К полюсу!

Цель моей жизни была достигнута, честолюбие удовлетворено. В такую минуту мне было не до сна. Мы достигли центра северного мира. Мечта человечества осуществилась, В бесконечном ряде веков победили мы и на полюсе, заветной цели народов, водрузили наш флаг. И славный момент этот будет назван в истории 21-м апреля 1908 года от Р. X.

Ранним утром 23 апреля мы повернулись спиной к полюсу и солнцу.

...Полный лишений поход создал удивительно теплые, братские отношения не только между мной и моими спутниками, но даже между нами и нашими четвероногими друзьями. Собаки, в общем так походившие на своих предков — волков, смотрели на нас как на союзников. Мы пользовались огромным авторитетом среди них, и они внимательно и участливо смотрели на нас, пока мы окончательно не устраивались на ночлег. Тогда они располагались тесно между нами и согревали нас своей теплотой. Иногда нас будило прикосновение к теплому телу чьего-то холодного носа. Это собака засовывала к нам в спальный мешок свою оледеневшую морду, чтобы спастись от жестокой стужи. Мы искренне полюбили этих животных и восторгались их великолепной, дикой отвагой.

Союз зверя и человека становился все теснее. Теперь только мы оценили их мощь. Они были теперь нашим единственным оплотом, только с их помощью мы могли спастись из этого мира проклятия, мира, созданного для существ с холодной кровью и остановившимся сердцем...

Обратный путь был очень трудным. Уже умирая от голода, партия Кука достигла земли, но вынуждена была зазимовать в снежной пещере у мыса Спарбо. В эскимосское поселение, к людям, они вернулись только в апреле 1909 года. Именно поэтому телеграммы Кука и Пири пришли в цивилизованный мир почти одновременно.

Надо сказать, что Фредерик Кук участвовал в одной из ранних экспедиций Роберта Пири. Ничто тогда не омрачало их отношений. Во время лавировки корабля в тяжелых льдах удар рукоятки штурвала переломил ногу Пири, и только искусство доктора Кука позволило избежать осложнений. В те годы Пири писал: «Доктору Куку мы обязаны тем, что среди членов нашей экспедиции почти не было заболеваний. Я не могу не отдать должное его профессиональному умению, неизменному терпению и хладнокровию в критические моменты. Занимаясь этнографией, он собрал огромный материал о практически еще не изученном племени гренландских эскимосов. Он всегда был полезным и неутомимым работником». Характерно, что уже через полгода, когда Кук запросил разрешения начальника экспедиции на публикацию своих материалов об эскимосах, Пири ответил отказом. В этом, видимо, проявилось обычное для него ревнивое отношение к достижениям других полярных исследователей, его уверенность, что материалы, собранные Куком, принадлежат ему — Пири.

Жизненные пути двух американских путешественников надолго разошлись.

Кук совершил две кратковременные экскурсионные поездки к берегам Гренландии. Потом участвовал в морской экспедиции в южные полярные широты. Их судно, «Бельжика», было зажато льдами — это была первая зимовка в Антарктике. Экспедиция не готовилась к зимовке, по крайней мере морально, и оказалась на краю гибели. Только благодаря энергии доктора Кука и молодого, никому еще не известного штурмана Руаля Амундсена удалось справиться с цингой, удалось пробудить в ослабевших людях любовь к жизни и весной вывести судно изо льдов.

Перенесенные лишения не уменьшили интерес Кука к полярным странам. В 1903 и 1906 годах он пытался подняться на самую высокую вершину Северной Америки — гору Мак-Кинли в центре Аляски, и во второй раз, по словам Кука, ему удалось это сделать.

Потом был поход к полюсу и возвращение с полюса.

Казалось, Кук и Пири с полным основанием поделят между собой честь и славу первооткрывателей. Но Пири не хотел, не мог смириться с тем, что он «только» второй, он слишком привык считать полюс своей собственностью. Кук и Пири? Нет! Кук или Пири! Пири или Кук! Уже одна из первых телеграмм Пири была объявлением войны: «Примите к сведению, что Кук просто надул публику. Он не был на полюсе ни 21 апреля 1908 года, ни в какое другое время».

