы ты сейчас видел и слышал себя со стороны, тебе было бы очень стыдно.

Он оторвался от косяка:

- Извини, меня ждут в машине.

- Не смею задерживать, - серьезно сказала Марина и открыла дверь.

Артем вышел в коридор и обернулся еще раз:

- Прости, что разбудил.

- Ничего, все равно скоро прозвенит будильник, - отмахнулась она.

- Ну и вообще... Прости меня.

- Это больше не актуально, Артем, - мягко произнесла она и закрыла дверь. - Мне не за что тебя прощать.

Артем подошел к видавшей виды коммунальной двери, дернул задвижку замка и выскочил на лестницу.

- Идиот! Дергаюсь, как юнец не выданье... - пробормотал он, сбегая по ступенькам. - Повстречал бывшую подружку, похудевшую на тридцать кило, и крыша съехала от удивления. Вот великое дело!..

Он вышел из подъезда и побрел к машине. И черт возьми, кажется, ему действительно было стыдно.

* * *

Стоя перед зеркалом, Марина торопливо оглядела себя, пригладила маленькой расческой короткие волосы, взялась за помаду...

- Мам, ты ничего мне сказать не хочешь?

Костя, уже одетый, выбрался из своего закутка. За завтраком он молчал, как партизан, и вот наконец не выдержал.

- Ты о чем, Костя? - спокойно отозвалась Марина.

- Говорю, может, ты мне что-нибудь важное рассказать хочешь? - повторила сын.

- О чем?

- О том человеке, который приходил вчера вместе с милиционером.

Марина внимательно взглянула на Костино отражение. Мальчик смотрел на нее напряженно и настойчиво. Марина с досадой поняла, что сын слышал если не оба ночных разговора, то уж один из них определенно.

- Поговорить-то нам есть о чем... - Марина постаралась сдержать вздох. - Но не сейчас. Я опаздываю.

- Ну, конечно! - раздраженно бросил Костя. - Как всегда.

- Константин, не фырчи. Уже девятый час. Ты сам прекрасно понимаешь, что это значит. Мне уже пора. Поговорим вечером.

- Ну, хорошо. Вечером, так вечером... - буркнул Костя.

- А ты, кстати, куда собрался в такую рань? У тебя во сколько первый урок?

- В час. Я к Пашке пойду. Мы вчера договаривались вместе уроки сделать. Он меня уже ждет.

Марина отвернулась от зеркала, и Костя потопал к своему рюкзачку и, наклонившись, принялся в нем копаться, явно не желая встречаться с матерью взглядом.

Марина прошла мимо, коснулась светлой макушки. Костя даже ухом не повел, сосредоточенно роясь в рюкзачке. Конечно же, обиделся.

Марине стало неловко.

- Костенька, я не собираюсь ничего от тебя скрывать. Разберемся вместе, но не сию же секунду...

- Да, мам. Поговорим вечером, как ты и обещала, - повторил Костя, тем не менее, не поднимая головы.