Страница 120 из 127
— Ну вот и все, — радостно сообщил Рэгз. — Ну это, знаете, такая песня на манер рабочей, ее громко поют. Ну или спиричуэлз, когда еще ногами притопывают. Вам понравилось?
Ада взял себя в руки и сумел кивнуть:
— Да. Неплохо. Все хорошо.
— Сказать мистеру Камински, что вы одобрили это для эфира на КУЛЬТУРЕ?
— Скажите, — с отсутствующим видом отозвался Ада.
Ему было все равно. Смерть Зои очень его расстроила и легла тяжким грузом на душу. Он мучился чувством вины: ведь это его телохранители застрелили ее. А то, что Зои страдала расстройством психики, что пыталась убить его — это уже не важно. Человеческая жизнь — это человеческая жизнь, а убийство — это убийство.
— Так, — вдруг сказал он Рэгзу. — Я хочу, чтобы вы сочинили еще одну песню. Прямо сейчас.
Рэгз сочувственно отозвался:
— Я даже знаю про что, мистер Ада. Балладу про горькую гибель вашей бывшей жены Зои. Я об этом уже подумал и все сочинил. Слушайте:
Ада перебил:
— Не надо оправданий, Рэгз. Это я во всем виноват. Не надо все сваливать на Макса, я не хочу делать из него мальчика для битья.
Доктор Ясуми до того тихонько сидел в углу, но тут вдруг подал голос:
— А еще вы слишком хорошо отзываетесь о президенте Фишере в ваших балладах, Рэгз. Вот в этой, которая про освобождение Джим-Джема, вы прямо так и поете: мол, Макс Фишер сменил этические установки. Нам такого не надо. Нужно сочинить песню, из которой станет понятно: это благодаря мистеру Ада Джим-Джем вышел из тюрьмы. Вот, Рэгз, послушайте, я кое-что сочинил.
И доктор Ясуми продекламировал:
— Ровно тридцать три слога, — скромно потупился доктор Ясуми. — Это традиционное японское стихотворение в жанре хайку. Рифм там нет, как у вас в балладах, зато нужно обязательно раскрыть тему — прямо как в данном случае. — А Рэгзу он сказал: — Переделайте мое хайку в балладу. Ну, как вы привыкли: с рифмой, куплетами, припевом — ну вы меня поняли.
— Насчет тридцати трех слогов я все понял, небось считать умеем, — мрачно отозвался Рэгз. — Но вообще-то я, эт самое, человек творческий. Мне, эт самое, обычно не говорят, про что петь, эт самое. — И он развернулся к Ада. — Я не понял, мистер, на кого работаю. На вас или на него? Вроде как не на него, не?
— Делайте, как он говорит, — пожал плечами Ада. — Он человек большого ума.
Рэгз расстроенно пробормотал:
— Ну ладно… Только, по правде сказать, не такого отношения я ждал, когда контракт подписывал…
И он мрачно уплелся в угол сочинять новую балладу.
— А вам что здесь занадобилось, док? — прямо спросил Ада.
— Посмотрим, — уклончиво ответил Ясуми. — Хочу проверить свою теорию насчет пси-способностей этого куплетиста. Возможно, она верна. А возможно, и нет.
— Я смотрю, вы полагаете, что Рэгз должен очень четко выражать заданные мысли, — прищурился Ада.
— Да, — покивал доктор Ясуми. — Точно и четко, как в юридическом документе. Вы, главное, не спешите. Если я прав — оно себя само собой обязательно проявит. А если нет — все это не имеет ровно никакого значения.
И он ободряюще улыбнулся.
В офисе президента Макса Фишера зазвонил телефон. На том конце провода послышался взволнованный голос генерального прокурора, в смысле, кузена:
— Макс, я тут поехал в федеральную тюрьму, ну, где Джим-Джем сидит, хотел поговорить насчет того, чтобы снять с него обвинения, ну, как ты хотел… — Тут Леон примолк. — В общем, Макс, его там больше нет.
