Воля богов!

   Второй раз за день троянцы оказались у самых кораблей. При этом греки так страстно просили, проклинали и молили богов, что Зевс не выдержал и загремел громом, подавая им добрый знак: держитесь, дескать, всё будет хорошо. Но троянцы тоже приняли этот знак на свой счёт, ободрились и навалились на врагов. Привет от Зевса взбодрил войска, и битва закипела с новой силой на радость изблизи наблюдавшим воронам и издалека наблюдавшим богам.

   На этот раз ни ров, ни стена уже не мешали проходу, и троянцы ворвались в лагерь, не спешиваясь. С высоты колесниц они нападали на греков, забравшихся на корабли и отбивавшихся пиками и баграми.

   Патрокл в это время перевязывал рану Эврипила. Пока бой гремел вдалеке, за стеной лагеря, он перестал беспокоиться за соотечественников и не торопился с известиями к пославшему его другу, но теперь, когда шум сражения опять стал слышен совсем рядом, он выглянул из палатки, ужаснулся и быстро засобирался к Ахиллу.

   Греки, стоя на кораблях, отбивали атаки троянцев, пытавшихся их корабли поджечь. Это был жестокий бой, не то, что пару дней назад - со светскими беседами за фехтованием, благородными поединками и обменами оружием. Теперь греки бились насмерть, понимая, что если троянцы сожгут корабли, то, даже оставшись в живых, домой они уже не вернутся. Гектор добился того, чего не мог добиться Агамемнон: обленившееся и потерявшее за долгие годы осады боевой дух греческое войско превратилось в непобедимую армию, которую троянцы даже при помощи богов не могли осилить. Даже трусы, которые несколько дней назад готовы были, наплевав на честь Менелая и всей Эллады, бежать домой, сейчас сражались изо всех сил за свои корабли.

   Лучший греческий лучник Тевкр из-за щита своего брата Аякса, забыв про полученную накануне рану, обстреливал наступавших, и каждая его стрела несла смерть троянцам. Он уметил было и Гектора, и непременно попал бы, но Зевса это не устраивало, и тетива Тевкра лопнула, больно хлестнув его по руке. "Какой бог это сделал!" - в бешенстве воскликнул лучник. Тетива была совсем новая, он сам сегодня перед боем её натягивал, и просто так порваться она никак не могла. Лишившись своего основного оружия, славный лучник вынужден был вооружиться копьём и идти с ним в бой.

   Даже с помощью Зевса троянцы не могли поджечь корабли. Зевс сердился. Он уже мысленно обещал себе помочь грекам, как только их корабли загорятся, но дело уже шло к тому, что помогать в этом случае будет некому. Никто не щадил жизни, защищая последнее средство спасения.

   "Ну что же ты, Гектор! - бормотал Зевс. - Ну, постарайся уж напоследок. Тебе жить-то совсем недолго осталось! Ну, напрягись уж!"

   Атаки троянцев как волны о скалы разбивались о греческие щиты и копья. Большой Аякс, вооружившись шестом, перескакивал с корабля на корабль, отгоняя врагов то тут, то там.

   Наконец, рука Гектора прикоснулась к корме первого греческого корабля. Это был корабль Протесилая. Такая уж судьба этого героя: он первый ступил на троянскую землю, погиб в первом бою, его корабль первым вытащили на берег и теперь этот корабль должен был первым загореться, попав в руки троянцев. Но корабль ещё не был в руках троянцев.

   "Огня!!!" - кричал Гектор, вцепившись в корму корабля, будто боялся, что тот вырвется и убежит. Троянцы мчались к нему с горящими факелами, но большой Аякс с высоты корабля отбивал багром каждого, кто приближался с факелом. Двенадцать факелов выпало из рук убитых Аяксом троянцев.

Патрокл

   -- Что ты раскис как девчонка? - нараспев произнёс Ахилл, лениво проводя рукой по струнам. - У тебя отобрали любимую куклу?

   -- Наши у кораблей бьются, - дрожащим голосом ответил Патрокл.

   -- Наши все в Элладе. Насколько я знаю, и твои, и мои родные живы-здоровы, и скоро мы их увидим.

   -- Как мы их увидим, если троянцы наши корабли спалят?

   -- А надо было меня слушать, а не Агамемнона. Как он там, кстати?

   -- Агамемнон ранен. И Диомед, и Одиссей. Я сам только что Эврипила перевязывал. А сколько ещё убито! Неужели тебе их совсем не жаль?

