Родственнички

Отца обычно больше интересовало, почему сын не хочет взяться за ум, почему продолжает вести такой странный образ жизни, почему профессия свободного бухгалтера ему милее, чем высокая валютооплачиваемая должность в солидной фирме.

Артем упорно отказывался от этой заманчивой перспективы. У него были свои взгляды на жизнь, с точки зрения родителей совершенно неразумные. Артем Николаев со студенческих времен решил, что будет существовать в этом мире сам по себе.

Раздосадованный отец уходил со сцены, и его место занимала матушка, женщина добрая и заботливая, но на редкость упрямая.

Мария Павловна никак не желала смириться с тем, что у ее Артемушки, у ее сокровища, красавца и умника, никак не складывается личная жизнь. Она полностью поддерживала отца в том, что Артем явно не там ищет приложение своим блестящим профессиональным талантам, но пуще того матушка расстраивалась, что ее чадо ни капли не разбирается в женщинах. Артем знал, что это ее убеждение он развенчать не в силах ни при каких обстоятельствах. Марии Павловне Артем казался этаким наивным теленком, в засаде на которого сидел не один десяток молодых хищниц. Мать с тяжелым сердцем приняла брак Артема, который она считала необдуманным поступком молодого горячего юноши. Еще сильнее переживала Мария Павловна развод сына. Ну а теперь она сходила с ума от того, что ее Артемушка так ничему и не научился и до сих пор не представляет себе всей опасности, исходящей от жадных охотниц.

Лет десять назад он безумно переживал несправедливость родительских упреков.

Но теперь Артем умерил свой пыл и прекратил попытки кому-то что-то доказать. Переделать родителей невозможно, а подстраиваться под них тоже ни к чему.

Поэтому теперь всякий раз, наведываясь в родительский дом, Артем старался не думать о бесконечных детальных обсуждениях его истинных и мнимых ошибок. Он думал о более приятных вещах. Например, о том, что мать непременно приготовит много вкусных, любимых с детства блюд, и о том, что после восхитительного ужина ему не надо будет мыть за собой посуду, а можно просто развалиться в кресле и ничегошеньки не делать. А потом в старой комнате Артема мать сама застелет ему постель и, когда он ляжет, будет то и дело цыкать на отца, чтобы не топал, не хлопал, и дал мальчику спокойно отдохнуть.

И вот ради всего этого стоило иногда потерпеть нудные упреки и бесконечные увещевания.

С некоторыми поправками на последние события сегодняшний визит к родителям проходил почти по плану. Вот только уснуть в свежей, благоухающей лавандой постели Артем никак не мог.

Усталость брала верх, одолевала его, но сон все равно не приходил. Вместо сна появился какой-то странный бред наяву. Он одновременно слышал и телевизор, бормочущий за стеной в соседней квартире, и видел перед собой то нетерпеливые раздраженные глаза Марины, то бледного осунувшегося Ваньку Мазина, то худенького светловолосого мальчика, испуганно прижавшегося к невысокому крепкому мужчине с недобрым взглядом. И тут же словно ударом по мозгам последние слова Максима: "...Кажется ты кое-кому должен алименты лет за десять..." Сказано это было с усмешкой, но Артем был уже почти уверен, что доля правды в этой шутке значительно превышает допустимую.

Раздавшийся из коридора телефонный звонок одним махом смел все бредовые видения.

Артем открыл глаза, уставился в потолок, слушая, как из родительской спальни, шаркая шлепанцами, выходит отец. Савелий Васильевич обычно сам отвечал, потому что благодаря своей должности был единственным адресатом ночных телефонных звонков.

Отец включил в коридоре бра и некоторое время стоял у телефона, и Артему показалось, что он с кем-то переругивается. Но вот он отложил трубку и протопал к спальне сына.

- Тёма, - Савелий Васильевич негромко стукнул в дверь и отворил ее. - Ты как, сын, спишь?

- Нет, - вздохнул Артем, приподнимаясь.

- Это тебе звонят. Говорят - очень срочно.

- Интересно... - пробормотал Артем, спуская ноги с кровати и соображая, кому из своих многочисленных знакомых и клиентов он давал родительский номер. Таковых ему припомнить не удалось. Однако делать было нечего. - Хорошо, папа, я иду...

