Наследница

— Можно мне послушать? — Самарский мягко улыбнулся, снова прикладывая ухо к животу.

— Я расскажу ей историю одной сказочной принцессы. Она жила далеко-далеко отсюда, сотни лет тому, а может, даже больше. У нее был отец-король, а вот мать… Матери не было. Однажды, они с подругой отправились на каникулы в соседнее государство. И там…

— Принцесса встретила принца?

— Не совсем, — Саша улыбнулась, снова закрывая глаза. — Нет, сначала, принцесса подумала, что она встретила злодея. Уж очень был он похож на злодея. Он заточил принцессу в башне, оставив своего верного дракона охранять девушка.

— Думаешь, Артему понравится, что его назовут драконом?

— Она долго маялась там, — Саша продолжила, не обращая внимания на его замечания. — Долго ждала, когда ее приедут вызволять, что сам король примчится за дочерью, что появится принц на белом коне, принц, способный защитить ее от злодея.

— Появился?

— Нет.

— А что тогда?

— Она сбежала сама, — об этом, они тоже ведь так и не поговорили. Ни о том, почему она сбежала, ни о том, как это сделала, и как потом жалела. — Вернулась в королевство, а король… Король погиб.

— И что она сделала?

— Решила разыскать того, кто убил короля. Разыскать, и отомстить ему за смерть родного отца.

— У нее получилось?

— Не совсем, все оказалось намного сложней. Но она многое поняла.

— Что?

— Ушедшая из семьи мать, не всегда окажется предательницей, променявшей ребенка на другого мужчину. — Саша привстала, обвила шею любимого руками. Конец сказки, ей хотелось рассказать, глядя ему в глаза. — Отец-одиночка не всегда будет королем, чье сердце разбили совершенно не заслужено. Дракон — не всегда бесчувственное чудовище, а подруга принцессы — совсем не обязательно трусиха, смирившаяся с обстоятельствами. Лучший друг

отца — может не радоваться получению империи короля, после его смерти, иногда няня может воспитать так, как не смогла бы самая настоящая мать. Но знаешь, что главное?

— Что? — Яр слушал ее очень внимательно, слушал и в глазах читал то, что она хотела донести.

— Злодей, тоже может оказаться не злодеем, а самым настоящим принцем.

— Принцем, с замашками злодея?

— Принцем, которого принцесса полюбит всем сердцем.

Открывать глаза совершенно не хотелось. Открывать глаза, когда имелась малейшая возможность, что все происшедшее — сон. Саша тянула, как могла. Воскрешала в памяти события вчерашнего дня, не в состоянии сдержать улыбку. Он был так нежен, так ласков, сводил ее с ума миллион раз. Шептал так горячо, смотрел так жарко. От воспоминания об одних его взглядах, но телу прошла волна тепла.

Обозвав себя трусихой, Саша открыла глаза. Если она будет вечно бояться, что это окажется сном, пропустит еще сотню моментов, которые можно провести с ним — реальным.

Впервые за много-много дней, девушка почувствовала, что от запаха еды, откуда-то взявшегося в квартире, желудок не скручивает в тугой узел. Ее не тошнило.

Сев в постели, Саша обвела взглядом комнату — вокруг, полный кавардак, ее джинсы валяются на столе, свитер — под кроватью, разорванная рубаха — на торшере. Но это тоже не важно — важно то, что он был. Был с ней, говорил эти слова, смотрел, любил.

Сдерживая смех, девушка встала, направляясь в ванную. Он с ней. Он ее любит. Он любит ее и их ребенка. Он заставил ее забыть обо всем и всех всего лишь на ночь, но это пока…

Впервые, Саша пела в душе, впервые, не могла вытерпеть, расчесывая мокрые волосы, чтобы не выскочить из ванной прямо так — мокрой и совершенно счастливой. Прежде, чем так и сделать, она решила сполоснуть лицо. Холодная вода всегда отлично бодрила — всплеск, и щеки, горящие от воспоминаний, получают такую желанную прохладу. Снова всплеск — и Саша не может сдержаться от радостного писка. Всплеск, и волосы цепляются за что-то, не давая отнять руку от лица. Прежде, чем понять, что же произошло, Саша трижды перевела растерянный взгляд с собственных рук на отражение в зеркале и обратно. А когда поняла… Забыв и о недосушенных волосах, и о том, что из одежды на ней только халат, она помчала туда, откуда доносились странные звуки.

— Ярослав, — она окликнула мужчину, который в этот самый момент как раз отдирал чуть пригоревшую яичницу в одну из тарелок. Кажется, этот первый эксперимент придется съесть самому. Готовить Глафира его так и не научила…

— Проснулась? — оглянувшись, он улыбнулся Саше, делая вид, что не замечает растерянности, что глаза, размером в пять копеек — это норма.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — не в состоянии толком справить с трясущимися почему-то даже сейчас руками, Саша опустилась на табурет, втупившись взглядом в повернутого к ней спиной мужчину.

Он снова оглянулся, улыбнулся, подошел, склонился к губам, а слова выдохнул в них прежде, чем поцеловать:

— Я люблю тебя.

На этом он не остановился, изогнулся дугой, так, что лицо оказалось на уровне пояса халата, поцеловал еще и его.

— И тебя я люблю.

Борясь с желанием растечься тут же карамельной лужей, Саша встряхнула головой.

— Об этом, — девушка выставила вперед руку, — ты ничего не хочешь мне сказать об этом? — ответом ей стал задумчивый взгляд голубых глаз. Он усиленно делал вид, что действительно задумался.

— Это запястье, — ее поцеловали в запястье, — Это большой палец, — поцеловали в него. — Это, указательный, — и в него. — Это, средний, а вот это… безымянный, — объясняя элементарный вещи, он улыбался так искренне, что Саша не знала, чего хочет больше — придушить или расцеловать. — А на нем… кольцо. Красивое, кстати.

— Откуда? — посчитав, что его задача исполнена, она все поняла, Самарский подошел еще ближе, забрался под полы халата, горяча кожу новыми прикосновениями.

— А как ты думаешь? — он явно не был настроен на серьезный разговор, отвечал вопросом на вопрос, нежно касался кожи на шее, за ушком, что-то мурлыкал, не давая сосредоточиться и ей.

— Ты… Ты что… Ты хочешь? — озвучить собственные мысли, ей было невероятно сложно. Особенно сейчас, когда он так мешал.

— Я, — поцелуй в шею, — хочу, — в щеку, — чтобы ты, — в нос, — стала моей женой, Александра.

— Боже, — она готова была упасть со стула, не придержи ее руки мужчины, это точно бы произошло.

— Я могу считать это согласием? — взгляд Самарского вдруг стал серьезным, да и Саше смеяться как-то расхотелось.

Никогда, она ни разу в мыслях не доходила до подобного. Отношения, ребенок — да. Но ни разу она почему-то не соотносила подобное со свадьбой. Она Самарского со свадьбой не соотносила.

— Но ты уверен? — будто впервые, она посмотрела свою руку, а потом снова на него.

— В чем? Что я люблю тебя? Да. Что я хочу прожить с тобой жизнь? Да. Что я хочу, чтоб наш ребенок носил мою фамилию — да.

— Но это же серьезно… — Саше казалось, что она выглядит сейчас полной дурой, задавая никому ненужные вопросы, вместо того, чтобы крикнуть «да», а потом повиснуть на шее любимого, но жизнь научила ее взвешивать каждый шаг.

— Думаешь, до этого у нас все было не серьезно? — Самарский улыбнулся, чуть отстранившись. Он хотел видеть ее лицо в момент, когда она скажет да. Ждал этого все утро, с того самого момента, как надел на пальчик спящей девушки кольцо. Он купил его чертовски давно. Просто именно сегодня не смог сдержаться.

— Думаю… — вдох-выдох. Не то, чтобы именно сейчас решалась ее жизнь. Она решалась уже сотню раз до, и столько же после. Просто, это должно было бы быть взвешенное, трезвое решение. Взвешенное решение — как именно сказать ему «да». — Нам стоит попробовать.

Саша почувствовала, как ее подхватывают на руки, как кружат по комнате, как кричат во весь голос, что любят, а в ответ только заливалась смехом, схватившись за шею. Им стоит попробовать. Нет, не начать все сначала, в этом смысла нет. Им стоит попробовать быть самими собой и в то же время вместе. Им стоит попробовать жить в мире, где вокруг полно грязи и непонимания. Где прошлое, может убить твое настоящее, где будущее, зависит не только от тебя. Где любовь проходит, а ненависть остается, где существует зависть, где не всем детям везет иметь матерей и отцов, где не всем детям везет родиться на свет. Им стоит попробовать сделать это по одной простой причине: