Часть

-Так. Почему у меня ничего не происходит?- Задал он вопрос гному, когда увидел тонкую струю энергии, наполняющую руну на его комплекте, в то время как с тем, с которым возился сам, ничего не происходило. - Я понимаю, что где-то ошибся, но не вижу где.

-Руну ты изобразил правильно.- Как всегда улыбаясь, спокойно произнес гном.- Но просто нарисовать, этого мало. Скопировать может каждый, а вот как я говорил, чтобы она начала работать, тут талант нужен.

-Таланта во мне, хоть отбавляй.- Буркнул Кащей, перебив гнома.- Просто, наверное, ты чего-то не договариваешь старик.

-Талант таланту рознь. Человеческие маги тоже очень талантливы, однако же, до сих пор, ни один из них так и не постиг премудрости рунного мастерства. Я думаю, что тут роль играет еще и тот факт, что мы все же относимся пусть и к низшим, но все-таки богам.

-Тоже мне, таланты нашел.- Хмыкнул Кащей.- Ты меня с ними не ровняй, да и божественной сутью, я так сказать, не обделен. Поэтому давай на чистоту, что все-таки я сделал не так?

-Не знаю.- Пожал плечами гном.- Я могу тебе объяснить, как сам ее наношу, но вот получиться у тебя так же, или нет, не от меня зависит.

-Давай, объясняй.- Уставился на гнома Кащей.

-Понимаешь, я ее не просто рисую. Сначала она появляется в моей голове, а только потом, я ее переношу на предмет. Причем могу это сделать, хоть с закрытыми глазами, и там же в сознании, она начинает напитываться энергией.

-В голове говоришь.- Почесал свой затылок Кащей.- Ну что же, придется все пробовать сначала.- Начал бормотать он себе под нос.- На память я вроде бы не жалуюсь, да и с воображением у меня полный порядок. Рано или поздно, но своего добьюсь. Конечно, хотелось бы пораньше, но тут уж видно, как фишка ляжет. Ладно, старик, давай на сегодня работу закончим, а то я вижу, ты уже от любого дуновения воздуха качаешься. Помрешь тут еще раньше времени, а на меня очередных страшилок навесят, а оно мне надо. Пошли лучше перекусим, да хлебнем чего, чтобы усталость снять.

-От хорошей еды и выпивки, еще ни один гном не отказывался.- Поднялся со своего места старик, и слегка покачнувшись, заметил.- А ведь действительно, здорово устал. Давненько я так не трудился.

-Вот только не надо этих намеков, что я эксплуататор.- Хихикнул Кащей.- Знаешь, на земле есть поговорка " Труд сделал из обезьяны человека".

-Ага.- Кивнул головой гном. - А из человека лошадь. Эту старую поговорку не только на земле знают, но, наверное, и под землей. Ей, столько же лет, сколько и миру.

-Вот и все-то ты знаешь. Даже как то скучно становиться.- Улыбнулся гному Кащей.- Слушай старый, а тебя хоть как зовут?

- Гроном кличут.- Усмехнулся старый гном.

- А меня просто, Кащей. Ну что, пошли, тяпнем по маленькой, за знакомство.

ГЛ 9

Мы не верим в чудеса, даже когда их видим,

Зато в обещание чуда, сколько угодно...

