Парапы Петрова

Случайно взгляд Петрова упал на браслет, подаренный ему Полиной. Пожалуй, только перед ней время от времени Петров ощущал подобную же недоказуемую виноватость. Собираясь с мыслями, планируя в голове вопросы парапам, чтобы при минимуме- затрат выяснить с наибольшей точностью нх мировоззрение, Петров медленно расстегнул браслет и положил его на столик рядом с системой. Система странно, как-то дергано замигала и исчезла.

- Что это?!.-изумленно воскликнул Петров.-Вы эти шуточки бросьте!..

Но парапы не появились, и Петров сообразил вдруг, что взаимодействие с серебром могло на них так подействовать, и сбросил браслет на пол.

В тот же момент исчез и столик, на котором лежала система.

А еще через некоторое время Петров услышал рядом с собой голос Полины:

- Рано же ты его снял!..

Петров был сбит с толку, ошарашен. Он оглядывался вокруг себя с недоумением пробудившегося лунатика - такими необычными были перемены. Ведь только что он был в своей лаборатории, а теперь сидел в комнате Полины. Только что Петров вошел во вкус беседы с парапами, а теперь видел Полину за пультом.

Откуда здесь, у нее, этот пульт? Как он похож на тот, что находится у негов кабинете.

Петров не страдал замедленной реакцией, но сейчас не мог понять, что происходит: почему исчезли парапы, как он сам оказался у Полины?..

Петров смотрел на Полину. Она не была ни смущенной, ни удивленной-только неудовольствие на лице.

- Что все это значит?

-- Ты не понял?

- Нет, я не понимаю, как тебе удалось...- Петров замялся, потому что не знал, что именно удалось Полине-разрушить контакт с парапами или... Смутная догадка мелькнула у Петрова.

- Вот видишь, ты уже и понимаешь,-улыбнулась Полина и ушла в кухню. Там хлопнула дверца холодильника. Полина готовила питье.

Петров еще раз оглядел комнату Полины. Сколько здесь аппаратуры! Он-то думал раньше, что бесконечные шкафы и буфеты скрывают столовые сервизы, а это, оказывается, приборы. Причем среди них есть такие, о назначении которых Петров может только догадываться.

Петрову все еще жаль было расставаться с мыслью, что контакт-это небывалое по значению событиювсе-таки был. Но Петров уже понимал, что контакта не было.

Как не было и его дороги домой, хотя он и пережил все так ярко, так отчетливо. Но если приглядеться, то и стереотипно. От Полины Петров всегда уходил одинаково, с одними и теми же размышлениями.

- Очень ловкая мистификация! - громко сказал Петров.-Как ты назвала свое изобретение?-Петров поднял с пола браслет, покрутил его в руках.Вариатор контакта?.. По-моему, вариатор-неплохое название, а, Полина?

Полина вошла в комнату, неся поднос с напитками.

Петров положил браслет, взял с подноса высокий стакан с соком, отпил глоток.

- Ну, так что же ты молчишь, почему не хвастаешься, как пришла к мысли создать эту конструкцию? Во всяком случае, должен тебе сознаться, что в реальность происходящего веришь стопроцентно. Да и среди тысячи вариантов контакта мне и в голову не пришел вариант обычного туризма.

- Тебе многое не приходит в голову, Петров.

Петров снисходительно улыбнулся: надо признать, что Полина сегодня продемонстрировала свои способности блестяще. Пусть поторжествует.

- Смоделировать хотя бы одну неучтенную возможность контакта - уже хорошо. Но ведь твои приборы, насколько я понимаю, могут моделировать ситуации до бесконечности?.. Значит, и в дальнейшем их можно использовать?

- Наверное, но только вряд ли в этом будет необходимость...

- Разумеется, необходимость есть.

Менторским тоном Петров принялся доказывать Полине все преимущества ее изобретения. С женщинами всегда так: пм мало похвалы и одобрения, ям нужны бесконечные похвалы и безудержное одобрение. И Пегров не скупился.

Но Полина вдруг перебила его, резко и решительно перебила:

- Ты ошибаешься, Петров. Нет такой необходимости!..

- Но почему, Полина?..

- Потому что! Потому что твои парапы, Петров, это я...

