Наставник

- Я спать хочу.

На самом деле не хотел, но другого способа освободить от них палубу я не видел. Однако выяснилось, что за время моего отсутствия тут произошел перераздел территорий:

- А ты теперь спишь внизу, в каюте.

- Это еще почему?

- Ночь слишком жаркая, там душно для нас. Тиа спит в обеденной зоне, где москитная сетка. Мы с Мико тут прикорнем. Твоей барышне не мешало бы устроиться рядом с Тиа, но она панически боится, что на лодку проползут змеи, так что ютится внизу. Зря она так, ну да ничего не поделаешь. Вторая коморка свободна, она как раз для тебя: мебели нет, только одеяла, места хватит. Иди туда, только дамочку не разбуди, она уже давно спать пошла.

Люди! Ночь всего на пару градусов теплее предыдущей, а им уже душно! Мне же придется спать в какой-то норе. А что если переночевать в реке? Хотя нет, это все еще чужой мир для меня. Придется мириться с их условиями.

Самым сложным этапом была лестница: щемиться приходилось боком. Проход этот изначально уже, чем мои плечи, так и застрять недолго! Но вот повезло, не застрял. Сама каюта оказалась больше, чем я ожидал: я не мог стоять в ней в полный рост, но и скукоживаться не понадобилось. Даже одеяла, наваленные друг на друга, были довольно чистыми, хотя мне с моей броней, в общем-то, все равно.

А еще в каютке, под самым потолком, обнаружилось маленькое круглое окошко. Если лечь напротив него, можно было увидеть часть навеса над задней палубой, а дальше - звезды. Это, и еще мягкий плеск воды поблизости, окончательно успокоило меня, раздражение сегодняшнего дня отступило.

Я дремал и готовился окончательно заснуть, когда тяжелая ткань, заменявшая дверь, вздрогнула и откинулась в сторону. На пороге стояла Лита.

Единственным источником света было окошко под потолком; в этом полумраке - да и вообще - моя смотрительница выглядела... необычно. Не так, как должна выглядеть смотрительница. Хотя после сегодняшнего похода к водопаду я ничему не должен удивляться!

Из одежды на ней было нечто, напоминающее удлиненную майку без рукавов из тонкого голубого шелка - и все. На нежно-голубом фоне резко выделялись ее темные волосы, распущенные по плечам. Из-под чуть вьющихся прядей на меня смотрели бездонные черные глаза.

Я почувствовал учащение сердцебиения, кровь устремилась во вполне предсказуемом направлении. Ясно все! Снова поиздеваться надо мной решила. Сегодня что, день "Спровоцируй Кароля на то, за что ему позже оторвут голову... и это еще в лучшем случае голову"?

- Лита, не смешно.

Она не ответила, даже не улыбнулась. Девушка быстро преодолела расстояние, разделявшее нас, и опустилась передо мной на колени.

- Эй... В чем дело? - насторожился я.

Я забыл, что убрал с лица броню, чтобы она не мешала мне рассматривать звезды за окном. Теперь вспомнил, но было уже поздно: Лита наклонилась ко мне. Все было так же, как и первый раз, когда она меня поцеловала: ощущение гармонии и спокойствия, без вопросов, без сомнений. Я чувствовал ее тепло рядом с собой и наслаждался моментом.

На этот раз она не останавливала меня, когда я сделал поцелуй более настойчивым, когда прижал ее к себе... Мне пришлось остановить себя самому.

- Лита, что происходит?

- Разве это не очевидно? Убери всю чешую. Она мне мешает.

А уж как мне мешает! Ей она, по крайней мере, нигде не давит. Но я не мог подчиниться. Это все слишком неправильно...

- Ты что, пила?

- Один бокал вина, - рассмеялась моя смотрительница. - Успокойся, я большая девочка, от одного бокала танцевать на стол не полезу. Вино здесь не при чем, Кароль. Я прекрасно знаю, что делаю.

Я изумленно моргнул, не веря своим ушам. С чего бы это вдруг? Я и сам понимаю, что она не пьяная, это было бы слишком простым объяснением. Зачем тогда она делает это? Хочет заставить меня поверить в реальность происходящего, а потом уйти? Тогда она просто не знает, на что нарывается. Есть разум, а есть инстинкты, которые мне все труднее удерживать. Она даже не представляет, что будет, если я перестану себя контролировать.