Радость победы над Византийцами, в Болгарской столице, разделяли не все. Если честно, основная часть Болгарской знати, если бы не опасались Святослава, то ходили бы в трауре. Уж больно сильно их судьбы, и образ жизни переплелись с Византией. О служителях церкви, и говорить не приходится, так как они все выходцы с империи, и естественно стоят на страже ее интересов. Вернее, своих собственных, ибо Византийская империя, это только часть их владений, но если можно так выразиться, основная часть. Раскол между Папой и Патриархом еще не получил официального статуса, но на сферах влияния уже прошла видимая граница. И здесь Патриарх здорово проигрывал. В Азии, борьба за кошелек не дала ощутимого результата. Вернее это назвали борьбу за умы. Но только вот ум, он как раз таки никому и не нужен, в первую очередь прибыль, впрочем, как во вторую, и в третью. Так вот, в Азии набрало силу другое учение, более подходящее под обычаи тех народов. Армянская православная церковь, тоже наотрез отказалась подчиниться Патриарху, мотивируя тем, что она старше. Пробный шар, с Крещением Руси через посредство Княгини Ольги, дал сбой. Сын, закоренелый язычник, а с внуками, пока не все понятно, да и получится ли что-нибудь, это вопрос. Так что единственное завоевание, это Болгарское царство, которое исправно поставляло наличность. Иногда конечно взбрыкивало, но как говорится, без особого успеха, к этому времени население уже надежно держали в узде. Поэтому, даже мерзкие Боголюбы, не представлялись большой угрозой, если бы не одно большое но. И этим но, являлся Святослав со своей дружиной. Проклятого язычника, ничего не брало, ни воинство, ни заговоры, ни сыпавшиеся на его голову Анафемы. Уж как войска Цимисхия благословляли, а все одно не помогло. И этот богомерзкий варвар, в свою очередь, стал оказывать поддержку Боголюбам, что прилично ударило, по казавшемуся незыблемым фундаменту, да так, что тот вдруг закачался. По этим причинам, особого ликования в столице, Великой Преславе, не наблюдалось. Простые люди не в счет, ну кто же на простолюдина внимание обращает. По большому счету, они ведь, и нужны только для того, чтобы знать содержать, и обогащать. Но хуже всех в этом плане приходилось Борису, Царю Болгарскому, который оказался между молотом, и наковальней, и в какую сторону не сунься, везде больно будет. Поддержишь Святослава, есть немаленькая вероятность скоропостижно скончаться, после продолжительной, и скрытой болезни. Встанешь на сторону Цимисхия, но это сейчас вообще не рассматривается, пока дружина Руссов возле города околачивается. Так-то Святослав в его дела не вмешивается, да и в казну не лезет, а начни лица строить, можно всего лишиться. Короче, Болгария сейчас напоминала кипящий котел, но только вот что, и куда выплеснется?

Подошедший, с оставшейся в живых частью дружины Сфенкел, ставший тысяцким, после гибели Твердохлеба, принес не совсем радостные вести. Боляр, что сидели под арестом, после известия о поражении западной дружины тут же освободили, и они снова начали собирать войска, и сеять смуту. Святослав не тянул с решениями. Оставив Сфенкела, с несколькими сотнями, для охраны Бориса, и его казны. Он усиленными переходами направился в свое Придунайское княжество. Нужно было быстро утихомирить возмутителей спокойствия, в преддверии неизбежного нового столкновения с Византией. Что оно произойдет, он нисколько не сомневался, а для того, чтобы в этом столкновении победить, нужно иметь надежный тыл. На сей раз, Святослав ни с кем разговоры не разговаривал. Все было просто, и жестоко. Боляре, купцы, просто знатные горожане, все, кто выступал против его правления, лишились головы, а их места заняли те болгары, кто помогал ему в войне с Византией. Наводя порядок, Святослав связался с Уграми. Передав их послам долю выплаченной Византийцами дани, они заключили новый союз. Снова договорившись с Боголюбами о свободном проходе, Угры прошлись по Византийским областям. Не обремененная пехотой конница, пронеслась по их провинциям разрушительным ураганом, и пока Византийцы собирали ополчение для отпора, их уже и след простыл. Довольные Угорские вожди, с охотой согласились повторить набег после зимы. В это время Цимисхий, который почувствовал, что его красные сапоги начали потихоньку слазить с ноги, боясь повторить судьбу Никифора Фоки, лихорадочно готовился к новой войне со Святославом. Отозвав все верные ему войска из Малой Азии, где они воевали против Арабов. Он тут же стал формировать особый полк, для своей охраны, набирая в него в основном молодежь. Полк получил название " Бессмертные". Закованные, вместе со своими лошадьми, с головы до пят в броню, они казались, просто неуязвимы. В церквях, и соборах, денно, и нощно, молились во славу имперского оружия, отвлекая от пагубных мыслей недовольное население. С приходом весны, в Константинополе и вокруг него была собрана огромная армия, а на море красовался непобедимый Византийский флот. В его задачу входило перекрыть Дунай, и не дать уйти Руссам на своих ладьях. Перед выходом в поход, прошло очень долгое богослужение. Цимисхий отмолился во всех основных храмах, начав с храма Христа Спасителя, потом перешел в славную церковь Софию, и закончил молебен в храме Богоматери Влахернской, избавительницы Царьграда, от нападений все той же противной Руси. Получив везде благословение, в полной уверенности своей непобедимости, Византийские войска двинулись к Болгарской границе. Перевалив беспрепятственно через горные перевалы, которые должны были стеречь Болгарские войска, но по какой-то причине их там не оказалось, Цимисхий быстро подошел к Болгарской столице. Сфенкел попробовал сначала отбить приступ на городских стенах, но из этого ничего не вышло, уж больно сил у него маловато под рукой оказалось, да и ворота вдруг внезапно открылись. С дружинниками, и оставшимися преданными Болгарами, он заперся в Царском Детинце, в котором почему-то не оказалось Царя Бориса. Засев за крепостной стеной, он отбил все приступы устроенные Византийцами. Говорили, что один из приступов возглавлял сам Цимисхий, вот только это мало помогло. Обозленный упорным сопротивлением, Басилевс приказал поджечь укрепления. Так что волей неволей, но Сфенкелу, так сказать, пришлось выйти в чисто поле. В долгой, и упорной сече, ему, и части дружины удалось пробить себе дорогу, и, оторвавшись от преследователей, вернуться к Святославу с известием о нападении имперцев. Вскоре, и сам Цимисхий сделал широкий жест, прислав нескольких захваченных в плен дружинников, он предложил Святославу уйти из Болгарии. В противном случае, как обычно, грозился всех перебить. Святослав, выбрав крепость Доростол своим опорным пунктом, отослал с ответом гонцов к императору, что будет ждать его с войском там, спокойно проигнорировав все угрозы. Крепость не город, и шанс, что предатели откроют ворота не большой. В том, что было бы именно так, мы убедились, как только Цимисхий двинулся в путь. Один город за другим, открывал перед ним ворота. Болгары надеялись на милость, и считали имперцев спасителями, очень скоро они узнали, что значит освобождение, по понятиям империи. Подойдя к Доростолу, Цимисхий с ходу бросил свои войска на приступ, но навстречу им из города, вышла наша дружина. Бой был очень тяжелый, но греки так и не смогли сломать нашу стену копий. Мы отошли в крепость только после того, когда они попытались обойти нас с тыла своей конницей. Закинув щиты за спину, мы просто опрокинули тех конников, что стали у нас на пути, и вернулись за стены. Греки это посчитали победой, и устроили у себя празднества. Ночью, небольшой отряд охотников, в который вошел и я с Ирмой, а так же, почти вся моя дружина, за исключением раненых. Мы нанесли визит, этим перепившимся победителям. Нет смысла описывать ту резню, что мы устроили. Но имперцы урок усвоили хорошо. Наутро, бедолаги ковыряли землю, роя рвы, и устраивая оборонительные насыпи. Их занятие, прервал Святослав, снова выведя дружину за стены. Цимисхию, ничего другого не оставалось, как принять вызов. В этот день, нам было немного полегче. Византийцы не очень охотно пытались нас побить, и при всяком удобном случае откатывали назад. Понятное дело, гоняться за ними по полю, никто не собирался. Поэтому мы просто ждали, когда их военноначальники наведут порядок, и снова погонят на наши копья. В конце концов, осознав, что из этой затеи ничего хорошего не выходит, Византийцы ушли за свои рвы, а мы спокойно вернулись в крепость. На следующий день, они даже не вышли из-за своих укрытий, так что мы просто без толку простояли некоторое время. Мне кажется, что Цимисхий просто опасался остаться без войска, если продолжит такие бои. Вскоре, местные Болгары известили нас о Византийском флоте, подымающемся по реке к крепости. Пришлось свои ладьи, что у нас были, не просто подтянуть к берегу, а поставить их так, чтобы затруднить Византийцам доступ к Крепости со стороны реки, а так же тоже заняться земляными