Леон явно нервничал.
— Как это — нет? — удивился Макс — он действительно не сердился, а пытался понять, что происходит.
— Да тут Арт Хевисайд, адвокат Ада, поработал. Не знаю еще, что он там раскопал — мне нужно поговорить с окружным судьей Дейлом Винтропом. Это он подписал ордер об освобождении час назад. У меня уже назначена встреча с Винтропом. Я с ним пообщаюсь и тебе перезвоню.
— Задери меня тысяча чертей, — протянул Макс. — Мы опять опоздали!
И он повесил трубку и поднялся на ноги — предстояло многое обдумать. Что такого Ада от Брискина нужно? Непонятно, ничего не понятно…
И тут он сообразил — ну конечно! КУЛЬТУРА! Джим Брискин должен появиться на канале КУЛЬТУРА!
Он тут же включил телевизор, но со вздохом облегчения увидел там не Брискина, а какого-то исполнителя кантри, который сидел и знай себе тренькал на банджо:
Макс Фишер послушал и ахнул:
— Боже ты мой, а ведь так оно и было! Именно это я и сделал!
А потом подумал: странно оно как-то все получается. Какой-то исполнитель кантри на КУЛЬТУРЕ поет на всю страну о вещах сугубо конфиденциальных. Он ведь никак, ну просто никак не мог знать о том, что думает президент…
А может, он телепат? Точно, телепат. Это все объясняет.
Певец на экране как раз вовсю тренькал на банджо и распевал о Себастьяне Ада: как тот лично участвовал в освобождении Джим-Джема Брискина. А ведь это все правда, сказал себе Макс. Когда Леон Лэ приехал в федеральную тюрьму, Брискина уже вытащили оттуда благодаря усилиям Арта Хевисайда… Да уж, интересно этого малого с банджо слушать, очень интересно. Интересно еще вот что: как так вышло, что он знает больше, чем президент?
Певец как раз допел свою балладу.
Диктор сообщил:
— Это была краткая музыкальная пауза. Перед вами выступил знаменитый на весь мир Рэгланд Парк. Мистер Парк, как вам, безусловно, будет приятно узнать, теперь появляется на нашем канале каждый час с пятиминутным выступлением. Он исполнит новые баллады политического содержания, созданные специально для КУЛЬТУРЫ и записанные в нашей студии. Мистер Парк следит за поступающими новостями и черпает из них сюжеты для вдохновения…
Макс поднялся и выключил телевизор.
Это что-то вроде калипсо, понял он. Новые баллады, говорите… Господи! Тут Фишер покрылся холодным потом. А что, если Парк споет про то, что починился Юницефалон 40-Д?!
«Сдается мне, — мрачно подумал Макс, — что о чем Парк поет — то и сбывается».
Точно. Он из этих. Из псиоников.
А оппозиция использует его в своих целях.
С другой стороны, у него наверняка тоже есть пси-талант. А что? Не было б, не долез бы он до этого кресла, ох не долез…
Потом он снова сел и включил телевизор и долго смотрел в экран, пожевывая нижнюю губу и обдумывая дальнейшие действия. Но в голову, как назло, ничего не приходило… Но еще придет, успокоил он себя. Придет обязательно, и до того, как враги озарятся идеей: а не вернуть ли нам Юницефалон 40-Д…
Доктор Ясуми сказал:
— Я понял, в чем заключается пси-талант Рэгланда Парка. Хотите узнать?
— Джим-Джема выпустили из тюрьмы, и это меня интересует гораздо больше, — отрезал Ада.
Он положил трубку на рычаг и покачал головой, словно не веря своим ушам.
— Он уже едет, — сказал он доктору Ясуми. — Прямо сюда, монорельсовым поездом. Мы отправим его на Каллисто, непременно. Потому что там не действуют американские законы, и Макс не сможет его повторно арестовать.
Что ж, время строить планы! И какие!