Страница 95 из 97
"Вон отсюда, импотенты!" - заорала она, растопырившись на всю улицу. Сам Зевс не решился бы перечить такой Афродите.
Вид разъярённой богини задержал греков лишь на одно мгновение, но его хватило, чтобы Арес и Аполлон, примчавшиеся на её крик, встали по бокам от Энея и закрыли его щитами. Первые греки, приблизившиеся к ним, тут же разлетелись на куски под ударами божественных мечей.
Выставив перед собой копья, боги ринулись вперёд, ведя за собой Энея с Анхизом на плечах, вцепившегося в отца Юла и бегущую позади Креусу. Раскидывая и убивая всех, кто попадался на пути, не задерживаясь ни на миг, под непрерывные вопли Афродиты, они правительственным кортежем промчались до самых ворот, выбежали из города и остановились только у реки, где вокруг никого не было, и куда уже не доносился шум боя. Эней опустил отца на землю, посмотрел на Юла, огляделся.
"Где Креуса?" - спросил он.
Креусы не было.
Эней бросился обратно в город, но Аполлон с Аресом встали у него на пути. "Тебе туда нельзя, - растерянно пролепетала Афродита. - Креусы больше нет. Её действительно нет, тут ничего не поделать. Всего этого больше нет, - она провела рукой, показывая на горящий город. Всё это осталось в прошлом, а тебе надо думать о будущем. Смирись".
Вечером того же дня освящённый закатным солнцем Зевс стоял на вершине Олимпа и смотрел на троянский пожар.
-- Красиво горит! - задумчиво сказал он после долгого молчания.
-- Да, очень величественно, - согласился Гермес.
"А ведь всё началось с того, что три подвыпившие дуры поспорили, какая из них самая красивая", - подумал громовержец.
"Нет, Кроныч, не с этого, - мысленно возразил ему Гермес. - Всё началось с того, что ты своими изменами довёл жену до белого каления, и дочку вовремя замуж не выдал".
Громовержец строго на него посмотрел, но ничего не ответил. Немного помолчав, Зевс неожиданно обратился к Аполлону:
-- Скажи мне, Феб, какой сейчас век.
-- Какой век? - вздрогнув, переспросил Аполлон. - Хороший век. Бронзовый, самый конец.
-- Нет, - не глядя на него, продолжал Зевс, - скажи мне, Феб, какой сейчас век до нашей эры.
-- До нашей? До какой нашей? До твоей? О чём ты?
Зевс отмахнулся и медленно пошёл вниз, к своему дворцу, на ступенях которого несколько богинь собрались вокруг бившейся в истерике Афины. Ирида неуверенно хлопала её по щекам, Геба пыталась напоить нектаром, но богиня войны давилась, прыскалась и никак не могла отхлебнуть из протянутого ей кубка.
"Папа! - закричала она, увидев приближающегося Зевса. - Что они делают?! Люди это или животные?! Они жгут, грабят, убивают безоружных, женщин, детей, стариков! За что? Зачем? Астинакса, сына Гектора, маленького совсем, они с башни сбросили! Изуверы! Неоптолем у Приама на глазах его сына убил. Приам ему: "Твой отец Ахилл так бы не сделал", а он Приаму: "Вот ты сам ему на меня и пожалуйся" и зарубил Приама, старика беззащитного. А потом он Поликсену на могиле Ахилла лично зарезал. За что? За то, что она за Ахилла замуж выйти согласилась. Она-то в чём виновата? Откуда в нём это? Не был он таким!"
-- Да что ты говоришь! - с притворным возмущением воскликнула Афродита. - Какой небывалый случай: сказочный рыцарь оказался обычным подонком. Как же много тебе ещё предстоит узнать о жизни!
Афина не слушала её и продолжала: "Кассандра пыталась укрыться в моём храме, под моей защитой, а Аякс... Все Аяксы негодяи! Он догнал её, схватил, и прямо на моём алтаре... Он с ней... Он её..." Афина зашлась в рыдании.
-- Ну же, Совушка, - ехидно сказала Афродита, - продолжай уж, всем интересно, что такого необычного он с ней сделал. А? Когда же, наконец, с тобой кто-нибудь это сделает?! Глядишь, и ума бы прибавилось.
Зевс неодобрительно посмотрел на Афродиту, но ничего не сказал.
"Они мой храм осквернили и разрушили! - плакала богиня мудрости. - Зачем они это сделали? Такой был хороший храм! И жертвы мне в нём такие хорошие приносили, а я как дура отказывалась! Папа! Накажи их!"
Зевс взял за руку Афродиту, удержав её от очередного ехидного замечания.
-- Хорошо, доченька, - сказал он, - разберёмся. Конечно, за такие вещи нужно наказывать. Позже рассудим.
