Родственнички

Гошка промолчал.

Она спрыгнула сверху, подняв столб пыли, щелчком отбросила сигарету и взглянула на Гошку. Лицо ее страдальчески дрогнуло:

- Гошенька! Ой, как он тебя... - она осторожно прикоснулась пальчиком к его переносице. - Нос не сломан?

- Да хоть бы и сломан, что теперь?! - Гошка резко мотнул головой.

Он знал, как выглядит: только что, отмываясь от грязи и масла, любовался в зеркале своей распухшей физиономией и свежими каплями крови, снова закапавшей из носа, едва Гошка попытался как следует утереться полотенцем.

Аленка обхватила Гошку за шею и настойчиво притянула к себе его голову, внимательно рассматривая. Наконец она гневно топнула ногой:

- Так нельзя больше, Гоша! Он же убьет тебя когда-нибудь!

- А я и не собираюсь больше терпеть! Все, хватит! Уеду к чертовой матери!

- Ты это уже говорил, - с сомнением вздохнула Алена.

Гошка отцепил от себя ее руки, вскинул голову, уставился вверх. Ему было не до размытых пятен октябрьских звезд, ему начихать было на неожиданно теплую ночь. Кроме отчаяния и унижения он сейчас ничего не чувствовал.

Права Аленка. Он сто раз уже твердил, что сбежит от Сергея. Вот каждый раз после очередного крепкого тумака клялся, что завтра же уедет из Соснова, а то и вовсе подальше от Питера.

Но наступало завтра, и Гошка, подержав лед на очередном синяке или вымазав йодом ссадины, снова вытягивался перед своим толстопузым кормильцем в ожидании поручений и приказаний. Снова терпел.

Сегодняшний разнос доконал Георгия окончательно. Мало того, что до лица было не дотронуться, так еще работяги-механики подняли на смех... В другой смене мужики есть пожилые, душевные такие дядьки, языки не распускают, относятся к Гошке вполне по-человечески. А эти, молодые, всегда готовы позубоскалить насчет того, что хозяин, дескать, опять своего непутевого братца на каторгу сослал для трудотерапии.

- Раньше только говорил, а теперь точно уеду, - злобно бросил Гошка.

- Хорошее дело, - кивнула Алена. - Давно пора. Только на какие шиши?

Она всякий раз говорила это, и насмешливо, и сочувственно. Оба они были юными безденежными гражданами, и далеко не уехали бы ни вместе, ни порознь.

- Деньги будут, Аленка...

- И когда же? - кисло уточнила она.

- Сегодня, - Гошка вынул из кармана ключи. - Вот.

- И что это? От квартиры, где деньги лежат?

- Почти. Ключи от кабинетов в павильоне. А там и деньги лежат. Я много не возьму. Серега такую потерю переживет, не поморщившись. А мне в самый раз будет...

Аленкин взгляд стал серьезным. Она недоверчиво покосилась на Гошку, на его разбитое лицо, на ключи в его руке.

- Ничего у тебя не получится! - заключила она.

- Почему это? - обиделся Алена.

- А потому что слабо тебе, - серьезно сообщила она.

- Вот значит как?!

- Да, так. Ты ни одного дела до конца довести не можешь. Вот сделаешь первый шаг и тут же на попятную. Ты же его пуще смерти боишься, своего Серегу. Он тебе везде мерещится... - невесело усмехнулась Алена и покачала головой. - Так что ни к чему тебе эти ключики. Лучше сходи, да положи назад, пока брат не хватился...

- Он не хватится, - поспешил Гошка успокоить подружку. - Он сегодня к своей кошке драной поехал. Он с ней не то что ключи, он имя свое забывает, так она его славно обрабатывает...

Аленка замолчала, все также внимательно изучая Георгия.

- Ну что уставилась?! - Гошка схватил ее за локоть. - Думаешь, не смогу, да? Думаешь, духу не хватит?

Она печально кивнула в подтверждение.

- Не обижайся, Гошенька, - ласково сказала Алена и мягко, как котенок, прижалась к нему. - Конечно, ты все правильно решил. Нельзя так больше. Тебе надо уехать, пока он тебя под горячую руку не прибил совсем. Жаль, конечно, что с Ванькой моим ничего не выгорело. Но... не стоит тебе эти деньги брать.

- Почему?

- Потому что не вор ты, Гоша. Попадешься. А я даже думать боюсь, что тогда будет.

