Воля богов!

   Но, видимо, авторитет Приама был среди троянцев всё ещё выше, чем авторитет Синона. Те, кто уже начинал растаскивать камни с верха стены, остановились.

   "Люди! Вы слепо доверяете власти, которая всю жизнь вас обманывала и обворовывала! - завопил Синон. - Они готовы запретить вам всё: праздновать победу, разбирать стену, затаскивать в город коня! Скоро так и дышать запретят! Вспомните: вы народ, а не покорное стадо! Разбирайте стену!"

   Люди, в одночасье ставшие народом, послушно принялись за работу. Приаму пришлось смириться.

   Одиссей почувствовал облегчение, услышав грохот камней. Он всё больше верил в успех.

   "Одиссейчик, отзовись! - вдруг донеслось снаружи. - Я не смогла дождаться и приехала за тобой в Трою!" Это был голос Пенелопы. Одиссей еле сдержался, но не выдал себя. Он вовремя вспомнил, как Елена Прекрасная умеет подделывать голос его жены. А Елена уже говорила своим голосом: "Менелай! Ты здесь? Отзовись!" Одиссей схватил вскочившего было Менелая и зажал ему рукой рот. Он вдруг с ужасом подумал, что не сможет так же успокоить всех сидящих в коне, если Елена заговорит голосами их жён, ведь она же со всеми ними была знакома. Но Одиссей не мог в темноте дотянуться до каждого. Мозг разрывала ужасная мысль: "Я всё-таки проболтался Елене про коня! Она всё знает!"

   Но беды не случилось. Елена уже совсем собралась заговорить голосом жены Диомеда, как вдруг кто-то вцепился в неё сзади. Обернувшись, она увидела раскрасневшееся от бешенства лицо Синона.

   -- Ты что творишь, гадина?! - прошипел он.

   Елена невинно улыбнулась.

   -- Да что ты, сестричка! - пролепетала она. - Я же пошутила.

   -- Ты что, сдурела?! - хриплым от гнева голосом зарычал Синон. - Какой я тебе сестричка?!

   -- Не сердись, братик, - ответила Елена. - Борода отклеится.

   Неизвестно, что бы сделал после этих слов Синон, если бы на плечо ему вдруг не легла тяжёлая рука Деифоба. "Мужик, а ты чего это мою жену хватаешь?" - мрачно спросил царевич. Синон злобно фыркнул и запрыгнул на спину коня. Этот невероятный прыжок так потряс всех вокруг, что люди принялись за работу с удвоенной силой. Никто уже не сомневался, что они исполняют волю богов.

   Вообще-то троянцы вовсе не были дураками. Каждый из них понимал, что они делают глупость, но все вместе они были народом, и исполняли волю богов как по писанному. Афина не лишала их разума - у народа, увлечённого пламенной речью, разума нет и так.

   Они установили коня посреди города, пили и праздновали победу, пели и плясали вокруг деревянного монстра.

   Счастливая Афина, приняв свой обычный образ, вернулась на Олимп, где Зевс с богами следил за событиями в Трое по ясновизору. Она чмокнула отца в щёку и расслабленно плюхнулась на свой трон. "Папа! Всё получилось!" - выдохнула она.

   -- Ну и спектакль ты там разыграла, - сказал Зевс. - Тебе бы в самодеятельности выступать.

   -- А что, и выступлю, если надо, - гордо ответила Афина.

   -- Дорогая, ты довольна? - спросил Зевс у Геры. - Я своё обещание выполнил. А ты не забыла, что мне обещала? Ты обещала приготовить мне праздничный ужин.

   Гера величественно поднялась с трона и удалилась из собрания. Зевс смотрел ей вслед, пока не убедился, что она ушла, а затем подозвал к себе богов и тихо сказал:

   -- Теперь главное: что бы ни случилось, за Энея вы мне головой отвечаете. Сами знаете, кто будут его потомки.

   -- Папа! - воскликнула Афина. - О чём ты говоришь! Ничего с твоим Энеем не случится. Можно подумать, варвары захватывают цивилизованный город. Да всё же наоборот! Это троянцы как раз варвары, а греки - цвет нынешней цивилизации. Они просто заберут Елену, обложат Трою контрибуцией, и всё.

