Страница 7 из 10
Много споров вызывает время появления паруса на скандинавских судах: сведения, которыми располагают ученые, скудны. Кельтские народы Галлии, Британии и Ирландии определенно ходили под парусом в доримские времена, и Тацит в «Истории» пишет, что германцы с побережья Северного моря применяли парусные суда в войне против Рима в первом столетии Новой эры. Вместе с тем в «Германии» он пишет, что свионы (шведы) не применяли на своих судах ни паруса, ни уключины. Обе нюдамские ладьи, конечно, имели уключины, но не имели парусов. В то время когда ладьи затопили в болоте, южные соседи англов – саксы – на парусных судах совершали нападения на римскую Британию и прославились своим обыкновением на обратном пути, призывая попутный ветер, приносить в жертву римских пленников. Таким образом, в IV в. скандинавы не могли не знать о парусе. Многие скандинавские купцы и солдаты-наемники наверняка были знакомы с римскими парусными судами. Однако самое раннее бесспорное указание на применение паруса в Скандинавии относится к VII в. – это камень из Карлби, с восточного побережья Ютландии, на котором вырезан корабль типа нюдамского, идущий под парусом.
Парус и Скандинавия
Позднее появление паруса в Скандинавии трудно объяснить, тем более что сама по себе технология нисколько не сложна: шерстяное одеяло или кожаный плащ, два деревянных шеста и веревка – вот все, что требуется для устройства простейшего паруса. Наиболее широко признанная версия, будто кили судов типа нюдамской ладьи не выдержали бы нагрузки, создаваемой парусом, никем не проверялась экспериментально и звучит неубедительно, если вспомнить, что по всей земле паруса устанавливались на самых разных типах плавательных средств, конструкция которых зачастую куда примитивнее, чем у нюдамских ладей. Дежурный довод таков: если парус не применялся, значит, в этом просто не было нужды. На военных судах в любом случае многочисленная команда, а парус хорошо заметен (викинги, приближаясь к враждебным берегам, нередко опускали его в надежде высадиться на берег незамеченными), так что в нем, возможно, и не видели особенной выгоды, пока речь шла о недальних плаваниях по закрытым от ветра фьордам и вдоль берегов. А командовать гребцами, видимо, было для вождей и конунгов лишним знаком власти. Вместе с тем дальний поход на веслах – это тяжкая работа даже для привычного моряка, так что аргументация такого рода не убеждает. Возможно, преимущества паруса стали очевидны консервативным мореплавателям – скандинавам, лишь когда в V в. они начали совершать дальние морские походы, торговые и военные.
Ладьи составляют лишь часть нюдамских находок. Раскопки обнаружили тысячи единиц оружия или его частей: мечи, копья, пики, топоры, луки со стрелами, затейливо украшенные деревянные ножны, серебряные пряжки от ножен и ремней, а еще серебряные слитки и личные вещи вроде расчесок и деревянных коробов. Оружейные находки наиболее многочисленны вблизи ладей, но в болоте обнаружились во множестве и другие военные приношения. По большей части они состоят из нескольких копейных наконечников, но одно, окруженное оградой из 36 мечей, погруженных остриями вниз, насчитывает больше тысячи объектов. Совершенное около 450–475 гг., это самое крупное из известных оружейных приношений в Нюдамском болоте и одно из последних в Скандинавии. Верования вновь менялись, болота утратили прежнюю роль священных мест, и обычай болотных жертвоприношений исчез.
Руны и магия
Находки в Нюдамской трясине указывают на еще одну важную перемену в жизни Скандинавии: обретение письма. Ранние германцы и скандинавы писали рунами, системой значков, похожих на ветки, известной как «футарк» (по названиям первых трех символов). Хотя их часто резали на камне и металле, изначально руны создавались для вырезания на дереве: их формы избегают горизонтальных линий, которые трудно увидеть в древесной текстуре. Старейшая из известных рунических надписей состоит из слова harja, личного имени, и сделана на гребне, найденном в болоте у Вимозе на острове Фюн и датированном приблизительно 150 г.
Крупнейший корпус ранних рунических надписей обнаружен на юге Скандинавии, но утверждать, что руны там и изобрели, нельзя, потому что руническое письмо знали все германские народы. Происхождение футарка имеет свою мифологию. В эпоху викингов скандинавы верили, что это дар Одина, который, чтобы постичь тайну рун, на девять дней пригвоздил себя копьем к Иггдрасилю. Нынешняя теория более прозаично возводит руны к латинскому алфавиту, с которым древние германцы легко могли познакомиться благодаря римским купцам или служа в римской армии.
