Баттосай Поттер

Рудольфус кричал и бился, а мальчик держал. Наконец, он закончил.

- А я ещё не верил Белле, - прохрипел мужчина, пытаясь подняться с колен, но у него не получалось. Беллатриса опустилась к мужу и обняла его.

- Спасибо вам, Гарольд, - проговорил мужчина. - Какое же великолепное ощущение, больше не чувствовать себя рабом…

- Вы же знали, на что шли? - удивился Гарри.

- На самом деле нет, - ответила за мужа Беллатриса. - Первоначально мы считали, что это чары для связи. Просто для связи между членами тайного общества…

- Это только потом выяснилось, что метка - это клеймо раба, - поддержал жену Рудольфус. - И завертелось…

- Беременность, нападение авроров… Потеря ребенка… Месть… Убийства, убийства, пытки… - проговорила Белла. - Нет, я не оправдываюсь, не считаю себя жертвой, не с моими грехами так считать… Просто, как же хорошо, что всё это в прошлом…

- Теперь только от вас зависит в прошлом ли? - заметил на это Гарри.

- У Лорда и без нас хватает сторонников, - сказал Рудольфус. - А с нас хватит.

- Сельвин отказался от метки, - проинформировал Гарри.

- Сколько молчал он? - с интересом спросил Рудольфус. Видимо, когда-то они соперничали.

- Вообще не молчал, - усмехнулся Гарри. - Он не знал, на что идёт. Его за шкирку притащила сестра.

- Хм… Селестина? - уточнила Белла. - Та ещё стерва. Сильная и властная…

- Эй! Не надо так говорить о будущей жене моего Крестного! - притворно возмутился мальчик.

- А Сири знает об этом? - весело спросила Белла.

- Даже не догадывается, - легко признался Гарри. - Но куда он от неё из Азкабана денется?

- Ну, я бы не была так уверена, - покачала головой Белла. - Сири и Селеста… Тут возможны любые неожиданности.

- Гарольд, - перешёл на серьёзный лад Рудольфус. - А какие у вас планы на наш счёт? Ведь не просто же так вы нас вытащили наверх?

- Честно говоря, ещё не решил, - признался мальчик. - Гримм просил позаботиться о Роде. Белла часть Рода. Вы часть Беллы… Вот я и забочусь, как умею. А конкретные планы… Я принёс вам сову и письменные принадлежности, - ответил Гарри и поставил на стол принесённую с собой клетку и пакет.

- Зачем? - удивилась Белла.

- Попробуйте связаться с гоблинами, - пожал плечами Гарри. - Комендант не откажется от небольших пожертвований, а ваша жизнь станет значительно легче.

- Тут одна проблема, - заметил Рудольфус. - Гоблины не станут с нами вести дела. Узники Азкабана, с пожизненным сроком, да и любым другим, приравниваются ими к мёртвым.

- Вот как? А Попечительский Совет? - заинтересовался мальчик.

- Там голос Лорда учитывается, если он способен его передать на заседание, - кивнул Рудольфус.

- Что ж, это радует, - задумался Гарри. - А вот с гоблинами придётся что-то решать…

*

А в понедельник Гарри ждал сюрприз. В школе его перевели с одиночных занятий по освоению заклинаний, в общую группу, где началось практическое освоение их в условиях приближенных к боевым.

Гарри подозревал, что группа их не единственная, поскольку состояла она из пятнадцати разновозрастных волшебников. Подходящих по возрасту и национальности (выговор и акцент все равно выдавали их, не смотря на глухие мотокостюмы и тёмные шлемы искажающие голос) было двое: девочка с позывным Четыре и мальчик с позывным Шесть. Естественно, что они сблизились и держались вместе.

Их учили работать в группах и в одиночку. Захватывать и оборонять объекты, дуэльному искусству и грязным схваткам, где нет правил и запрещённых приёмов. Соответственно тренировали в невербальной и двухпалочковой магии, основам комбинирования чар и их боевому применению. Отдельно шло аппарирование и его применение в бою. Давалось оно с трудом и со скрипом всем членам группы, но инструктора говорили, что это как раз неудивительно: магов, которые в этом хороши во всем мире единицы, и противники они в бою страшные… если, конечно, нет антиаппарационного щита.