   -- Конечно, доченька. Я не сомневаюсь, что всё так и будет, но на всякий случай стоит подстраховаться. И отдельная просьба к тебе, Урановна, - добавил Зевс, обращаясь к Афродите, - я понимаю, что тебя бесполезно просить не вмешиваться: ты своего сына в любом случае в беде не оставишь. Но всё-таки, постарайся быть осторожнее. Пусть Арес с Аполлоном воюют - они это умеют, а ты смотри, чтоб не вышло как давеча с Диомедом. Я сегодня ужинаю с Герой, так что сам следить за событиями не могу. Всё теперь на вас ложится. Не подведите!

   Весь вечер Троя гуляла. К ночи напились и уснули даже лошади. Спали и стражники на стенах, так что никто не увидел, как греческий флот снова пристал к троянскому берегу.

   Афина, вновь приняв образ Синона, зажгла факел на городской стене, показывая, что путь грекам свободен. После этого она перенеслась на центральную площадь, где стоял конь, и открыла люк в его брюхе. Молодой и темпераментный воин Эхион, уставший от почти суточного неподвижного сидения в душном помещении, забыл обо всём и первым бросился наружу. Ни Одиссей, ни даже Афина не успели ничего сделать. Когда Одиссей выглянул, Эхион лежал, распластавшись, и не подавал признаков жизни.

   "Мы отомстим за тебя", - тихо сказал царь Итаки, подумав при этом: "Всё-таки надо было коня делать, а не лошадь".

   Оставшиеся выбросили наружу верёвку и спустились по ней.

   Судьба Трои была решена. Теперь уже ничто не смогло бы её спасти.

Спасение Энея

   Эней увидел перед собой Гектора, такого, каким он был в своём последнем бою: усталого, грязного, залитого кровью.

   -- Откуда ты здесь? - спросил Эней. - Зачем ты вернулся?

   Гектор посмотрел на него тяжёлым, не видящим взглядом и коротко сказал:

   -- Беги!

   Эней проснулся как от удара. Сон и похмелье мгновенно пропали. Комната, где он спал, была освещена отблесками огня с улицы. Город горел. Отовсюду доносились крики.

   Греки не щадили никого, убивая спящих, беззащитных, не успевших схватить оружие.

   По варварским обычаям нашего времени, мне следовало бы покраситься в цвета троянского флага и ходить с плакатом "Я троянец", но, пожалуй, не стану так делать - я рад, что я не троянец, и никому не пожелаю им быть в ту последнюю ночь Трои.

   Не то, что б в городе происходило что-то небывалое: греки делали то, что во все времена делали и делают воины, много лет осаждавшие город и, наконец, захватившие его. Они убивали, жгли, насиловали, мстили за Ахилла, мстили за своих товарищей, мстили за себя, за свои раны и обиды, за годы юности, бесполезно потерянные в лагере на берегу Геллеспонта.

   Дом, в котором жил Эней со своей семьёй, был в стороне от главных улиц, это обстоятельство и вещий сон, возможно, спасло героя от внезапной смерти во сне. Схватив меч, Эней бросился туда, откуда нёсся шум боя. Скоро найдя таких же внезапно проснувшихся троянских воинов, он вместе с ними попытался прорваться к центру города. Они бежали, по освящённым пожарами улицам, спотыкаясь о трупы и поскальзываясь в лужах крови, убивали отбившихся от своих отрядов греков, и те, кто не взял дома оружие, вооружались тем, что забирали у врагов.

   У храма Афины они увидели малого Аякса, тащившего кричавшую и отбивавшуюся Кассандру. Её жених Кореб, оказавшийся в эту ночь в отряде Энея, бросился на помощь к невесте, за ним помчался весь отряд. Но теперь уже греков было гораздо больше. Кореб погиб первым.

   Вскоре Эней остался один против сбегавшихся со всех сторон врагов. Боги хранили его, и он сумел убежать в переулок, где был известный ему секретный ход во дворец.

   Оторвавшись от преследователей, не заметивших потайную дверь, Эней оказался в безопасности. Быстро пробежав хорошо знакомыми ему коридорами, он поднялся на крышу. Отсюда было видно, как отовсюду из города стекались к дворцу Приама греческие воины, ломали стены, пытались выбить ворота, по приставным лестницам лезли на стены, выставляя вперёд щиты. Немногочисленные оборонявшиеся троянцы разбирали черепицу и украшения кровли и кидали ими в лезущих отовсюду врагов. Эней присоединился к группе воинов, ломавших основание высокой башни, красы царского дворца, всегда привлекавшей к себе путешественников. Рухнув, она погребла под собой немало греков.