Сержант Жора Штык

- А как у вас дела, командир? - спросила Кина, жалея, что ей доверили такую скучную работу.

- Добыли втихую уже тридцать противогазов. Эти лыжи Мариясан - просто прелесть, мчимся со скоростью лошади. Они тут у костров сидят, греются, подобраться нетрудно. Как всех перевезёшь - доложишь.

Лес замер ночной тишиной. Зверьё затаилось, чувствуя присутствие множества людей. Только снег с лёгким шуршанием изредка сползал с веток. Но это слышали только эльфийские уши, также, как и тихий говор немцев, жмущихся к кострам.

- Рунаэль, бей в полную силу, наповал, - сделала замечание командир.

- Самцы, всё-таки, жалко как-то.

- Это не самцы, а враги, такие же как наги. Они убивают всех подряд, даже детей!

Руна дважды взмахнула кистенём, добивая двух оглушённых немцев.

Тревогу во втором кольце окружения подняли через час. Проверяющий посты офицер наткнулся на лыжню. А лыж, насколько он знал, ни в одном подразделении охранного полка не было. Их только заказали пятьдесят пар для патрулей и привезти должны были завтра.

Через полчаса пошли доклады об убитых партизанами солдатах. Ночью, за два часа между сменами лыжники вырезали шестьдесят восемь человек. Посты не трогали, их просто обходили. Забирали пулемёты, автоматы, пистолеты и противогазы. Все убиты ударами в голову, лишь шестеро заколоты ножами (Это девчонки проверяли можно ли заколоть лыжной палкой, оказывается можно).

"Не зря у машины взяли мешки, - подумала Тураэль, наблюдая, как катятся впереди неё нагруженные, как лошади, невидимки. - Иначе эти противогазы некуда было бы складывать". На ней самой висело пять немецких автоматов с магазинами и в сумке лежало с десяток пистолетов в кобурах. Пулемёты и патронные коробки тащить не стали - тяжело. Шесть штук просто спрятали в лесу, засыпав поверх лапника снегом. Через несколько дней, как всё уляжется - заберут. Добыли и снайперскую винтовку с оптическим прицелом. Лесная Рунаэль сразу повесила её на себя. У каждой имелся теперь свой противогаз. И все попробовали его одеть. Очень неприятная вещь мёрзлая резина на лице. Но потом резина оттаивала, становясь скользкой, стёкла запотевали (с плёнкой меньше), но всё равно воевать в них было трудно. Дышалось плохо, видно неважно, особенно по сторонам. Приходится всё время головой вертеть. Запахов, кроме резины, под маской нет, врага не учуешь. Да еще и холодные ремни давят на уши, пытаясь их перепилить. Через десять минут бега командир приказала противогазы снять, протереть изнутри и уложить в футляры. Противогазы девчонкам категорически не понравились. Такую штуку можно одевать только при необходимости. Но свои противогазы отдавать партизанам Тураэль не собиралась, пригодятся. Не здесь, так на Гебе.

Отключили лыжи, прошли через позиции немецких десантников внимательно смотря под ноги, (эти кстати у костров не сидели), и вышли потихоньку к партизанам.

Заметив, как начал приземляться арилёт, десятница спросила:

- Кина, сколько тебе ещё осталось возить?

- Двенадцать человек, еще на час, если затолкают по шесть человек.

- Скажи майору, что здесь под елкой в мешках лежат шестьдесят четыре противогаза, пусть заберут. За первым кольцом немцев второе, мы правда его проредили немного, но там их много, есть бронетехника. Вряд ли партизаны смогут прорваться. За болотом наблюдают с разных сторон, ты сама об этом говорила. Пусть думает. Перевезёшь всех, заберёшь нас, слетаем, посмотрим, что на той стороне болот делается.

Командир отряда охренел в который раз. Пилот сказала ему про противогазы и описала обстановку в лесу. В мешках действительно лежали немецкие противогазы. Ясно было, что их сняли с убитых. Значит группа Ветрова уже завалила шестьдесят четыре немца. Противогазы раздали людям и теперь у отряда был реальный шанс добраться до острова. Остров был большим, примерно с километр. До противоположного берега ещё примерно столько. Люди пока движутся к нему промокнут по пояс, может кто-то окунётся и с головой. Тут недалеко, тоже примерно с километр. Но при минус десяти по воде пройти сложно. Честно говоря, майор и не знал, смогут ли бойцы вообще добраться до острова. Или через двести метров схватит судорога, а через пятьсот вообще откажут ноги. Проход по тропе знало всего шестеро. Двоих потравило газом, остался он, два телохранителя и Гуреев - пограничник, исполняющий обязанности начальника контрразведки. Одного надо оставить в заслоне. Как отреагируют немцы, если они ночью полезут через болото - непонятно. Минами накроют свободно, да и из пулемётов постригут. Придётся нырять между кочек и не один раз. На острове есть овраг, где можно разжечь костры и обсушиться. И надо на это дело часа три. На остров, конечно фашисты не попрутся. Подтащат миномёты покрупнее и накроют. Или авиацией, когда рассветёт. Или будут за шиворот вытаскивать замёрзших и выбившихся из сил людей уже на той стороне. "А может плюнуть на всё и драться на этом куске земли до последнего патрона?! По крайней мере все умрут от пули, а не от воспаления лёгких. Есть патроны, есть гранаты, десять пулемётов! Сотни две фашистов они положат точно. Ну пусть сотню! Баш на баш!"