Разразился беспрецедентный в истории географических открытий скандал, который с удовольствием раздувала падкая до сенсаций буржуазная пресса. Много раз вопрос о приоритете открытия полюса разбирался на специальных заседаниях конгресса США. Все было: ложь и клевета, подкуп и подлоги. Надо сказать, что ни один из соперников не выбирал выражений.

Кук: «В данное время на безотрадном севере есть, по крайней мере, двое детей, которые кричат о хлебе, молоке и своем отце. Они являются живыми свидетелями пакостей Пири, который покрыт паршой невыразимого порока».

Пири: «Я положил всю жизнь, чтобы свершить то, что казалось мне стоящим, ибо задача была ясной и многообещающей... И когда наконец я добился цели, какой-то поганый трусливый самозванец все испакостил и испортил».

Да, ни один из соперников не выбирал выражений и не брезговал никакими средствами, но «первенство» в этом отношении, несомненно, следует отдать Пири и его сторонникам.

Кук был исследователем-одиночкой. За спиной Пири стояли Арктический клуб его имени и пресса, ведь Пири считался знаменем Америки, в путь к полюсу его благословил президент.

Достижение Кука было поставлено под сомнение. В печати утверждалось, что эскимосы, товарищи Кука, якобы заявили, что они отошли от берега всего километров на двадцать и здесь Кук сделал свои «полюсные» фотографии. Более того, в развернувшейся кампании травли под сомнение были поставлены и все прежние заслуги доктора Кука. Носильщик, который сопровождал Кука во время его восхождения 1906 года, заявил под присягой, что они поднялись лишь на вершину в 20 милях от Мак-Кинли. Правда, впоследствии он готов был изменить свои показания... за 5000 долларов. Имя Кука было безнадежно запятнано; он предпочел уклониться от дальнейшей борьбы за свой приоритет и надолго уехал из Америки, не явившись даже на заседание конгресса, где слушалось его «дело». Этим он окончательно восстановил против себя прессу и «общественность». Позднее доктора Кука обвинили в спекуляции «дутыми» акциями (он организовал в Техасе нефтяную компанию) и приговорили к 14 годам каторжных работ. Ирония судьбы — нефтяные участки компании дали впоследствии новым владельцам миллионы долларов прибыли; акции Кука не были «дутыми»!

Показательно, что в тюрьме доктора Кука навестил теперь уже всемирно известный Руаль Амундсен. Он писал: «Вспоминая свое знакомство с доктором Куком в тяжелые два года антарктической экспедиции на «Бельжике», не могу не отметить, как я был ему благодарен за доброе отношение ко мне, тогда еще молодому полярнику. Ему и его опыту я был обязан жизнью... Я не мог поступить иначе (то есть не посетить Кука в тюрьме. — Ш. Ш.) — это значило бы отплатить ему подлой неблагодарностью». Тогда же в одном из интервью Амундсен сказал: «Независимо от того, виноват ли он (Кук) в этом деле или нет, он заслуживает уважения американцев за мужество, проявленное им в экспедициях. Доктор Кук, равно как и капитан Пири, возможно, не открыл Северный полюс, но и тот и другой, имеют одинаковые основания для доверия».

Теперь, когда прошло уже более 70 лет, мы можем более объективно и беспристрастно анализировать дневники американских путешественников. Надо сразу сказать — исчерпывающих доказательств достижения полюса не смогли представить пи Кук, ни Пири. Оба они не были сильны в штурманском деле. Никто из их спутников не мог проверить проведенные ими наблюдения. Кук достиг полюса с двумя эскимосами, Пири — с четырьмя эскимосами и негром, слугой Хенсоном. Ни Кук, ни Пири не смогли измерить глубину океана в районе полюса (это тоже могло бы служить доказательством). Поэтому, восстанавливая истину, мы теперь должны основываться на общих описаниях их путешествий.

Надо отметить, что Кук очень верно охарактеризовал распределение льдов в этом районе. Он, например, отмечает, что между 83-м и 84-м градусами северной широты его отряд встретил огромное пространство открытой воды. Действительно, по современным данным, именно здесь, над материковым склоном, находится почти не замерзающая полынья. Тогда этого еще никто не знал.