Страница 1 из 38
Нет, решительно не клеится у меня сегодня работа. Какая-то глухая тревога, предчувствие чего-то недоброго не дают мне покоя еще со вчерашнего утра.
Цефеиды, загадочные пульсирующие звезды… Какая все-таки увлекательная тема! Но я никак не мог начать сегодня вторую часть своего многолетнего труда о цефеидах. Три часа назад заложил в клавишный столик чистый кристалл для записей. Но на нем так и не появилось ни одного слова. Я всячески пытался освободиться от непонятного чувства тревоги и войти в привычный ритм. Но ничего не помогало. Работа не двигалась…
Наконец я встал и подошел к иллюминатору. Нажал кнопку- и внешняя, противометеоритная шторка отошла в сторону.
Засверкала многоцветная звездная пыль.Наша Галактика…Я любил часами стоять у иллюминатора и, вглядываясь в пылающую Галактику, в эту непрочитанную огненную книгу, чувствовать себя словно шагающим по межзвездным просторам.
Одним словом, вид Космоса приносил мне радость. Но сейчас… Сейчас Космос показался мне угрюмой и пугающей бездной. Чудилось, что с ледяной улыбкой сфинкса он смотрит на тщету жизни, на тщету усилий человека, вторгшегося на крохотном корабле в его безграничные холодные просторы.
И снова вспомнился Вир-Виан… Не знаю почему, но в последнее время я все чаще вспоминаю этого выдающегося ученого и странного мыслителя. Все чаще и чаще забредаю в сумрачные дебри его космической философии- философии ущербной, закатной и так соответствующей моему теперешнему подавленному настроению.Вот и сейчас,глядя в бездонную звездную пучину, я словно слышу шепот Вир-Виана: «Вселенная активно враждебна жизни… Жизнь — это крошечный водоворотик в огромном потоке звезд и галактик… А разум человека?… Мертвая материя, безграничный Космос всегда торжествует над разумом Вселенной, над мудростью человека- над этим зыбким и кичливым духом…»
Я закрыл внешнюю шторку иллюминатора и, чтобы освободиться от смутных, тревожных мыслей,снова сел за клавишный столик.Но не для того, чтобы продолжать свой научный труд. Нет, я решил писать нечто вроде дневника. Быть может,это занятие принесет мне облегчение,и я забуду о недобрых предчувствиях. Во всяком случае, попытаюсь разобраться в своих ощущениях.
Прямо против меня на стене тускло поблескивает экран внутренней связи. После квантового торможения связь расстроилась,и я был доволен,что никто не нарушит моего одиночества. Но, к моей досаде, экран вдруг засветился. На нем возникло лицо Рогуса. Больше всего мне не хотелось видеть именно его.
— Эо, капитан!- начал он виноватым голосом.- Как изображение? Я сейчас в кают-компании.
На своем экране Рогус не увидит и не услышит меня до тех пор, пока я не включу связь с этой стороны. Что делать? Быть может, не включать? Но я все же протянул руку к правому краю столика и нажал кнопку.Рогус обрадовался, увидев меня.
— Чего вы хотите, Рогус?- нетерпеливо спросил я.
— Извините,капитан.Я исправил внутреннюю связь и хотел проверить, как она работает. Вижу, что все в порядке.
И он улыбнулся.Удивительная улыбка у Рогуса- простодушная, как у ребенка, получившего удовольствие.Но она мне почему-то не понравилась с самого начала,с первого дня межзвездного полета,а сейчас показалась еще неприятней.
— Спасибо, Рогус,-сухо поблагодарил я.- Не ожидал,что так быстро наладите связь. Вы хороший бортинженер.
Положив палец на кнопку,я хотел уже выключить связь, как вдруг подумал: «Сэнди-Ски… Каким он мне сейчас покажется- таким же необычным и чуждым, как вчера, или нет?»
— Сэнди-Ски в рубке внешней связи? — спросил я.
— Да.
— Позовите его.
На экране возник улыбающийся Сэнди-Ски.И такое дружелюбие было написано на его крупном и выразительном лице,что я невольно улыбнулся в ответ. Тут же внутренне упрекнул себя: как я мог заподозрить в чем-то Сэнди-Ски!
— Эо, Тонри! — радостно приветствовал он меня.
— Эо!-воскликнул я.- Что нового на экране внешней связи? Как видна планета Голубая?
— Плохо,-вздохнул Сэнди-Ски.Улыбка на его лице погасла.- Вся освещенная часть Голубой затянута облаками.Видимость отвратительная.Пока веду наблюдение за другими планетами.
— Как только улучшится видимость, позови меня.
— Хорошо,Тонри.А ты, я вижу, начал вторую часть своего труда о цефеидах?
— Да.
— Успешно?
— Успешно,- ответил я,смутившись: я впервые солгал своему другу.
— Отлично, дружище. