От Вифлеема до Голгофы

Мы увидим позднее, что на откровении воскресшего Христа должна быть основана Новая Мировая Религия. Рассмотрение следующего великого кризиса выявит, что Христос на Кресте показал нам лю­бовь и жертву, доведенные до их крайнего выражения; но Христос, живой во все времена и живой сегодня, является ключевой нотой Нового Века; на этой истине должно быть построено новое представление религии и, позднее, создана новая теология. Истинный смысл Воскресения и Вознесения пока еще не постигнут человечеством, поскольку божественная субъективная реальность этих истин все еще ждет своего открытия. Слава Нового Века будет заключаться в раскры­тии этих двух таинств и в нашем более полном понимании Бога как Жизни. Истинная Церковь Христа – это собрание всех, кто живет жизнью Христа и чья жизнь – одно с Его жизнью. Это будет осущест­вляться во все возрастающей степени и выражать в более ясном и сияющем свете то чудо и величие, которые остаются пока еще не открытыми в Боге Отце.

Только человек, который понял всю важность Посвящения Преоб­ражения и природу открытого в нем совершенства, может проследовать вместе с Христом к видению, обретенному Им, когда Он спустился вниз с той высокой точки достижения; только такой человек может позднее разделить с Ним понимание природы мирового служения.

Это мировое служение правильно осуществляется теми, чье внутреннее совершенство приближается к совершенству Христа и чья жизнь управляется теми же самыми божественными побуждениями и подчи­няется тому же самому видению. Эта стадия означает ту полную духовную свободу, которой мы должны в конце концов достичь.

164] Сейчас для людей пришло время оставить слепую веру и перейти к истинному знанию, достигаемому посредством метода мышления, обдумывания, эксперимента, опыта и откровения. Ближайшая проблема для всех, кто ищет это новое знание и желает стать созна­тельно знающим, а не преданно верующим, состоит в том, что они должны достичь этого в мире повседневной жизни. После каждого рас­ширения сознания и каждого раскрытия углубленного понимания мы возвращаемся, как и Христос, на равнины повседневной жизни и там подвергаем наше знание испытанию, обнаруживаем его реальность и истину и выясняем, где находится наша следующая точка расширения и каким новым знанием мы должны овладеть. Задача ученика – понять и использовать свою божественность. Познание Бога имманентного, пока еще основанное на вере в Бога трансцендентного, – вот в чем заключается наше усилие.

В этом заключался опыт Апостолов на вершине горы. Нам говорят, что “когда они подняли глаза свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса”.[167] Они снова видели хорошо знакомый им образ. Очень интересно сравнить с этим эпизодом в чем-то подобную историю в “Бхагават Гите”, где Арджуне была открыта величественная форма Господа. В конце откровения Бог в лице Кришны говорит ему с нежно­стью и пониманием: “Ты пришёл в смятение и изумление при виде Меня в этом ужасающем облике. Отогнав страх, с успокоенным сердцем созерцай снова этот знакомый мой облик”, и затем он продолжает говорить ему:

“Ты созерцал тот образ Мой, который трудно увидеть; и даже боги постоянно жаждут созерцать тот Мой образ. Лишь изучая Веды, раздавая дары, принося жертвы или поклоняясь Мне в храме, нельзя увидеть Меня таким, как ты видел. Меня можно познать таким только через преданное служение и любовь, Арджуна, и созерцать Меня в Моей сокровенной Сути и слиться со Мной”.[168]

Было произнесено Слово Признания и дано повеление слушать 165] Христа. Иисус вернулся “к своей обычной форме”, за этим должен был последовать спуск с горы. Затем случилось то, что можно считать великой, печаль­ной духовной реакцией, неизбежной и ужасной, выраженной Христом в следующих словах:

“Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его, и в третий день воскреснет”.[169]