Определенно в Скандинавии железного века руны знали и использовали далеко не все. Из тысяч артефактов, раскопанных в Нюдамском болоте, только на десяти есть рунические надписи. В основном на военном снаряжении – древках копий и стрел, наконечниках копий, декоративном навершии рукояти меча, ножнах. Единственный надписанный рунами предмет не сугубо военного назначения – серебряная поясная пряжка. Это позволяет заключить, что руны были признаком высокого общественного положения. Все надписи короткие, в одно или два слова, в большинстве случаев это просто имена: владельца предмета, мастера-изготовителя или резчика, вырезавшего руны. Например, на ножнах, найденных в сосновой ладье, есть надпись harkilaR ahti. Значение слова ahti неизвестно, но harkilaR – это мужское имя. Мечи в то время были редкой и дорогой вещью, так что Харкилар мог быть убитым командиром сосновой ладьи. Одна из надписей, сделанная на древке копья, вообще не складывается ни в какое слово: просто цепочка рун и похожих на руны значков. Это дает нам представление о том, как руны воспринимались: каждый отдельный знак был не менее значим, чем слова, которые этими знаками записывались.
Для большинства цивилизаций главным стимулом развития письменности была необходимость хранить данные о многолюдном и сложном обществе, в котором человеческая память уже не может удержать всю информацию, необходимую для успешного управления. Первыми появляются списки товаров и налоговые квитанции. Хроники, литература, исторические, религиозные и философские тексты возникают позже. Германо-скандинавский мир в римском железном веке был еще далек от этого уровня сложности, и письмо здесь служило иным целям. Слово «руна» значит «тайна» или «скрытое», так что это было эзотерическое знание. Считалось, что руны обладают магией. Они имели имена, воплощали богов, силы и идеи. Актом начертания руны человек привлекал ту или иную силу на службу. Вырезание какой-то из рун, названных именами богов, например стреловидной «тейваз», связанной с богом войны Тюром (Тейвазом), было взыванием к этому богу о покровительстве. Таким образом, вырезание на предмете рунических заклинаний превращало его в амулет. Вместе с тем не всякий мог резать защитные руны, а только обученный мастер-резчик: лишь тогда они обладали магией. Ошибки в написании делали заклинание бесполезным или даже вредоносным. До самой эпохи викингов применение рун в Скандинавии ограничивалось вырезанием имен и заклинаний, но затем появляются пространные памятные надписи. Норманнские граффити в жанре «Здесь был Хальфдан» обнаруживаются по всему доступному викингам миру от Гренландии до Греции и говорят о том, что к этому моменту руническая грамотность широко распространилась. Большинство германских народов вскоре после принятия христианства отказались от рун, обремененных языческими ассоциациями, и перешли на латинский алфавит. Тем не менее в Скандинавии руны продолжали использоваться и в Средние века, когда на футарке записывались даже своды законов и другие важные тексты. В провинции Даларна в средней Швеции традиция писать рунические заклинания дожила до ХХ столетия.
Римское влияние на севере
Косвенной причиной перемен в скандинавском обществе было влияние Рима на германские племена, соседствовавшие со Скандинавией на юге. К концу I в. до н. э. племена германцев имели с Римской империей общую границу, проходившую по Рейну и Дунаю. Несмотря на совершаемые обеими сторонами набеги, 400 лет она оставалась незыблемой. Контакты с Римской империей оказали громадное влияние на племена германцев, жившие вдоль границы. Они обогащались за счет добычи, полученной в результате вторжений, помощи римлян дружественным племенам, платы за воинскую службу. Северные соседи грабили пограничные племена, торговали с ними и тоже в свою очередь обогащались. Люди, преуспевшие в набегах или наложившие руку на распределение товаров, скоро выделялись из общей среды богатством и влиянием. Римские авторы, такие как Тацит, писали, что в германском обществе той поры главным общественным институтом стал комитат, или воинская дружина. Комитат, в эпоху викингов называвшийся в Скандинавии lið или hirð, составлялся из молодых воинов, пришедших служить вождю или королю. В награду за верность и воинскую службу они получали еду и кров, дары в виде оружия и украшений и долю в воинской добыче. Дружинники клялись хранить преданность вождю до конца дней, но и тот должен был честно выполнять свою часть договора. Вождь, не желающий или не способный вознаграждать своих воинов, недолго удержал бы дружину. Вожди, не отличавшиеся в военном деле, теряли вес, а те, что были хорошими воинами, укреплялись, потому что их успех привлекал новых сподвижников, а чем сильнее становилась дружина, тем успешнее она была на полях сражений. Такого рода динамика сформировала агрессивное, разбойничье общество, в котором война стала самым верным способом стяжать богатство, положение и власть. Другим итогом стала концентрация власти в руках все более узкого круга лиц, сопровождавшаяся острой конкуренцией между честолюбивыми мужчинами и способствовавшая объединению разных племен. Бывало, что сильное племя одолевало и поглощало слабого соседа, но столь же часто племена объединялись по обоюдному желанию. Они заключали союзы, создавая коалиции, чтобы успешнее вести войну. Когда такой союз скрепляли военные успехи, он становился основой для новой этнической общности. Например, таким образом из многоплеменных союзов сформировались народы саксов и франков.