Он поднялся и побрел в коридор.

- Слушаю, - проговорил он, наблюдая за тем, как отец прикрывает за собой дверь в спальню.

- Привет, Николаев, - раздался на том конце глуховатый голос Мазина.

- Да вроде бы виделись... В чем дело?

- Артем, приезжай ко мне. Сейчас.

- Зачем?

- Надо, - без нажима, но уверенно заявил Мазин.

Настроение Артема испортилось окончательно. Что бы там ни случилось между друзьями детства, как бы плох на голову ни был Иван, он не стал бы звонить без веской причины.

- А до утра подождать не можешь? - машинально спросил Артем, прекрасно осознавая, что если бы можно было подождать до утра, Шагин бы так и сделал.

- Я сказал "сейчас". Это значит сейчас, а не утром, - повторил Мазин.

- Черт... - прошипел Артем. - Что случилось?

- Не по телефону.

- Проблема?

- И еще какая, - коротко и бесцветно подтвердил Иван.

- У тебя?

Последовал печальный смешок:

- Да нет, Артем. На этот раз у тебя.

* * *

Из зеркала на Артема смотрел растерянный, угрюмый блондин с красными, как у кролика глазами.

Когда теряющийся в тревожных догадках Артем прибыл к Ивану Мазину, Гошке уже была оказана посильная помощь. Аленка Мазина похлопотала над другом, старательно отмыла от крови его лицо, шею и волосы, обработала ранки и ссадины. Но все равно, когда Артем увидел своего юного родственника, его затрясло самым натуральным образом.

Но больше всего Артему не понравилось, насколько враждебно Гошка его встретил. Немало времени и сил стоило Артему убедить братишку, что тот в полной безопасности и смело может рассказать все без утайки.

Рассказывал Гошка из-под палки. Артем поверил ему, хотя это было и трудновато.

В других обстоятельствах Артем, возможно, усомнился бы, но паренек, захлебывающийся слезами и кровавыми соплями, вряд ли способен был нагло сочинить такую кучерявую криминальную страшилку...

Чтобы придти в себя, Артем включил холодную воду и, набрав в ладони воды, с наслаждением плеснул в лицо. Потом еще и еще раз. А затем замер, согнувшись. Вода закапала в раковину с носа, с бровей, с подбородка. Вытираться не хотелось.

- Ну, и как тебе проблема?

Артем покосился на дверь ванной комнаты. Мазин прислонился к косяку, наблюдая за его отчаянными попытками взбодриться.

- Да уж... - пробормотал Артем, стер ладонью с лица остатки влаги и разогнулся. - Только этого мне и не хватало...

Он взглянул на приятеля и вздохнул:

- А тебе спасибо, Мазин. Спасибо, что приютил бедолагу.

- Да чего там... Битый битого всегда поймет, - неловко усмехнулся Мазин. - Не выставишь же его на улицу в таком состоянии. Аленка ревет белугой. Да и парень, похоже, держится из последних сил. Досталось ему.

- Да, дело скверное. Такого поворота я не ожидал.

- Представляю себе, - проронил Иван, сдернул с крючка полотенце и сунул Артему: - Утрись, коли не брезгуешь.

- Спасибо.

- Не за что... Что делать-то собираешься?

- Думать, - вздохнул Артем. - Думать надо, если я еще на это способен посреди бессонной ночи и при переизбытке информации. Я ведь не железный, как твои компьютеры. И вообще, страсть, как хочется поехать к Сергею, взглянуть в его ясные очи и сказать ему все, что я теперь о нем думаю...

- А что ты теперь о нем думаешь? - прищурился Иван.

Артем едва удержался, чтобы не сплюнуть:

- Д-да ну его! Теневик хренов. Бизнесмен подзаборный. Чего ему не хватает, не понимаю. Сыскал себе приключений. Его делишки Володе жизни стоили. Да и Гошку чуть не сгубил. Заварил дерьма, да и не заметил, как сам нахлебался по уши... Вот что я думаю. А у тебя есть, что добавить?

Мазин молча пожал плечами, подождал, пока Артем вытрет лицо, потом повесил на место полотенце.