Обрести крылья

Прозрачные голубые глаза девушки потемнели и помутнели от боли. Они смотрели на меня с непониманием и какой-то надеждой. Она словно спрашивала - 'За что?' Как будто это я воткнула в нее кусок стекла. Как будто я знала, почему, но точно утверждала, была уверена - я должна его убрать!

Пытаясь что-то сказать, она вздохнула и закашлялась, выплевывая сгустки крови. Взгляд стал обреченным и потерянным, она словно прощалась.

- Юлиана! Слушай меня! Юли? Ты обязательно поправишься... Слышишь?

Наклонившись ближе к ней, я гладила темные волосы, задевала пальцами куски стекла, откидывая его, снова гладила.

Шерт! Шерт... шерт... Зажмурившись, с трудом сдерживая слезы и кусая губы пыталась подумать и взять себя в руки. Я всегда отвечала за себя. Только я. Одиночка. Никому и ничего не обязана. Но сейчас, сейчас я почему-то чувствовала за нее ответственность. Странно, да? Эти сутки, что мы были наедине, невольно сблизили нас, даже несмотря на ее несносный характер, ее каверзы, ее последнюю выходку, ее безалаберность и детскую жестокость. Я не хотела, чтобы она умерла. Это неправильно. Так не должно быть!

Упрямо сжав губы, распахнула глаза. Хватит. Хватит сидеть и ныть. Хватит.

- Юли? Не двигайся, я попробую вытащить. Ты слышишь? - поднявшись на колени, я потянулась к стеклу и, вдохнув, затаила дыхание. Вот сейчас. Угол наклона. Резкий рывок. Она закричала, а я уже держала в руках острый осколок и смотрела на кровь, толчками вытекающую из тонкого разреза. Отбросив в сторону стекло, приложила сорванную с головы шаль и просила, умоляла всех богов, чтобы кто-нибудь наконец-то пришел.

Я не знаю, что произошло потом, но мгновением позже я видела, как расплывчатый мужской силуэт склонился над телом, за его спиной реяли прозрачные крылья, а рука устремилась к груди и мягко вошла в нее. Я знала, что он держит сердце. Его губы шептали слова, а глаза существа напротив давали согласие. На что?

'- На жизнь.' - шепнул некто. Образ растаял, а перед глазами осталась умирающая девушка.

Зажмурившись, вновь распахнула глаза, отчаянно оглянулась, и провела ладонью по лицу. Никого не было. Только я и она. Не было призрачного мужчины, не было другого, приклоняющего колени перед ним. Только я и Юлиана. Переведя глаза на бледное лицо малэри, вздрогнула, зеленые глаза были закрыты, синеватые губы плотно сжаты, а по подбородку, на ярко желтую ткань текла тоненькая кровавая струйка.

'Действуй! Заставь ее жить! Для тебя.' - тихий голос в голове шептал, искушал, направлял. Уговаривал. Утверждал. Советовал. Упрашивал. И я поддалась. Я не заметила, как за спиной раскрылись крылья, а когти на руках удлинились. Совсем как у мужчины в видении. Я не поняла, когда успела перевернуть девушку на спину, и, склонившись над ней, резко ввести руку в грудину. Фиолетовые когти легко врезались в грудь, дробя кость, добрались до сердца. Еще живое и горячее, медленно отсчитывающее последние мгновения. Нет, я успею. Оно будет моим и будет биться для меня!

Наклонившись к открывшимся мутным глазам, я шептала, почти так же, как некто за секунду до этого. Почти. Я утверждала свое право, я велела жить. Сейчас, потом, всегда. Сердце замерло и забилось с новой силой.

- Ты согласна! - я не спрашивала, я утверждала, я вырывала из ее горла вымученное 'да'. И она согласилась. Скривив рот, тихо прошептала согласие. Согласие на жизнь.

Я не видела, как черные крылья обволакивали нас, закрывая от мира. Здесь и сейчас были только я и она. Я не заметила, как лианы, закрывающие вход были сорваны, а на веранду ворвались спешащие на помощь мужчины. Я не слышала чей-то удивленный вскрик, чье-то ругательство и крик полный ужаса. Я не поняла, как вытянула ладонь, отпуская сердце, и положила ее на рану, как что-то вечное связало нас с Юлианой, протягивая между нами невидимую нить. Я только взглядом цеплялась за ее глаза, все еще полные боли, но живые. Я заставляла ее жить.

Внезапно какофония звуков и криков ворвалась в уставший мозг. Не отпуская рук, обернулась. За темной пеленой из крыльев застыли мужчины. Черноволосые и двухцветные, они что-то держали в руках, что-то , направленное на меня.

