Страница 3 из 98
Махнув головой и отогнав невесёлые мысли, я активировал вечный мангекью шаринган.
"Сусаноо!" - призвал я призрачного воина, покрывая им призыв.
Светящиеся белым светом кости сильнейшей защиты мангекью шарингана обхватили ворона-тэнгу.
"Это защита? Она точно защитит? Уверен?" - спросил меня он.
"Да, уверен, - ответил я ему, контролируя, сколько чакры у меня осталось. Неплохо. После месяца тренировок с сенсеем и четырёх месяцев постоянных сражений мой резерв прилично вырос. Если раньше один призыв Сусаноо забирал почти девять десятых всей моей чакры, то сейчас у меня ушла на создание призрачного воина только половина.
- Поторопись, я не смогу долго продержать эту защиту", - предупредил я его, после чего птица без лишних разговоров взмыла в небо.
За всю дорогу нас пытались сбить раз двадцать, но Сусаноо полностью защитил меня и тэнгу-ворона. Почти через восемь часов полёта я увидел вдалеке лагерь Конохи. Проверив свой резерв, я заметил, что сил осталось мало.
И Кубикирибочо уже не мог подпитывать меня чакрой, совершено истратив все свои запасы.
"Спускайся. Дальше я сам, на своих двоих", - устало отдал я своему призыву приказ.
Я двинулся в сторону лагеря со скоростью слабого генина. У меня не было больше сил. Из-за агрессивной чакры Кубикирибочо всё тело ломило, я не спал более четырёх дней. И до этого находился под постоянным напряжением. Мне приходилось прикрывать весь наш отряд, так как, помимо меня, не было ни одного мастера гендзюцу во всех других командах.
"Надеюсь, другие выжили", - проскользнула мысль.
С установлением личности проблем не было. Проверили на хенге, порасспрашивали и отпустили, сказав, что группа и моя команда благополучно достигли лагеря, хоть и с потерями.
- Тебе нужна помощь? - спросил меня старый джонин.
- Нет-нет, всё хорошо, - натянул я на своё бледное лицо улыбку.
Но подкосившиеся в следующий момент ноги показали, что это всего лишь бравада.
- Отнесите его в госпиталь! - подхватив меня на руки, проорал джонин своим подопечным. - Хиро, Мико, вы двое отнесёте его!
- Спасибо, - успел я поблагодарить неизвестного мне джонина прежде чем вырубиться.
***
Лежа в кровати, я слушал рассказ Ичиро о том, что произошло за эти четыре месяца.
И да, Ичиро выжил и тоже в больничке... Со сломанными руками. Не представляю, как он умудрился их сломать, но скажу одно: Хьюга со сломанными руками выглядит очень и очень нелепо.
Вот он зашёл меня проведать, так как к другим нашим сокомандникам нельзя, а прибыл он в лагерь недавно, никого не знает ещё. Хотя он Хьюга, они из принципа почти что ни с кем не общаются, разве что с равными им по положению. То есть с людьми из великих кланов.
Ну, я быстренько раскрутил его на информацию о том, что он знает о тех четырёх месяцах, что мы провели, бегая от вражеских шиноби.
Если выбросить все комментарии Ичиро насчёт того, что в главном штабе сидят одни дураки и умственно отсталые дети, ну и то, что Даймё - старый дебил, не имеющий понятия о войне, то получится следующее:
Кумо и Кири давят шиноби Конохи, как тараканов.
Два Каге: Райкаге и Мизукаге, и их четыре джинчурики: двухвостый и восьмихвостый из Кумо, треххвостый и шестихвостый из Кири, бушевали по всему фронту, размазывая войска Конохи тонким кровавым слоем по земле.
Коноха держалась лишь из-за невероятных усилий кланов Учиха, Сенджу, Хьюга и Узумаки. Но бойцы этих кланов умирали десятками. Ну, кроме Узумаки, тех стерегли как зеницу ока, так как они были не только малочисленны, но и очень важны, как единственные шиноби, способные остановить джинчурики.
Ну, Учихи тоже бросали на джинчурики, но мои собратья быстро гибли от ужасающей чакры хвостатых, пытаясь загнать биджу в их сосуды обратно.
А, ещё Второй Райкаге лично уничтожил двух старейшин Учиха, у которых был мангекью шаринган. Теперь в клане Учиха осталось только два человека с сильнейшей формой додзюцу - глава клана и я. Так что теперь мне ничего не будет из-за того, что я замутил с Цунаде. Слишком ценен я стал.
Но потери нашего клана не шли ни в какое сравнение с потерями Сенджу. Если вначале они, скорее всего, по приказу Мито-сама и Каеде-доно держались подальше от фронта, то теперь они стояли насмерть, забирая с собой сотни врагов. Они кидались на противников и рвали их на части, а всё из-за того, что если война пойдёт так дальше, то от Конохи в скором времени ничего не останется. Кстати, странные смерти неугодных Хирузену тоже прекратились... Видимо, и Обезьян понял одну простую вещь: если не прекратить грызться друг с другом, то враги сгрызут Коноху.
Ну а насчёт прорыва из окружения - всё получилось. Девять мёртвых, все остальные ранены, но живы. Из нашей команды никто, к счастью, не умер. Не хотелось бы мне вновь тренировать командную работу... Правда, Сакумо-сенсей получил опасное ранение, но Цунаде вытащила его. Осталось только отдохнуть, и мы вновь в строю. А я вообще отделался легче всех. Лёгкое чакроистощение - это единственное, что со мной случилось.
- Мальчики, можно к вам? - спросила нас зашедшая в комнату Цунаде.
- Конечно-конечно, - уважительно обозначил поклон Ичиро. - Я пойду, - сказал он, улыбнувшись, проходя мимо Цунаде.
У подошедшей ко мне Цунаде на лице было взволнованное выражение.
"Волновалась, что ли? Да неее", - подумал я.
- Я так испугалась, когда вы настолько долго задержались на миссии, - сказала она. Ммм, кажись, не врёт.
- Бывает. Засекли нас. Вот и пришлось побегать, - легкомысленным тоном ответил я ей.
- Ну, главное, что всё хорошо закончилось, - мило улыбнулась принцесса Сенджу.
- Кстати, у меня для тебя прекрасная новость. Мы, как только ты встанешь на ноги, двинемся к главному лагерю, - огорошила она меня известием.
"Зачем? - в панике подумал я. Был только один достаточно весомый повод для этого, и это свадьба. - Они что, договорились с Реном-доно и отцом? Блин, да ну нафиг. Я думал жениться лет так в восемнадцать, а не в четырнадцать!"
- А зачем? - спросил я, содрогаясь от страха.
- Увенчалось успехом одно из исследований ирьёнинов. Мы смогли два месяца назад благополучно пришить руку одному ветерану, - вновь выбила она меня из колеи. - Так что у тебя вскоре будут настоящие руки, а не эти железяки! А то, знаешь, не очень приятно, когда к твоему телу прикасается железо! - грозно нахмурилась она, но, не сдержалась, увидев моё обалдевшее лицо, и рассмеялась.