Особенно уделялось внимание физическим кондициям и применению магии для усиления и укрепления тела. А соответственно и всяческим кроссам, полосам препятствий и преодолению преград, что для волшебников, к этому не привыкших, было сущей пыткой. Но жалоб не было.

Время летело весело и быстро. К удивлению инструкторов, в лидеры по двухпалочковому бою и соответственно боевым возможностям вышли Гарри и Четвертая. Шестой хоть и не на много, но отставал.

Вообще отношения у них складывались хорошие со всей группой. Хотя взрослые волшебники всё же несколько отстранённо вели себя с детьми. Но между собой уж дети быстро находили общий язык. Они ничего не знали друг о друге, о семьях, родителях, положении в обществе и происхождении. Делить им было нечего, серьёзно переходить на личности невозможно, так как личности эти неизвестны. Так что было весело, хоть и тяжело. Ведь скидок на возраст в обучении им никто не делал. И полосы препятствий, и марш-броски, и тренировочные бои, - всё наравне со взрослыми…

Четвертая - веселая, открытая, язвительная и саркастичная. Она имела потрясающую память, и ей особенно хорошо давались чары и заклинания. Один и тот же трюк она не повторяла дважды, делала особенный упор в бою на скорость, чёткость и сложность заклинаний. Одно и то же заклинание она могла исполнить стольким количеством способов и вариантов, что в дуэли с ней было расслабиться решительно невозможно, даже если по движению палочки удастся опознать заклинание заранее. Угадать, как именно она его реализует в этот конкретный раз, было решительно невозможно.

Шестой был весёлым и очень простым в общении, остроумным и образованным, не лезущим за словом в карман и не теряющий расчётливости и здравомыслия в любых ситуациях. При этом был очень добр и мягок. В бою делал ставку на собственную подвижность, скорость и разнообразие заклинаний. При этом почти никогда не атаковал в лоб, предпочитая найти обходные возможности для удара. А ещё у него был явный талант и склонность к целительству. И было видно, что багаж знаний и навыков по этой теме он имел.

Тренироваться ему нравилось, но только в качестве игры или упражнения для ума (неплохие тактические способности позволяли ему это). Он никогда, ни разу ни в одной схватке не потерял головы и не загорелся духом сражения и борьбы… И очень боялся повредить кого-нибудь, что при его наборе заклинаний (тёмные калечащие, условно светлые проклятия и медицинские чары) было проще простого.

Единственный, с кем Шестой не боялся биться в полную силу, был Гарри. Реакция и интуиция мечника в сочетании с отличными способностями в магии и боевым опытом, позволяли ему реагировать на практически любые атаки.

Гарри помнил слова Флитвика о том, что он способен задавить практически любой бой голой силой в одно-два заклинания. Но если делать так на тренировке, то какой в ней смысл?

Батто дзюцу, как для себя называл по аналогии с кендо мальчик этот стиль ведения боя, когда враг уничтожался с первого же удара или, как максимум первой связки чар, не имея даже теоретической возможности ответить, Гарри тренировал в пустыне, там же где и раскачивал своё магическое ядро и энергоканалы тела. Да и вообще, проводил наиболее разрушительные опыты.

Один максимально быстрый и очень мощный, буквально в клочья разрывающий врага удар. И практически любое заклинание становится смертельным. Особенно Гарри нравилось “депульсо”. Он мог применить его как на точечной цели, разгоняя её до невероятных скоростей, так и на большом числе объектов или одном большом объекте.

Как, например, толкнуть воздух. Или всю пыль в воздухе…

“Агуаменти” ему тоже нравилось. После экспериментов с Инферн Фламио (а в тот памятный день они отнюдь не закончились) в пустыне получился огромный, глубокий кратер. И Гарри придумал себе упражнение на максимум усилий, которое не будет разносить пустыню ещё сильнее.

Он вкладывал все силы в Агуаменти и держал его, пока не подкашивались ноги от слабости.