Удивленно улыбнувшись, отпустила малэри. Рана затянулась. Хорошо. Провела окровавленной ладонью по ее щеке, убирая слезы. Зря, еще больше ее замарала. Глупо.

- Пришли? - хмыкнув, покачала головой, - Поздно...

Почему помощь всегда приходит позже, чем необходимо?

- Малэри! Отойдите от раненой! - чужой стальной голос одного из аритов заставил недовольно поморщиться. Мужчины! Ничего не понимают, зато как любят командовать. Хотя сейчас, я и сама ничего не понимаю.

- Малэри?

Резко обернувшись, взметнула крылья и покачнулась, с трудом удержав равновесие, уперлась ладонями в пол. Устало подняв голову, обвела взглядом присутствующих.

- Почему так поздно? - спросив ближайшего, попыталась подняться, но вновь покачнулась, и не заметила, как кто-то выстрелил, и бок кольнуло. - Что?

Ноги подкосились. Перед глазами замелькали красные и черные точки, сливаясь в одно большое красно-черное пятно, засасывающее в неизвестность. Сквозь грохот в ушах пробился еле слышимый, отчаянный хрип:

Амире .

-Амире, сердце мое... Амире! Я знаю ,ты рядом... Амире? - знакомый голос вырывал из забытья. Яркие вишневые глаза с бешенством высматривающие что-то. Любимые руки, обнимающие... не меня? Что? Опять? Почему даже во сне я вижу это? И почему снова больно? Ведь я забыла. Все забыла.

-Амире?! - тихий вздох-стон.

- Амире... проснись... вставай... проснись... - тяжелые капли, падая, разлетались сотнями брызг.

Холодно. Темно. Руки натыкаются на плохо обработанные камни. Тяжелые браслеты... цепь? Идиотский сон. Реалистичный.

Прислонившись спиной к стене, вздрогнула, тонкая ткань совсем не спасала от холода и дискомфорта, даже наоборот, противно прилипла, заставляя поежиться. Что происходит? О том, что я все же не сплю, мозг сообщил яростно и аргументировано, тело ему поддакнуло, особенно ладони, с застывшими коркой порезами.

А все-таки, что происходит? Буквально мгновение назад, я спокойно сидела доедая великолепный обед и планировала улететь, далеко. Куда-нибудь, хоть к шертовой матери! Потом... А вот потом... Картины прошедшего стройными рядами промелькнули перед моим внутренним взором, заканчиваясь темнотой. Рука автоматически потянулась к левому боку и нащупала прореху.

- Оооооохтыыыыы..., - Задохнувшись от возмущения, грохнула кулаками по полу. Браслеты недовольно звякнули. Потрясающе! Меня ранили! В меня стреляли как в какого-то преступника! И...

Глаза безумно пробежались по темному помещению, но ни за что не зацепившись, закрылись.

- Сволочи...

Было обидно. Горько и обидно. Хотелось реветь. Не сдерживаясь размазывать слезы по щекам и проклинать. Кого? Себя... наверное больше всего себя. Ведь у меня был шанс убраться с этой шертовой планеты. Нет... Я же захотела перекусить, почувствовать себя человеком. Почувствовала??? А эти? За что? Что я такого сделала?

Память не дремала, она тут же выдала картинку - меня, наклонившуюся к Юлиане , пробивающую ладонью ее грудную клетку. А эти, прибежавшие, наверняка видели что-то. а, может и не что-то, может все? Потрясающе... Юли выжила. Я точно знаю. Но почему я здесь? И ... что же я такое сделала? С Юлианой?

Прокручивая кадр за кадром, вспоминая каждый момент, я не могла понять, что-же такое я сделала. Знала только одно - я подарила ей жизнь. Но как?

Расслабившись, прислушалась к тишине. Ничего. Только редкие капли воды, падающие где-то рядом. Вода? Это хорошо... но потом, сейчас же..

Темнота мягко окутала сознание и засветилась мириадами точек.

Что же там произошло?

Бусины закружились, не торопясь ложиться на ладонь. Ну же? Что? Какая из вас дала мне подсказку?

Хоровод замедлился, когда одна из них несмело выпала и смущенно застыла перед глазами. Вспышка, и я рассматриваю журнал, достаточно правдоподобные картинки и сухие выкладки из чужой жизни: неизвестный ритуал малочисленной и закрытой расы называемой себя 'даоны'. Цель ритуала - неизвестна. Нечто связанное с жизнью. Суть ритуала - неизвестна. Промежуточный результат - жизнь. Конечный - неизвестен.