"За три минуты они смели весь заслон и два пулемёта в замаскированных дотах!" - мелькнула отрезвляющая мысль.

"Остаётся просить группу Ветрова перебросить нас за пределы кольца, иначе половину подранят и возьмут в плен". "Хотя, кроме меня и телохранителей никто практически о Ветрове ничего не знает. Переводчик Яша Флейман, много знавший от пленных немцев, месяц назад пал смертью храбрых. Теперь ещё добавилось шесть человек из взвода управления, грузивших раненых на секретный летательный аппарат, и Сибиряк, принесшего три бесшумные трёхлинейки, ничем не отличающихся от обычных. Да и раненые могли у врачей что-то выспросить и узнать". "А после полёта, о секретных аппаратах будут знать все!" "Хоть всех бойцов расстреляй и сам застрелись!"

Майор отбросил эмоции в сторону и приказал радисту связаться с кем получится. Доложить об окружении и применении немцами сонного газа. Удалось связаться с какой-то дивизией и отрядом Семёнова. У Трунова, к сожалению, рации не было. Радист бил морзянку, пока не сели батареи.

Майор Вальтер Кох был зол. Его, героя боев в Голландии и на Крите, использовали в тёмную. Готовил он батальон хорошо. Провели две учебных выброски на лес. Две недели отрабатывали бои в лесу тройками и двойками. Каждый день кросс по пересеченной местности с полной выкладкой, рукопашный бой, стрельба. Но полученный приказ был ужасен. Приказано было партизан не убивать, а брать в плен. Их должны допросить абвер и гестапо. Любой из них мог знать сведения, нужные рейху. Только то, что его фамилию назвал сам Фюрер, в тридцать девятом вручавший лично ему награду, заставляло майора сдерживаться и не сыпать бранью. Семь бойцов, взятых в плен в партизанском заслоне, уже увезли в Ковель. Оказали медицинскую помощь и увезли. Они все оказались красноармейцами, попавшими в окружение и оставшиеся воевать в тылу. Сведений удалось выбить мизер: успели узнать, что партизан здесь всего сто двадцать человек, и что через болото имеется тропа. Семь захваченных партизан обошлись егерям в шесть человек. Если бы не двадцать снайперов из СС, приданных парашютистам, их бы не взяли совсем, в лучшем случае одного-двух, забросав дзоты гранатами. Десантники, не считая собственных снайперов, все вооружены автоматами МП-40. Как лежащему в снегу партизану из автомата прострелить руку или ногу, если торчит только голова?

В первой волне шло пятнадцать Ю-52. Одновременно звено штурмовиков обозначило бомбёжку, заставив своим завывание попрятаться партизан по норкам. Двести семьдесят парашютистов произвели выброску с двухсот пятидесяти метров, и в течение десяти минут уже заняли горловину между болотами, ведущую к партизанскому лагерю. Во второй волне выбросили тридцать парашютистов, снайперов СС, грузы и обеспечили посадку четырем планерам. Планеры с двадцатью снайперами и аппаратурой ночного наблюдения сели нормально. Майору объяснили в Штендале и даже дали расстрелять обойму из винтовки с инфракрасным прицелом. Это была секретная новинка. Для ночных боёв на малой дистанции - великолепная вещь, пусть даже и тяжёлая из-за батарей. Видно, что для этой операции командование не поскупилось на вооружение. Группой обычных снайперов командовал оберштурмфюрер Майер, ночными снайперами - гауптштурмфюрер Венс. Этот знал больше всех, но ничего рассказывать не торопился. Слава Богу партизаны спешно отошли и их удалось блокировать у болота. Майер оказался молодцом, и когда красноармейцы ударили из пулемётов по наступающим десантникам, то эсэсовцы в два залпа положили всех в дотах, причём никого не убили. Сбежало всего двое. Но те были очень юркими, хотя и оба ранены. На белых маскхалатах кровь видно сразу.