А греки праздновали победу. Всё-таки им удалось добиться своего там, где это казалось невозможным, после многих трудных лет.
Боги поздравляли Агамемнона и Менелая, богиня судьбы Тюхе носилась над ними, посыпая их цветами из Рога изобилия, Гермес суетился вокруг, стараясь придать действу характер настоящего апофеоза.
"Ника! - кричал он. - Где ты пропадаешь?! Венки победителям на главы кто возлагать будет? А раньше ты причёской заняться не могла? Твой выход, все уже готовы! Кому было поручено привести хор мальчиков для воспевания героев? Где они? Что это? Вы что, издеваетесь?! Что это за... я слов не подберу! Ну и что, что сводили в баню? Что ж за одеждой никто не следил? Ладно, теперь уже поздно что-то искать - пусть так поют. Да, в таком виде! А что я могу сделать? Прицепите им крылышки, если ничего другого нет. Пусть это будет новой древней традицией: поющие голые мальчики с крылышками. Скажем: на то и апофеоз. Цветов побольше! Нимф притащите для массовки! Можно жриц Афродиты -- кто их там сейчас различит! И движение! Движение! Радуйтесь все! Наши победили!"
Агамемнон чувствовал, что сегодня он и его войско сильно прогневили богов, и до отплытия следовало бы умилостивить их обильными жертвами. Когда в чествовании случился небольшой перерыв, он велел оповестить всех, что после праздника будет собрание, но сам понимал, что бойцы пьяны от вина и от победы, и рассчитывать на их здравый смысл сегодня не приходится. Устраивать собрания после попоек было не принято, но переносить сбор на завтра тоже нельзя - завтра утром все уже сядут на корабли и уплывут, и Агамемнон не сможет их остановить, ведь война закончилась, и он уже больше не командир для других царей.
Даже Менелай, когда Агамемнон после очередного тоста намекнул ему о том, что хорошо бы задержаться и умилостивить обиженную Афину, сердито ответил: "Глупости говоришь! Если уж она на нас разозлилась, то жертвами её не успокоить. Так легко боги решения не меняют. По домам идти надо. Я, во всяком случае, ни часа лишнего здесь не пробуду". Братья чуть было не поругались прямо у всех на глазах.
До глубокой ночи греки веселились, пили, отмечали победу и предвкушали скорое возвращение на родину. Они не думали о будущем - о нём думали боги. И будущее было для многих совсем не таким весёлым, как этот вечер.
Конец героического века
Лучи солнца изредка пробивались сквозь тревожно бегущие облака. Попутный ветер торопил троянцев, спускавших на море недавно построенные корабли. Надо было скорее отправляться, пока погода располагает, пока ветер с востока, пока боги благосклонны.
Как всегда прекрасная, но сегодня необычно серьёзная Афродита давала последние инструкции командиру этого флота - своему любимому сыну Энею:
-- Путешествие тебе предстоит тяжёлое, не обольщайся, но я знаю, что ты справишься. Боги в тебя верят, и ты тоже не теряй надежды. Не забывай приносить жертвы Посейдону. Старикашка за гекатомбу утопится. Если Гера станет возникать, пошли её сам знаешь куда. Всё согласовано с Зевсом. Он мне поклялся, что твоё плаванье завершится успешно, ты заложишь новый город в дальних землях, твои потомки будут править миром, а имя Юла будут склонять на всех языках ещё много тысяч лет.
-- Но, мама, - перебил её Эней, - ты мне так и не сказала, где будет этот город. Куда мне плыть?
-- Это пока точно не известно, - быстро ответила Афродита. - Зевс говорит, что дело настолько серьёзное - всё будущее человечества зависит от успеха твоего путешествия, что чем меньше народу будет знать подробности, тем лучше, поэтому окончательные указания ты получишь уже в пути. Он, мне кажется, сам ещё до конца не решил. Но я думаю, это будет где-то в Африке. Хотя, он мне ещё что-то говорил об Италии и каких-то островах. Ну, ты, главное, не сомневайся. Зевс поклялся мне, что у тебя всё в конечном итоге будет хорошо, и пусть только попытается меня обмануть! Он меня знает! Готовься к трудностям. Тебя ждёт долгое путешествие, придётся повоевать, но ты победишь. Ты от природы победитель, ведь ты мой сын. И ещё: путь тебе предстоит длинный, ты встретишь много разных людей. Можешь по дороге заводить шашни с кем вздумаешь - вы, мужчины, я знаю, не можете без этого, но постарайся всерьёз ни в кого не влюбляться. Невесту мы с Зевсом сами тебе подберём, она будет тебя достойна, не сомневайся.