Стакан с напитком завис в воздухе.

Немыслимо!.. Чудовищно!..

- Полина, ты говоришь ерунду!..

- Не называй ерундой то, что тебе не нравится, во что ты не хочешь верить,-холодно ответила Полина. - Дни, ночи, недели, месяцы,-годы-десять долгих лет я была без тебя, Петров. Ты был, и тебя не было... Ты без конца твердил о какой-то там самоотверженности. Я же, кроме отверженности, не испытывала ничего. Ты отвергал меня-день за днем, год за годом отвергал...

- Из этого еще ничего не следует.

- Для тебя. А меня изводило одиночество. Я так мучилась им, что единственной моей целью стало-найти путь к тебе, Петров. Путь был один-твоя работа. Она должна была стать и моей тоже. И стала...

Петров вспомнил, как Полина предложила ему свою помощь, как он не вдруг, а тщательно взвесив все "за" и "против", принял. Полину в лабораторию.

- Выходит, тебя не интересовали проблемы нашей лаборатории, тебя интересовал я?..

- Догадлив,-усмехнулась Полина.-Но не волнуйся, скоро меня заинтересовали и проблемы. Помнишь, когда-то давно мы гуляли по берегу реки?

- Да, гуляли.

- И увидели лодку с гребцом, прямо на наших глазах появившуюся из-за поворота?

- Нет, не помню.

- Зато я запомнила. Что мы с тобой знали об этом гребце? Откуда он плыл и куда? Давно ли за веслами или только что взялся за них?.. Сначала я даже не поняла, почему эта лодка так застряла во мне, какое она имеет отношение к моим переживаниям. А потом меня озарило: если немного поработать, может быть, удастся войти в один из каналов связи с тобой так, чтобы создалась полная иллюзия внеземного происхождения сигналов. Никогда я не работала так напряженно и весело. Я ведь не планировала ничего серьезного-так, легкий розыгрыш, шутка, в которой я намеревалась тут же сознаться, если мне удастся остаться неразоблаченной...

- Но не могла же ты все это создать одна?- Петров обвел рукой комнату.

- Нет, конечно. Но ты сам ходатайствовал о том, чтобы мне разрешили дополнительную работу на дому. А мое положение в лаборатории позволяло мне обращаться за помощью к любому из наших сотрудников, и мне охотно помогали.

- Значит, о шутке знаешь не только ты?..

- Не пугайся, Петров. О шутке знаю только я, и больше никто. О шутке, которая стала трагедией, потому что уже после первого переданного мной сигнала я поняла, что не смогу остановиться. Мне было интересно наблюдать за тем, как ты расцветаешь, как ты радостно возбуждаешься всякий раз, когда парапы - а точнее, я -проявляют себя. И вот уже три года, как ты живешь одними парапамн, Петров. Живешь мной...

Петрова передернуло:

- Ты довольна, не так ли?

- Нет, Петров, я НЕдовольна...

Петров взглянул в лицо Полины. Оно было печальным. Такое знакомое, такое тысячу раз понятое и такое, как оказалось, неизвестное лицо!.. Получается, что Поляна и Клинч, тот самый Клинч, в общении с которым Петров чувствовал чаще равенство, реже - свое превосходство и столь же редко, но все-таки свою слабость, - получается, что этот Клинч - Полина!.. Однако если было возможно проявить слабость перед Клинчем, то перед Полиной...

- Ты понимаешь, что уничтожила все?!. Все, без остатка!..

- Да, Петров. Мне больно, но я намеренно пошла из эту боль. В конце концов, я могла бы просто прекратшь игру. И вы, пытаясь установить, почему замолчали парапы, рано или поздно, скорее всего, открыли бы обман, но никогда не нашли бы автора-уж об этом я бы позаботилась. Но понимаешь... Я, наверное, разлюбила тебя, Петров. Или нет... просто ты стал мне неприятен. Чем более страстным становилось твое увлечение парапами, чем чаще я оставалась одна, тем противнее мне становилось. Мне было грустно и смешно смотреть на тебя, выслушивать твои многочисленные рассуждения о природе парапов. Ты уходил надутый и важный, преисполненный сознания своей исключительности. А я смеялась, потому что хорошо знала, к чему ты уходишь...