Страница 4 из 7
И изрыгали ругательства устные
Сотрудники "Доктора Пчел".
Но вот все жужжанием снова наполнилось!
Сотрудники выпили, спели, опомнились
И возобновили гандбол.
Но пчелы не все, к сожалению, оправились.
Из них тридцать пять очень скоро преставились,
А двадцать утратили нюх,
Пятнадцать, напротив, заметно окрепли,
Но десять оглохли и восемь ослепли,
Одна сотворила хуйню:
Летала по офису с жутким жужжанием,
Вступая как будто в конфликт с мирозданием,
На всех порывалась напасть,
Вела себя очень по-террористически,
Угрозу могла создать гипотетически
И что-нибудь даже украсть.
В итоге дирекция обеспокоилась.
Она только после того успокоилась,
Как эту пчелу изгнала.
Пчела к горизонту умчалась обиженно
И жалом поникшим виляла униженно,
Жужжала, как бензопила.
***
А весь Азкабан был охвачен восстанием
Тем временем; маги с глухим подвыванием
Носились туда и сюда,
И рушились стены, и падали лестницы,
Над всем этим череп на небе развесился,
Вокруг закипала вода.
Валил дым из окон тюремного корпуса,
У стен догорала лишайника поросль.
Толпа, разодрав в клочья дверь,
На берег рванула с неслыханной скоростью.
Средь них, магов разных пихая бессовестно,
Психолог (и с ней плечный зверь).
Что ж, пыль улеглась и осталось пустынное
Тюремное здание, навеки покинуто,
Его обдувает борей...
А в поле ночном километрах в шестнадцати
Дементор замерз и зубами поклацывал,
Мурашки тряслись меж бровей.
Он думал о том, что не смог воспрепятствовать,
А даже отчасти и благоприятствовал
Разрыву тюремных оков:
Он мысль им подал так непредусмотрительно,
Что стал он невольным умов вдохновителем,
Не взявши с собою трусов.
Чу! Ночь опустилась с поносною резкостью
(Я вас поражаю изящной словесностью).
Дементор продрог до костей.
Решил он, что если остаться на улице,
То можно на улице и окочуриться,
И лучше поспать средь людей.
Он влез вероломно в палатку ближайшую,
Подкрался к постели походкой тишайшею,
С хозяином рядом прилег.
Хозяин во сне на 170 градусов
Свершил поворот, и Дементор на радостях
Тотчас произвел кувырок:
С ним рядом Психолог храпела приятственно.
Одно лишь меж ними лежало препятствие -
Фамильный ее плечный зверь.
Дементор его взял рукою костлявою
За шею, покрытую шерстью шершавою,
И тут непонятная херь
Случилась. Зверь плечный стервозно оскалился!
Дементор в поступке бестактном раскаялся.
Хотел он скорее сбежать,
Но Зверь, прыгнув с грацией богоподобною,
Все зубы вонзил в долю правую лобную
Дементора и стал кусать.
Дементор завыл и попятился к выходу.
Он сделал уже все возможные выводы,
Но Зверь не спешил отпускать.
Когтями он взялся за левую лобную,
Рычанье свирепо издал он утробное
И целил хвостом уебать.
Дементор пытался разжать его челюсти,
Поскольку не видел существенной прелести
В таком положении дел,
Но Зверь не стремился менять положение.
Дементор в мозгу ощутил помутнение -
И в кои-то веки взлетел.
Пробил он в палатке дыру аккуратную,
А Зверь приземлился на бра прикроватное,
Свернулся клубком и уснул.
Психолог спала, потеряв свою бдительность,
Не переставая храпеть заразительно,
И Зверь вместе с нею всхрапнул.
Дементор в овраг совершил приземление,
Ухудшилось очень его настроение.
В овраге он чуть посидел.
В конце концов, встал и побрел грустно к лагерю,
В палатке столовой хлебнул чуть-чуть лагера,
Бармену на уши присел.
Бармен его слушал и уши почесывал,
Почти два часа проявлял он выносливость,
Но выдержать больше не мог:
Уверенным жестом Дементора выдворил,
По горло наевшись дементорской придурью,
Столовку закрыл и залег.
Дементор увидел палатку шикарную
С химчисткой, конюшней, кальянной, пекарнею,
На привязи злобный дракон.
Дементор поддаться решил искушению,
И с черного хода и без приглашения
Вовнутрь отправился он.
Клубились в палатке пары разноцветные,
Средь них фолианты, богатства несметные
И чучела разных зверей.
Он голос услышал, величия исполненный
И мрачный, как будто со дна преисподней:
"Котел подогрей мне, плебей!
Я зелье сварю, эффективное зелие!
Им смажу в ноздрях у себя эпителии,
И вырастет нос у меня -
Как будто сваял его сам Микеланджело!
Он будет исполнен величья и важности,
Над верхней губой накренясь.
Мой профиль с ним станет образчиком мужества!
Такого я носа давно уж заслуживал,
Его я немедля хочу!
Меня на монетах с ним станут оттискивать.
Я буду велик! А затем шелковистые
Я волосы понаращу".
Тут слуги котел притащили малюсенький,
И Лорд туда кинул пять радужных гусениц
И жил гамадрил наложил,
Добавил две палочки лоха индийского,
И глаз гугенота, и кильку балтийскую,
И в ноздри пипеткой залил.
Но он не заметил в глазу гугенотовом
Прилипшего намертво пчеложивотного
И в зелье его замешал.
Так путь свой окончила пчелка заблудшая.
(Хотя это, может быть, было и к лучшему)
Итак, на пипетку Лорд жал.
И тут же вознесся среди эпидермиса
Носище. И сразу же взял пальму первенства
Среди всех волшебных носов.
На аверсе мог замечательно выглядеть
И в увеселениях был бы он выгоден,
И все ж не вполне был таков,
Каким Темный Лорд его видеть надеялся.
В лице у него что-то вроде желтеется
И даже черенеется там,
Оно повсеместно покрыто пушистостью,
Висит над губой полосатой сосискою
И крыльями бьет по щекам.
Все слуги застыли в немом изумлении.
Дементор и сам испытал охуение.
А Лорд Темный гордо стоял.
Себя он не видел и даже на радостях
Не чувствовал носа нескладной громадности
И лишь восхищения ждал.
Один из плебеев нарушил молчание
И ртом произнес комплимент с заиканием:
"Ваш нос уникален, мой Лорд!
Ваш нос поражает своей уникальностью!
Он так уникален, что даже, мне кажется,
С ним связан какой-то рекорд".
И тут повсеместно прошло удивление,
И начали все выражать уважение
И нос уникальный хвалить.
И только Дементор, сокрытый портьерою,
Шепнул очень тихо, рискуя карьерою:
"Фу, гадость, ебать-колотить".
Покинув палатку в плохом настроении,
Дементор себе под нос высказал мнение:
"Мать вашу, куда я попал?..
Наш Волан-де-Морт - это зрелище жалкое,
А слуг его глупых бетономешалкою