Предай их всех

Р'Энкор шагал по городу, роняя на мостовую монетку за монеткой и собирая все большую и большую толпу нищих и попрошаек, после третьей или четвертой серебряной монеты в группе последователей появились и люди, одетые поприличнее, подмастерья какие-то, селяне и прочий сброд. Но Р'Энкору нужны не они.

Он шел через центр к речушке, протекающей через город, звоном монет по камням мостовой увлекая за собой все больше и больше людей. Разумеется, толпа в три десятка уличного отребья не могла не привлечь внимание стражи. Все по плану.

Через пару кварталов медяки закончились, пошло сплошное серебро. Р'Энкор, кутаясь в плащ, ускорил шаг и стал бросать деньги в дождевые лужи. Каждая серебряная месета - это свалка с расквашенными носами и подбитыми глазами, так пусть все это происходит в лужах, пусть твари у него за спиной будут не только разукрашены кулаками друг друга, но еще и в болоте испачканы.

За странным действом следила уже пятерка стражников. В принципе, хватит. Пора сыграть предпоследнее действие этой комедии, тем более что речка уже за углом. Р'Энкор уронил золотой, предвкушая, что сейчас будет, и бодрым шагом двинулся к мосту, соединяющему берега.

Позади развернулось чуть ли не целое сражение, Р'Энкор вышел на мост и оглянулся на образовавшуюся посередине улицы кучу малу. Испуганные прохожие, не понимающие, что происходит, жались к стенам или побыстрее шмыгали мимо, растерянные стражники пытались сообразить, что делать, их было слишком уж мало, чтобы разнимать такое количество дерущихся. Наконец из свалки вырвался какой-то крепкий детина, без шапки, одного сапога, в разорванном дублете и с окровавленным лицом, и бросился прочь, сжимая в кулаке золотую монету.

Р'Энкор улыбнулся и достал из кармана еще один золотой. Монета с негромким, тусклым звоном падает на мостовую недалеко от ограды, за которой плавно несет свои воды неглубокая речушка.

Вся шобла безрассудно рванулась вперед: золотой ойран овладел помыслами этих тварей. Проклятия, пинки, тумаки, разлетающиеся во все стороны брызги крови и выбитые зубы. Стражники беспомощно толпятся вокруг, им бы разнять толпу да заодно и монетку присвоить - но понимают, мрази, что в свалке всем будет наплевать на их ранг и полномочия, огребут наравне с остальными. Из этого месива несутся вопли, причитания, угрозы и хрип тех, кого давят. Лучшее из всех мыслимых представлений, которое только могут дать людишки.

Наконец, какой-то стражник переводит взгляд на Р'Энкора, и эльф легко читает его мысли по глазам: арестовать странного господина за нарушение общественного порядка и провокации, а там уже можно под видом штрафа отнять деньги, у него ведь их немерено... Люди так предсказуемы. Пора закругляться, тем более, что по улице уже разносится знакомый пересвист.

Он вынул из кармана руки и высоко поднял их, демонстрируя доброй сотне зевак зажатые в пальцах монеты. Легкое движение - и полновесное талсидонское золото летит в реку. Улица застывает в беспредельном изумлении, а Р'Энкор достает кошелек и сыплет оставшееся там золото в воду, затем бросает следом пустой мешочек.

А затем кто-то один бросился в воду, и за ним пришла в движение вся толпа. Люди с обеих сторон бросались в реку, и в числе первых оказались стражники. Вода под мостом буквально вскипела.

Р'Энкор улыбался. Вот вода уносит прочь какого-то неудачника, плывущего лицом вниз, должно быть, ударился головой или просто захлебнулся. И всем наплевать, ведь на дне столько золота, сколько любой из присутствующих никогда не видел. Баснословная сумма, лежащая в иле, наполовину состоящем из дерьма и нечистот, заставляет людей нырять, топить других и тонуть самим. И погода холодная, наверняка хоть кто-нибудь да подхватит воспаление легких и сдохнет.

Эльф надвинул на лицо, выкрашенное в боевую раскраску под цвет человеческой кожи, капюшон и быстрым шагом двинулся прочь, в заранее облюбованный им и уличными грабителями узенький темный переулок: наверняка его где-то там уже ждут.