   -- Жалко, - протянул Ахилл, скользнув рукой по струнам. - Жалко, что Агамемнон только ранен. Я как раз сочинил похоронный гимн. Хочешь послушать?

   -- Ахилл, - сказал Патрокл, удерживая руку друга, - если ты сам не хочешь в бой, то разреши хотя бы мне повести в бой наших мирмидонцев. Они сегодня не дрались, а нашим сейчас свежие силы очень нужны. Может, троянцы меня за тебя примут и испугаются.

   -- Пожалуй, испугаются, - самодовольно ответил Ахилл. - Они всегда пугались, когда видели меня во главе мирмидонцев. Но я тут не из-за каприза сижу. Тут дело принципа. Я уже сказал, что пока Гектор на мои корабли не нападёт, я с места не сдвинусь. А ты, если тебе охота повоевать, можешь взять мои доспехи и прогуляться с мирмидонцами к кораблям. Только смотри, всех троянцев не перебей. От кораблей отгони и ладно. А дальше пусть другие воюют. Пусть перебьют друг друга, чтобы всё потом нам досталось.

   Радостный крик заглушил его последние слова. Это троянцам наконец удалось поджечь корабль Протесилая. Ахилл отложил лиру и озабоченно посмотрел на поднимавшийся над кораблями дым.

   -- Пожалуй, надо поторопиться, - сказал он. - Если огонь перекинется на наши корабли, то мы не сможем уплыть. Иди, одевайся, а я пока соберу мирмидонцев.

   Когда Патрокл, облачённый в доспехи своего друга, вернулся, отряд Ахилла был уже построен. Возница Автомедон подогнал колесницу, запряжённую знаменитыми божественными конями. Патрокл выглядел в доспехах, скованных Гефестом для богов и подаренных Пелею на свадьбе, очень солидно и впечатляюще. Такие доспехи могли из любого сделать героя. Но копьё Ахилла Патрокл брать не стал, оно было ему слишком тяжёлым, он взял то, каким обычно бился сам.

   Выйдя перед строем, Ахилл обратился к бойцам: "Что смотрите так мрачно? Небось, ругаете меня в душе последними словами за то, что я вас в бой не пускаю? Ну, вот, теперь пускаю".

   Патрокл взошёл на колесницу и собрался уже вести отряд в бой, но Ахилл дал ему знак подождать, сбегал к себе в палатку и вернулся с прекрасным золотым кубком.

   Вылив из него вино на походный алтарь Зевса, Ахилл произнёс такую молитву: "Спасибо тебе, Зевс, что наказал греков за то, что они меня не ценили. Исполни сегодня ещё одну мою просьбу: дай Патроклу славную победу, и пусть он вернётся из боя живым и здоровым".

   Зевс улыбнулся и сказал сидевшему у подножья его трона Гермесу:

   -- Заметь, это две просьбы, а исполнить он просил только одну.

   -- Да уж, Кроныч, - усмехнулся в ответ Гермес. - Тебе палец в рот не клади. Считать ты хорошо умеешь.

   -- Я не только это хорошо умею, - сказал Зевс, рассмеявшись.

   Патрокл взмахнул копьём и закричал мирмидонцам: "Вперёд! За Ахилла! Покажем Агамемнону, каких бойцов он сегодня лишился!"

   Мирмидонцы с диким криком ворвались в ряды троянцев, разом отбросив их от корабля Протесилая. Патрокл скакал впереди, пугая врагов своими доспехами, грозный вид которых был всем хорошо известен.

   "Ахилл!" - закричали троянцы и побежали, разимые со всех сторон мирмидонцами и воспрянувшими духом греческими воинами. Как божий гнев преследовал их Патрокл. Он разил всех подряд, но особенно хотел настигнуть Гектора.

   Остановить героя решился Сарпедон, уже совершенно оправившийся от полученного недавно ранения. Бросившись наперерез, он загородил своей колесницей путь Патроклу. Оба героя спешились и бросились навстречу друг другу. Сарпедон направил пику в сердце Патрокла, но тот присел, и копье полетело у него чуть выше левого плеча, убив одного из его коней: в упряжке Ахилла кроме двух бессмертных коней был один не уступавший им ни в чём, но смертный. Удар Патрокла был точен и удачен. Сарпедон упал на землю и хотел было позвать на помощь, но Патрокл, наступив на поверженного врага, вырвал у него из груди копьё, а вместе с ним и жизнь.