Хозяева Земли

Без зазрения совести и с особой наглостью вокруг зашуршали местные обитатели. Босые ноги зашлепали, стрекот уже не так скромно раздавался, а во всю глотку. Вышла в зал, этот необычный. Бочки стоят ровными рядами по обеим стенам. Последний час пути их не встречала, и вот снова.

Впереди шлюзовая дверь! Это может быть вполне себе выход, или убежище!

Рвусь туда. Позади шуршат обломки. И звук приближается! Не знаю, какие еще волосы на моем теле не шевелятся. Инстинкт самосохранения опустошил голову. Когда не видишь того, кто тебя преследует – это неописуемо страшно.

Дую на знак истерично. И без толку! Ищу отпечаток ладони. Сбоку панелька! Разбитая! Прикладываю к ней свою дрожащую руку, затаив дыхание. Сердце бьется об ребра головой. Щелчок… Дверь стала въезжать, воздух ринулся в помещение вместе с пылью. Там был вакуум?!

Зажигается зеленый свет. Ныряю вперед, оказываясь в круглой комнате. Стены будто из стекла тонированного. Оборачиваюсь. Коридор, в котором я была несколько секунд назад, тускнеет. А дверь–то обратно не возвращается! Но это не самое главное… Расстраивает то, что комната тупиковая! Из коридора доносится шум. Пятки чьи–то шлепают, и судя по интонации уже и не спешат.

– Альбус!! – Меня прорвало. – Помоги!!

Кусок стены напротив двери стал менять цвет, становясь светлее.

– Хххх!! – зашипело и булькнуло над головой. У меня сердце упало в район копчика...

И тут что–то заговорило электронным голосом:

– Запрашиваемая персона изгнала за разглашение секретной информации объекту исследований Кле... хххх… в результате… ххх… катастрофа генного масштаба… хххх…. Часть памяти Альбуса, преобразованная в иную материю находится в хранилище экспонатов… Заблокировано.

Голос стих.

– Ты меня слышишь? – Уточнила на всякий случай.

– Центр управления пятьдесят девятого сектора… хххх… резервное питание иссякло. Поиск… хххх… Геотермальные источники неактивны… Солнечная энергия недоступна… Гидростанции работают на одном проценте… недостаточно энергии. Система освещения…ххх… Приоритет система вентиляции.

– Э, не! – Хриплю во все горло. – Свет давай, да побольше! На пятьдесят девятый сектор все направляй.

– Принято… к… исполнению…

Резкий истошный вопль тысячи глоток донесся до меня. Коридор вспыхнул синим светом. Уловила мелькающие белые конечности, уносящиеся прочь.

– Да что здесь творится вообще!? – Истерика прорывается, пячусь к стене подальше от входа.

– В базе… хххх… три миллиона двести пятьдесят… ххх… записей по указанной тематике. Дублируется информация в девяносто девяти процентах… ххх… Начать озвучку в хронологическом порядке?

– Последнее давай, – вымученно отвечаю.

Между мной и дверью возникает синее марево преобразующееся в некую фигуру человека. Старик в кафтане смотрит печально, восседая на массивном кресле.

– Я последний выживший представитель чистой расы, – искаженным голосом проговорил старик. – Моя исповедь перед богами – это последнее, что я могу.

Изображение замерцало, звук пропал, но вскоре снова заскрипел голос, и возник полупризрачный старик:

– …она появилась из другого мира. Бежала оттуда. Маленькая девочка по образу и подобию схожая с нами, была обезображена и изувечена так, что любой представитель нашей расы умер бы без единого шанса.

Старик замолчал. Переводя дух и, вероятно, сомневаясь говорить ли дальше. А тем временем внизу снова наступила тишина.

– Мы окрестили ее мученицей, – продолжил старик и продолжил с болью в голосе: – Переломанные кости, внутренние повреждения, и судя по исследованиям не однократно полученные. А десятки… сотни раз… Лицо обожжено, глаза выколоты…

Закашлял.

