Страница 95 из 112
- Дон, - с досадой поучал он. - Куда ты все время отступаешь? Ты ж заранее неудачу себе приписал! Чего бояться тебе? Да, с приемами у тебя не очень и видно, что дело для тебя незнакомое, но руки у тебя, несмотря что тонкие - цепкие. Попробуй у такого меч из рук выбить - надо еще постараться! А главное удержал - давай бей смелее! Верткий ты, такие и нужны в боевом деле, сила решает, когда у тебя ни оружия, ни умения нет. А ты и без оружия, как я знаю, из себя чего-то представляешь...
И уже не раз, не два, ловила она на себе мечущийся в желании напакостить взгляд Сазона. Но время шло, и если что задумал, то взвешивал тщательно и к вопросу мести подходил дотошно. Доната чувствовала, как что-то зреет в гнилом нутре, но идти на обострение не спешила. Что бы ее ни ждало, больше чем мысли о затаившемся Сазоне, ее занимали мысли о возможном побеге. Урывками они с Ладимиром обменивались мнениями об этом, но ни к чему положительному так и не пришли. Частокол, окружающий поселок, был высоким, караульные на вышках не дремали. Кроме того, по ночам вдоль забора вышагивали часовые, во избежание всяческих недоразумений - не один Ладимир пополнил ряды новобранцев, взятый насильно. Дело осложнялось еще и тем, что до настоящего Леса было далеко, а редколесье плохой попутчик. Любой беглец, как на ладони. Как быстро ни беги, а на лошадях в два счета догонят. И мало не покажется. В чем Донату убедили в первый же день. У загона для скота, на видном месте висел истлевший труп - в назидание прытким бегунам.
- Родину защищать, не пирожное с кремом лопать, - пояснил новобранцам Исидор после первого же утреннего построения.
У Донаты не было желания разделить перекладину с трупом, на котором гроздьями висели вороны. Поэтому она сидела тихо. Мало помалу наживая себе врагов.
Даже Тереса, бьющая себя в пышную грудь со словами благодарности, подстерегала ее в укромных уголках и так настойчиво приглашала зайти вечером, что Донату, задолго до похода в оружейную, начинало тошнить при одном воспоминании о запахе пудры.
Никто не спорит, были в общем распорядке и положительные моменты. Когда Доната птицей летела в седле и ветер свистел в ушах, или когда руки чесались, так хотелось поразить далекую мишень. Или когда Исидор позволял себе скупо похвалить ее незавидные успехи в упражнениях с мечом.
- Боец, Дон, - Исидор улыбался в усы, - чем дольше наблюдаю за тобой, тем скорее убеждаюсь: правильно говорят в поселке, что ты чей-то бастард, из высокородных, искусство владеть мечом у тебя в крови. Хвалю. Все бы так. А то носятся тут со своими Истинами...
И совсем уж собирался хлопнуть ее по плечу, как делал десятки раз на дню. Но в тот раз чаша терпения Донаты переполнилась и она решилась на откровенное неповиновение. Тяжелая ладонь почти коснулась ее плеча, только не нашла его. Доната вовремя отодвинула плечо в сторону и успела скривиться "дескать, нога раненная дает о себе знать". Исидор, потеряв опору, споткнулся на ровном месте, но на ногах удержался. Выпрямившись, он перевел недоуменный взгляд на Донату, но та уверенно морщилась, растирая "раненную" ногу. С тех пор что-то сдвинулось в голове у Исидора. Уже настроенный на дружеский хлопок, он вдруг замирал, задумчиво смотрел на нее и бормотал нечто среднее между "ну-ну" и "посмотрим".
Были положительные моменты, никто не спорит. Но были и отрицательные. К ним Доната в первую очередь относила отправление естественных надобностей. И если с уборной, где имелись укромные уголки, дело обстояло неплохо, то с помывочной, где ежедневно мылись десятки потных мужчин, дело обстояло с точностью до наоборот. К радости Донаты, не все парни отличались избыточным стремлением к чистоте тела, поэтому никого особенно не волновал вопрос, почему она ни разу не мылась со всеми. Кто-то успевал помыться до света, кто-то поздним вечером. А кто-то вставал и ночью. Всегда оставалась возможность скрыть свое пагубное пристрастие к мытью в полном одиночестве.
А чаще ей приходилось просить Ладимира ее подстраховать. Они выкраивали время после ужина, когда разгоряченные занятиями парни, не спешили подниматься из-за стола.
В тот вечер праздновали день Милосердной Истины. Для Донаты такой праздник был внове. Только услышав ненавистное слово, ее как ветром сдуло из-за стола. Исидор по случаю расщедрился и выкатил новобранцам бочку молодого вина. Сидеть за столом, выслушивая бесконечные рассказы о столь же бессмысленных Истинах, не было ни малейшего желания. Она повела глазом в сторону Ладимира, убедилась, что он ее понял, и ужом выскользнула из-за стола.
Последние закатные лучи Гелиона чертили в небе огненные дорожки. Воздух пах свежестью и ожиданием близкого снега. Но до настоящей зимы было далеко. Да и какая зима на юге? Выпадет снежок, и тут же растает, чтобы назавтра повторить все сначала.
Доната не стала дожидаться Ладимира у дверей столового зала: и так знает, куда идти.
В помывочной устало села на лавку и прислушалась к звуку шагов. Тело так и чесалось от въевшегося в кожу пота. Весь день Исидор гонял их как зайцев, заставляя бегать в полном снаряжении.