- Не попадусь. Достали они меня. Не попадусь. И совесть меня не замучает, это точно, - сам себе проговорил Гошка, оглядываясь на павильон, который из ночного дворика очень даже хорошо просматривался.

Автомеханики вечерней смены, вместе с которыми Гошка добросовестно провалялся под чьей-то безнадежно гнилой "Ауди", уже давно разошлись по домам. Сергей отбыл еще раньше, после закрытия торгового зала. Дольше всех в салоне проторчал Варченко, названивая кому-то по телефону. Наконец, и он уехал.

- В павильоне никого не осталось, - подтвердил Гошка. - Только сторожа.

- Ты что, собрался идти прямо сейчас?

- А чего ждать? - тоскливо пробормотал Гошка.

- Верно. Единственное, чего ты можешь дождаться - это того, что ты передумаешь.

- Тогда подожди меня здесь. За пятнадцать минут я управлюсь.

Она послушно отстранилась.

Георгий задумчиво повертел в руке ключи от кабинетов. А может быть, не маяться такой опасной дурью? Пойти повесить ключи обратно сторожам на щиток?

- Ой, Гоша, ничего-то у тебя не выйдет... - уверенно заявила Алена. - Посмотри на себя!

- А что такое? - рассердился Георгий.

- Да тебя же от страха скручивает!

- Аленка, получишь! - пробормотал Гошка, грозя ей кулаком.

- Да ради Бога. Зато ты ни копейки не получишь, если будешь мямлить! - прикрикнула на него Аленка. - Да уж, Гоша, Клайда Бэрроу из тебя не получится...

- Кого?

- Да никого из тебя не получится! - злобно выпалила Алена. - Ты трус паршивый! Ты хочешь с этой каторги сбежать? Или хочешь, чтобы тебе раз в неделю вместо зарплаты нос разбивали?

Гошка молча стиснул зубы. Ему не хотелось, чтобы она еще раз назвала его трусом.

Алена цапнула Гошку за локоть и подтолкнула его в нужном направлении:

- Давай! Не ради меня, ради себя! Чтобы тебе спокойно уехать в какой-нибудь Конотоп и чтобы там тебе опять в какой-нибудь банде шестерить не пришлось! Ну, вперед!

Гошка послушно пошагал к павильону. Алена неотступно следовала за ним, словно вела под конвоем.

- Возвращайся на горку, - проговорил Гошка. - Я скоро.

Алена молча шлепнула его пониже спины и отстала.

Он пошел к задней двери павильона, опасаясь лишь одного: что Аленке вдруг придет в голову проконтролировать его решимость на месте. Но к счастью, она осталась на достаточно безопасном расстоянии.

Гошка потянул дверь на себя, и она отворилась. Но это вовсе не значило, что в Серегин салон среди ночи может войти кто угодно.

На второй железной двери, расположенной сразу за первой, был кодовый замок с кнопочками цифр и колечком.

Набрав код, Гошка дернул колечко и осторожно распахнул вторую дверь.

Внутри было тихо.

Георгий сделал несколько шагов по темному коридорчику, но тревога вдруг снова накатила на него. Как бы странно это ни было, но Гошка в своей жизни еще ничего не украл, кроме разве что конфетки из кухонного буфета в собственном доме. Серегины автомобили были не в счет. Он не крал их, а брал напрокат. Гошка любил побездельничать, покурить, покрутить баранку красивой тачки, пощупать девчонку за мягкие места, выпить чего покрепче. Но никогда раньше Гошка не крал денег. Не потому что негде было, наоборот, он давно уже работал у Варченко за инкассатора. Но прекрасно зная, где что у брата в конторе плохо лежит или неважно запирается, Гошка не мог этим воспользоваться, потому что понимал: малейшее подозрение - и Сергей изобьет не на шутку, не требуя никаких доказательств.

Так может быть не стоит и начинать, как не стоило по дурости рассказывать Аленке про ключи и про свою исключительную решимость?..

Пожалуй, она была права. Трус, позорный трус. Сейчас только штаны намочить от страха осталось...

Ну что сдрейфил-то? Не мужик ты, Георгий Панин, даром что с четырнадцати лет девчонкам под юбки лазишь.Тряпка ты, Гошка. Что тут может быть страшного? Ты же не в магазине каком незнакомом орудовать собрался. Ты же Серегин салон знаешь, как свои пять пальцев. И охранники ночные тебе ничего не сделают, даже если ты с ними повстречаешься, потому что все тебя здесь знают. Сторожа не очень-то и удивятся, увидев хозяйского братишку...