работами, углубляя ров. Судя по всему, нас решили взять в осаду, проще говоря, измором. В этом у нас действительно был просчет. С запасами продовольствия оказалось не так уж и хорошо. Попросту говоря, мы ими не озаботились, решив, все дело решим битвой, а вот их как раз, Цимисхий теперь избегал. Вскоре от тех же болгар пришла весть, что по Дунаю подымаются корабли, с продовольствием для Византийцев. Так что предстояла очередная вылазка, где самую главную роль играл тот факт, что нужно было незамеченными проскользнуть мимо имперского флота, как туда, так и обратно. Ночью мы налегке переправились на противоположный берег, броню пришлось оставить в крепости, уж больно в ней плавать не сподручно. Проделав ускоренный марш, и миновав стоявший на якорях флот, мы спустились по берегу вниз по течению, и вскоре заметили, медленно ползущие груженые корабли. Разбившись на команды, и определив себе цели, тихонько подобрались к ним вплавь. Забраться на корабль, оказалось та еще задача, но все же мы справились. Правда все захватить не удалось, просто не хватило людей, так что, некоторым кораблям удалось развернуться, и уйти вниз по течению, но нам хватило мороки и с теми, что попали в наши руки. Ведь их еще предстояло протянуть как-то мимо флота, а времени на раздумье, кот наплакал. Скоро беглецы поднимут тревогу, и тогда вся наша затея, обернется провалом. Пристав к берегу, часть припасов сгрузили на землю, чтобы немного облегчить корабли, а то уж груженные больно неповоротливы. Несколько кораблей, разгрузили полностью. Они должны были послужить отвлекающим маневром, а если повезет, то и немного настроение подпортить флотоводцам. Припасы, что разгрузили, естественно припрятали, да охрану небольшую оставили. Бросить столько добра, рука не поднялась, особенно если учесть, что с продовольствием у нас туго. Как ни странно, и этот наш план удался. Подойдя к флоту, несколько пустых кораблей вдруг загорелись, и на полном ходу врезались в боевые корабли. В последовавшей после этого панике, и неразберихе, корабли с продовольствием проскочили к Доростолу. Потом говорили, Цимисхий просто рвал и метал, а бедному Друнгарию, пришлось оставить свой пост. Флот отвели подальше от крепости, справедливо посчитав, что если на него один раз напали, то обязательно нападут еще раз, а терять просто так корабли, никто не хотел. Но неприятности для Византийцев, на этом не закончились. В одну из вылазок за оставшейся частью продуктов, мы увидели беспечно расположившуюся Византийскую кавалеристскую часть. Ну, грех было не воспользоваться шансом, так что, переправив в крепость продукты, мы вернулись. После того как мы закончили, у Византийцев на одну воинскую часть стало меньше. После этого происшествия, греки рыли землю, как сумасшедшие. Окапывая свой лагерь, несколькими рядами рвов. Кажется, им не очень понравилось, как мы сходили к ним в гости. Дни осады, медленно текли своим чередом. Святослав иногда выводил дружину за стены, но Византийцы очень редко откликались на предложение позвенеть мечами, а если быть точным, они откликнулись всего лишь однажды. Цимисхий решил бросить в бой свой полк " Бессмертных". Это действительно оказалось для нас тяжелым испытанием. Конечно, мы их тогда побили, несмотря на их "бессмертие", но какой ценой. За ту победу, мы тоже дорого заплатили. Много славных воинов в тот день сложили свои головы, как знаменитых, к примеру, как Сфенкел, так и не очень. Эти потери, вынудили Святослава отказаться от тактики боя в чистом поле. Подкреплений нам брать было неоткуда, если честно в нашей дружине уже давно было больше Болгар, чем Руссов. В основном это были Боголюбы, которые видели в нас союзников, а не завоевателей. Основные их силы сейчас собирались в западных провинциях, для отпора имперцам, и особо на их помощь рассчитывать не приходилось, а вот к Византийцам, чуть ли не каждый день подходили свежие части. Вскоре и осадные орудия подтянули, что не слишком сильно нас обрадовало. Нужно было совершить вылазку, даже несмотря на то, что враг перерыл, как крот, всю землю возле своих позиций, оберегая себя от наших хождений в гости. Дело конечно рискованное, но другого ничего не оставалось, как только попробовать. Ну, не ждать же, в самом деле, когда на голову начнут сыпаться камни, и в стенах пробьют бреши. Все прекрасно отдавали себе отчет, что все может закончиться печально, особенно если учесть, что идти придется снова без доспехов, и помочь нам, никто не сможет, в том случае, если все пойдет наперекосяк. Честно признаюсь, я не был добровольцем. Думайте что хотите, но я не считаю себя героем, без страха и упрека, который ищет приключений на свою задницу, и с удовольствием переложил бы эту ношу на другие плечи. Если бы как обычно, не одно но. С каждым столкновением, опытных воинов становилось все меньше, опыт не гарантирует жизнь, а только повышает шансы на выживание, но ведь бескровных войн не бывает, кто-то должен погибнуть. Места погибших занимали горожане, и даже женщины. У каждого была своя мотивация. От элементарного желания отбиться от врага, до мести. Со стороны, конечно, казалось, что количество воинов не уменьшается. Количество да, а вот если так выразиться качество. Теперь, при любом столкновении, у нас на порядок выросли потери. Мужества и стойкости, как горожанам, так и женщинам, было не занимать. Но, для того чтобы выжить, этого мало, а уж посылать их на такое дело. Так что, я не был добровольцем, за меня все решили обстоятельства. С вечера выйдя за ворота, нашей группе потребовалась почти вся ночь, чтобы незаметно подобраться к машинам. Дальше, все прошло, почти как по маслу. Тихо убрали охрану, и принялись за машины. Враг опомнился только тогда, когда они запылали ярким пламенем. Можно было уходить со спокойной совестью. Но тут, Ирма толкнула меня в бок, и указала на быстро приближающуюся к нам группу. Впереди на коне скакал в золоченых доспехах какой-то хмырь, за которым бежали, не отставая от его лошади, два дуболома. За которыми, в свою очередь, следовала разношерстная кавалькада. Мне стало немного не по себе, с такими дуболомами, мы уже встречались под Киевом. Страшные противники.