Затем следует простой комментарий, что ученики “весьма опечалились”. Видение Христа, если мы проследим за ним в оставленных записях, распадалось на две части. Во-первых, у Него было видение достиже­ния. Достижение на вершине горы, великий духовный опыт, осталось позади. Теперь Он имел видение физического достижения цели в виде триумфаль­ного входа в Иерусалим. Но это сопровождается предчувствием, или предвидением, кульминации на Кресте Его жизни служения. Возможно впервые Он ясно видел то, что Его ожидало, и то направление, куда Его вело служение миру. Перед Ним лежал скорбный Путь Мирового Спасителя; судьба всех душ-первопроходцев достигла в Его опыте наивысшей точки; Он видел себя отвергнутым, выставленным на осмеяние и убитым, как и мно­гие меньшие сыны Божьи. Отверженность миром всегда предшествует мировому признанию. Крушение иллюзий – это этап на Пути к Реаль­ности. У тех, кто еще не готов признать мир духовных ценно­стей, всегда велика ненависть к тем, кто готов. С этим столкнулся Христос, и всё же Он “восхотел идти в Иерусалим”.[170]

Когда мы рассматриваем эти события, нам становится ясна особен­ность того испытания, с которым теперь столкнулся Христос. Испытание опять тройное, так же, как и после посвящения Крещения; но на этот раз оно намного тоньше по своей природе. Христа ждало испытание, касающееся того, сможет ли Он вынести и справиться с мирским успехом и пройти триумфальный путь 166] Своего входа в Святой Город, не отклонившись от Своей цели, не соблазняясь материальными достижениями и возможностью быть провозглашен­ным Царем Иудейским. Успех – намного более суровое испытание, предоставляющее намного больше возможностей забыть Бога и Реальность, чем неудачи и пренебрежение. Жалость к себе, чувство мученичества и покорность – могущественные и эффективные средства, помогающие перенести неудачу. Но подъем на гребень волны, обще­ственное признание и видимое достижение земных целей – иметь дело с этими факторами намного труднее. И именно с ними столкнулся Христос. Он встретил их с духовным равновесием и дальновидной мудро­стью, которая даёт правильное ощущение ценностей и надлежащее чувство пропорции.

Вторая фаза испытания связана с Его предвидением Своего конца. Он знал, что должен умереть, знал, как это случится, и все же неуклонно шел вперед по намеченному Ему пути, хотя и предвидел катастрофу. Он должен был продемонстрировать не только способность выдержать успех, но и способность смело встретить несчастье, уравновешивая две эти крайности и глядя на них просто как на возможности для божественного выражения и поле для демон­страции бесстрастия, этой выдающейся характеристики человека, который вновь рожден, очищен и преображен. К этим испы­таниям добавилось и то, с чем Он раньше сталкивался в пустыне, – испытание крайним одиночеством. Способность вынести успех! Способность выне­сти несчастье! Способность противостоять крайнему одиночеству! Христос должен был показать их миру, и Он это сделал. Он предстал перед всем миром триумфальным побе­дителем на этом промежуточном этапе Своего пути к Кресту. Муки одиночества в Гефсиманском Саду, вероятно, были для Него намного более тяжелым моментом, чем всеобщее внимание на Горе Голгофе. Но в этих более тонких испытаниях было открыто качество Самого Бога, а именно качество и замысел Бога спасает мир – качество Его жизни, которое есть Любовь и Мудрость, Ценность и Реальность. Всего этого Христос достиг.

167] Спустившись с вершины горы, Христос немедленно возобновил Свое служение. Мы знаем, что Ему повстречался человек, погруженный в свое горе, и Христос тут же откликнулся на его беду. Одной из выдающих­ся характеристик каждого посвящения является возрастающая способ­ность посвященного служить. Христос продемонстрировал совершен­но новый и уникальный способ беседы и общения с массами, а также новый способ индивидуального обучения немногих, Им избранных. Он все также продолжал исцелять, но центр тяжести Его работы сместился в область новых ценностей, и Он говорил те слова и провозгла­шал те истины, которые закладывали фундамент веры для имеющих прозрение проникать за теологическое представление христианства и там найти Реальность. В то время Его слу­жение состояло, главным образом, из обучения и проповеди. Но каким же мудрым и прекрасным было Его представление истины! Он формулировал божественность в словах, доступных среднему че­ловеку. Он навел мосты между старым и новым и провозгласил ту новую истину и то особое откровение, которые были необходимы в то время для соединения древней мудрости и современной Ему надежды. Кайзерлинг постиг смысл чуда, которое совершает Мировой Спаситель, и выразил это в словах, которые я цитирую:

167

от Матфея, 17:8.

168

"Бхагават Гита", 11; 49, 52-54.

169

от Матфея, 17:22,23.

170

от Луки, 9:51.