– Это ужасно, – снова заговорил сдавленно, продрал горло. – Ее не единожды насиловали. Рваные раны, о боги. Рассказываю вам это, чтобы поняли, насколько она была обозлена на другой мир. И не только на другой, мы поняли это не сразу. Но я хотел бы рассказать о другом. Она выжила. Сперва посчитали, что умирает. Мы лишь могли облегчить боль. Конечно, думали, что делаем это… Но она протянула дни, которые не должна была прожить, мы решили, что есть надежда. И я предложил запретный вариант, который боги вряд ли бы одобрили. Наши гены… мы дали ей частичку нашей расы, обладающей свойством самовосстановления. И она начала излечиваться. Появилась кожа, выросли глаза… Через новую боль и страдания, но все же мы сумели вернуть ее к жизни.

Старик снова замолчал. Видно по его выражению лица, что у него что–то болит. Кривится… или сомневается, говорить ли дальше. А я тут уже засиделась. Ужасы эти слушать не особо хочу. Но интересно, почему они все тут умерли, а город населяют уроды… Или они и есть те самые уроды, закупоренные под землей?!

– Поздно мы осознали, что девочка обладала свойствами изменять материю, – снова начал старик, голограмма уже практически потухла, а голос стал значительно тише. – Наша доброта не тронула ее сердце. Она ненавидела всех, и это было ее право мученицы. Она не говорила, никогда… но ее действия спровоцировали нас на ее заточение. Мы вылечили ее тело, но не душу. Психика девочки оставалась наполненной болью. Она считала себя некрасивой, и ломала все, что давало ее отражение… А еще она кричала, постоянно, пронзительно. О Боги! Этот отчаянный вопль не отпускает мою голову до си пор.

Замолчал, пытаясь отдышаться.

– Мы сумели ограничить ее, – залепетал шепотом. – Но со временем появились те, кто стали на ее сторону и хотели ей свободы в нашем мире. Таких было мало, но их одержимость могла быть противопоставлена тысячам граждан… Когда она освободилась, то прокляла всех нас и впервые мы услышали ее голос. Она назвала свое имя. Имя, которое невозможно произнесли без сожаления, скорби и боли. Клесана.

Клесана?! Слуги Клесаны, владыки Клесаны, дух Клесаны. Это все из оперы про людей бабочек. Она их предводительница или начальница…

– Клесана! – Гаркнул вдруг старик остервенело. – Я ненавижу тебя за то, что ты сделала…

Голограмма пропала. Сижу перевариваю услышанное. Сердце бьется в тревоге и не хочет успокаиваться, мысли путаются. Вижу, что этот мертвый город, вернее не совсем мертвый, постигла катастрофа расового масштаба. Последний выживший представитель чистой расы? Чистой? Значит все остальные мутанты что ли?

В подтверждение моей версии через открытую дверь я увидела часть тела, неспешно шествующего в мою сторону.

И это при свете ламп в коридоре! И вот он уже виден в полный рост! Двухметровый худой человекообразный урод с запечатанными глазницами, большим ртом и длинными когтями на тощих руках до колен! Лысый, сгорбленный, кожа будто прозрачная, видны синие вены, фу гадость какая! У шлюза встал на четвереньки, превращаясь в подобие немецкого дога.

Лук уже был в моих руках. Это единственная причина по которой я еще не визжала от ужаса. И руки мои не дрожали. Магия через древко наделяла неким спокойствием. Но это не распространялось на коленки. Они ходуном ходили!

Когда он заклокотал, я не сдержалась и выстрелила, не целясь. Истошный вопль пронзил мой слух, монстр отшатнулся, развернулся и проковыляв немного, рухнул. За ним я увидела еще десяток уродливых худых тел. Вот теперь–то мое спокойствие даже волшебный лук удержать не смог.

– Мамочки!

– Кхххх… – раздалось над головой. Чуть не описалась.

– Кххх… распознавание тревожности в голосе… результат… опасность. Активация локальной системы безопасности центури… хххх…

Что–то механическое заработало в коридоре. Скрежет металла неприятно прошелся по моим бедным ушам. Что–то упало со звоном. Монстры уже не смотрели на меня, а повернули морды в стороны.

Передо мной возникла спина красно–зеленого робота! Механическая спина с открытыми внутренностями в виде целого часового механизма, огоньки светятся на плечах, спереди вроде щит грудной, руки похожи на человеческие, а ноги с изгибами больше напоминают козлиные. Ростом метра полтора.

Появился второй робот, третий…