Чешуя медленно ушла под кожу. Что, черт возьми, я делаю?! Это надо останавливать! Лита вот-вот одумается, но она переоценивает мои человеческие качества... Да и вообще, есть грань, которую переступать нельзя. Она - человек, я - животное, так что вся эта ситуация, по сути, извращение.

Лита не утруждала себя лишними размышлениями. Она прижалась ко мне сильнее, хотела снова поцеловать, но я отвернулся. Это меня не спасло: ее губы заскользили по шее, по жабрам, а кожа там самая чувствительная. По спине у меня пробежала мелкая дрожь, я знал, что долго не выдержу.

- Лита... Хватит...

- Вот именно, хватит. Ломаешься, как девочка. Я же вижу, что ты этого хочешь.

А вот это обидно. Я ее спасаю, и я же поэтому девочка!

- Ты не понимаешь, на что соглашаешься!

- Понимаю. Хочу этого.

- Но это... неправильно.

- Это кажется неправильным окружающим. Плевать на окружающих!

Она казалась уверенной. Я все еще спорил, хотя в глубине души уже знал, как все пройдет дальше. Поэтому я убирал когти, шипы, сосредотачиваясь на том, чтобы хоть частично подавить свою звериную часть.

- Кароль, если мы оба хотим этого, то думать об остальных нет смысла. В конце концов, я твоя смотрительница, а я с начальством не спорят! Я тебе совершенно официально приказываю: перестань думать!

И я подчинился.

***

Я смотрел только на нее, хотя знал, что происходит на всей лодке и на окружающем ее пространстве. Проверял просто из осторожности, по привычке, мысли мои все равно были сосредоточены на девушке, спящей рядом со мной.

Она лежала у меня на плече, одну руку закинув мне на грудь, и я боялся пошевелиться, чтобы не разбудить ее. Мой хвост был перекинут через ее талию, но его немалый вес, судя по всему, не сильно беспокоил мою смотрительницу. Ее лицо, частично закрытое волосами, было спокойно, длинные ресницы чуть подрагивали во сне.

Мой взгляд скользил ниже, уже не столько ради эстетического удовольствия, сколько для проверки. Неглубокие порезы на плече, синяк на ребрах, на бедре, на талии... Я невольно хмурился, видя каждую из этих отметин. Хоть я и старался убрать все под кожу, были моменты, когда я не мог за собой следить, выпускал когти, не управлял силой. Я не из тех, кто любит "метить" свою самку подобным образом, мне не нужно ее калечить, чтобы доказать, что она моя. Это получилось случайно, и я жалел... Но только об этом. Больше ни о чем.

Мое собственное тело ныло от приятной усталости. Оно переживало значительно большие нагрузки, но ничто не могло сравниться с опытом этой ночи. Мне нравилась эта усталость. Я не хотел, чтобы она проходила.

Краем глаза я заметил в углу тряпочку из голубого шелка. Да, от этой рванины Лите толку не будет, придется мне идти в ее комнату за вещами, сама-то она постесняется. Только попросит ли она меня об этом?

Да и вообще, вдруг она уже пожалела о случившемся? Тогда бесполезно будет говорить, что это ее идея и что я предупреждал. Если она разозлится, то не простит меня за это уже никогда. К тому же, она могла просто обидеться вот за эти синяки и порезы. Я тогда был не в состоянии объяснить ей, что это не моя вина.

Женька сказал мне как-то, что при первом пробуждении с женщиной можно будет сразу узнать, молодец ты или скотина. Дальше они вроде как прикидываться начинают. Человеческие самки - странные существа. Непонятные. Но Женька бы не стал врать - с той идиотской ухмылкой он никогда не врет.

Остается только ждать. Может, разбудить ее? Хотя нет, это сильно повлияет на ее мнение... Лучше потерпеть, не торопить события.

Ждать мне пришлось недолго. Когда солнечные лучи коснулись ее лица, веки девушки задрожали, как бывает перед пробуждением, она открыла глаза. Поначалу - в первые секунды - взгляд был мутный, еще спящий. Однако он быстро сфокусировался на мне.

Вот сейчас...

Она улыбнулась, приподнялась на локте и поцеловала меня. Вернее, мягко дотронулась губами.