Так и оказалось. Миновав несколько домов, выходивших на улочку преимущественно глухими стенами и грязными незрячими окнами, Р'Энкор увидел впереди четверых молодчиков весьма красноречивой наружности. Бандитов он перевидал на своем веку достаточно, чтобы сейчас безошибочно определить: это они самые. Двое даже не прячут дубинки.

Улыбаясь, он шел прямо на них.

- Доброго вам денька, почтенный господин! - начал один из них, довольно щуплый по сравнению с товарищами тип, видимо, мозг банды. - А не вы ли тот неимоверно богатый человек, подкармливающий рыбку золотом?

Позади шаги. Еще один бандит позади, отрезающий путь к бегству. Наивные: пути к спасению нужны вовсе не 'жертве', потому что настоящая жертва тут - не Р'Энкор.

- Я и есть, - кивнул эльф, - а вы не очень-то и спешили.

- Ну, мы как-то не сразу и поверили, - картинно развел руками щуплый, - никогда не видели, чтобы люди сами золото в реку выбрасывали... Тут такое дело, господин, вы, видимо, просто невероятно богаты, а мы, Ллето свидетель, ужасно бедны. Не поделитесь ли с нами толикой вашего благосостояния?

Им бы бежать, глупцам, жертва прямо намекнула, что запланировала эту встречу, а значит - жди беды. Но нет, золото владеет их жалкими умами, вытесняя все остальное, даже инстинкт самосохранения.

- А делиться-то нечем, - ответил Р'Энкор, приближаясь к ним, - в реку высыпал все, что было. Впрочем, кое-что у меня есть... Вот, держите.

Два кинжала прыгнули из рукавов в ладони. Бросок в ближайшего парня с дубинкой, молниеносный разворот, бросок в подкрадывающегося сзади. Первому лезвие вошло в глаз, второму - в горло. Поднырнув под взмах дубинки со скоростью разящей гадюки, Р'Энкор оказался лицом к лицу со щуплым, основанием ладони вбил его носовой хрящ в мозг, перехватил руку с ножом второго бандита и ловким маневром поменялся с ним местами, подставив его голову под второй удар дубинки. Оставшись один на один с последним грабителем, эльф провел серию быстрых жестких ударов: под дых, в пах, по спине. Противник упал, скорчившись, тогда Р'Энкор обошел его и с размаху ударил ногой в лицо, затем принялся обрабатывать ребра и желудок. Сдавленные крики жертвы быстро смолкли, попытки закрыться от ударов руками прекратились, но он продолжал с неописуемым наслаждением наносить удар за ударом, пока в переулке не послышался топот подкованных сапог.

- Именем короля! Всем стоять! - завопил стражник-сержант.

- Все - уже не могут, - возразил, тяжело дыша, Р'Энкор и окинул незадачливых стражей правопорядка презрительным взглядом: - А что это с вас вода течет, как с водяных крыс? Как водичка в реке?

- Здесь я задаю вопросы! - рявкнул сержант, хватаясь за меч.

- Неужто? - Р'Энкор продемонстрировал медальон с королевским гербом и не спеша направился к стражникам.

Те, увидев регалию королевского придворного, склонились в поклоне, и Р'Энкор немедленно этим воспользовался, зарядив сержанту коленом в лицо и опрокинув его на мостовую.

- А ну-ка скажи мне, песий потрох, почему ты купался, когда подданных его величества грабят в переулке вверенного тебе квартала? - ласково спросил он, предвкушая новую порцию развлечения.

- Виноват, господин, не уследили! - прогнусавил сержант, сидя на земле и заслоняя лицо от возможного пинка.

В этот момент позади раздался стон. Вот уж прокол так прокол, оставить за своей спиной недобитого врага для таких, как Р'Энкор, совершенно непростительно. Но оказалось, что это не его недоработка: бандит, получивший удар дубиной от своего товарища, обладал весьма прочным черепом и умудрился выжить.

Р'Энкор немедленно изменил свои планы по избиению стражников: тут перспектива повеселее подворачивается.

- О, хвала Восьми! - воскликнул он, - этот бедолага жив, а я-то уж думал, разбойники его прикончили! Вы двое, песьи души, а ну-ка поднимите его и посадите вот тут, у стены!

Стражники незамедлительно выполнили приказ, придав грабителю сидячее положение, и принялись приводить его в чувство. Р'Энкор присел на корточки рядом с ним и, как только поймал первый осмысленный взгляд, полный страха, сказал: