Страница 22 из 39
Очевидно, что одни и те же явления способны вызвать различную реакцию не только в социумах, разделённых географически и хронологически, но и среди тех, кого называют современниками и соотечественниками. Для нас наиболее важно выяснить, насколько сплочённой и монолитной была известная социальная группа, и от каких факторов это зависело.
Способ целеполагания и допустимые методы, пути реализации этой цели - составляющие мотивационной сферы субъекта. Последняя, в свою очередь, зависит не только от набора социальных возможностей, но в большей степени от характера умонастроения личности.
Красноречивым примером этого является очень низкая доля горцев среди наёмных рабочих в сравнении с пришлым населением, при этом процент "лишнего населения" в сельской местности у горцев значительно превосходил аналогичный показатель в центральных губерниях (в некоторых районах до 99,1% в сравнении с 85 - 86% в России и на Украине) (см. гл. 2, ╗ 1). Расстояния, которые приходилось преодолевать упомянутым переселенцам добираясь до промыслов и т.п., также не шли ни в какое сравнение с этим препятствием у горцев. Однако, факты приводят нас к убеждению, что такие, казалось бы, сугубо экономические проблемы, как промышленное освоение края, невозможного рассматривать вне социокультурного контекста.
Колонизация, каковой и являлась массовая миграция на Северный Кавказ в кон. XIX - нач. ХХ вв. - это, на наш взгляд, распространение определённой модели мировосприятия, способность нации к выживаемости, и как следствие, к захвату новых жизненных пространств.
Благодаря проникновению российского капитала, можно говорить о социально-экономическом росте края, повышении общего культурного уровня. Распространяющийся вширь российский капитализм, нёс с собой не только привычные для него способы промышленной деятельности, но так же и соответствующие способы организации взаимоотношений внутри производства, которые были сформированы на российской почве, складывались в контексте социокультурных особенностей метрополии.
Для каждого, работающего внаём, главной целью было достижение более высокого уровня достатка нежели тот, который он имел. Тем не менее, цели можно было достичь и иными способами, причём не обязательно идущими вразрез с законностью. Отсюда - можно предположить, что рабочие ещё до того момента, когда они становились таковыми de facto, уже имели сходный набор социально обусловленных представлений о способах целеполагания, возможностей самореализации. Эти обстоятельства определяются во многом не только степенью удовлетворённости потребностей, но и уровнем культурного развития изучаемого объекта. В этом вопросе наиболее важны детали бытового, производственного характера, особенности отношений рабочих между собой, с работодателями.
Первым, с чем приходилось сталкиваться ищущему работу, были условия найма. Изучение источников говорит о том, что условия эти были различны и зависели от местности и отрасли промышленности.
Общей тенденцией здесь можно обозначить - ужесточение условий труда и быта в зависимости от уровня требуемой квалификации. Например: ни в какое сравнение не идут условия найма рабочих Владикавказской железной дороги и сельскохозяйственных экономий, чем менее крупным, чем менее "промышленным" было предприятие, тем более страдал рабочий.
Свидетельства об условиях найма, уровне заработной платы, относящиеся к пореформенному периоду, крайне малочисленны. Способ устройства на работу можно условно разделить на 2 вида: непосредственно и через посредников. Второй способ чаще всего использовался на промыслах и сельскохозяйственных работах, при найме прислуги. Чаще других через посредников нанимались на работу горцы. Так называемые подрядные формы найма использовались в горной отрасли промышленности, на рыболовных промыслах. Здесь львиная доля заработка уходила посреднику. Наиболее распространённым было непосредственное заключение договора между работодателями и рабочими, где оговаривались не только условия труда и его оплаты, но и некоторые бытовые детали: условия проживания, питание, количество выходных и праздничных дней. От сторон требовалось выполнить определённый объём работ и соответственно оплатить их.
Обращает внимание тот факт, что при устройстве на работу, в ряде случаев, отношения между работником и работодателем подвергались буквально мелочной детализации. Как следует из расчётной книжки поступавшего к подрядчику каменных работ П.Н. Копылову, в Армавире в 1897 г., он подписывался в том, что помимо своих прямых обязанностей, будет вести себя "трезво и честно", и далее "...а так же не имею права в рабочие дни пьянствовать, заводить ссору, выражаться скверными словами в особенности на работе и в квартире, и за столом во время еды, азартные же игры в орлянку и карты на деньги во всякое время строго воспрещаются, и я (имярек) за нарушение чего-либо вышесказанного подвергаюсь штрафу". Со стороны подрядчика, кроме квартиры, бесплатных переездов, связанных с работой, соответствующей оплаты труда, проживания, работник должен быть обеспечен ещё и питанием. В этом факте не было ничего примечательного, если бы не подробное описание всего, что должно составлять рацион. "Харчи должны быть следующие: борщ с говядиной, на каждого человека 1 фунт говядины, каша пшённая с салом, на десять человек в каше 1 фунт сала или масла, хлеб в обед и ужин должен быть житный. Завтрак и полдник начинается с Пасхи и продолжается: полдник до 15-го августа, а завтрак до 1-го октября, с 1-го октября по 1-ое ноября в досвитках с приварком хлеб на завтрак и полдник полубелый. Начиная с Пасхи по 15 августа полагается отдых в 2 часа с обедом, с 15-го августа отдых не полагается". Далее следует перечень религиозных праздников, число которых в общей сложности составляет 17, не считая воскресных дней. В залог подрядчику отдавался паспорт, но тот обязан был вернуть его владельцу если он заболеет, и при этом произвести с ним полный расчёт. Сходными были и условия найма работников на винокуренный завод "Хуторок" В.Р. Штейнгеля, в 1900 г. Возможно, что условия договора не соблюдались в полной мере, и не везде существовали такие, более чем сносные, на наш взгляд, условия вознаграждения за труд. Сам факт возникновения такого рода документов говорит о достаточно высоком правовом уровне взаимоотношений рабочего и предпринимателя, в некоторых случаях, уже в конце XIX в. Нужно оговориться, что экономия барона Штейнгеля относилась к образцовым, поэтому, с одной стороны, не следует излишне превозносить его опыт, а с другой, недооценивать его влияния на соседних предпринимателей.
Фото 13. Винокуренный завод барона В.Р. Штейнгеля в имении "Хуторок" в конце XIX в. (близ современного г. Новокубанска).
В целом же положение было таким, что работники нередко покидали места работы, даже не дождавшись расчёта, обращались к властям с жалобами о неправильных расчётах, нарушении условий договора. "Причины ухода, большей частью, заключаются в том, что хозяева их заставляли делать то, чего не было в условиях, или же плохо обращались... На спросы должностных лиц, почему они сами не требовали от хозяев, рабочие отвечали, что боятся, как бы их не прибили". В результате многочисленных жалоб, поступавших на имя начальника Кубанской области, был сделан вывод: "Землевладельцы в каждом работнике видят рабочий скот, которому нужна палка, рабочие же считают своих хозяев за извергов". Такова была далеко не идиллическая картина, в частности, в сельском хозяйстве Кубанской области.
По-видимому, избыток свободной рабочей силы позволял хозяевам диктовать свои условия. Нами не случайно был приведён фрагмент из источника, свидетельствующего о тяжёлом положении сельскохозяйственного пролетариата. Подобная картина наблюдается в тех отраслях производства, где не требуется особой квалификации: различного рода временные подсобные работы, промыслы, строительство и т.п. Положение промышленных рабочих было куда более устойчивым, о чём, в частности, свидетельствует сравнительно низкий уровень текучести кадров, более сносные условия быта.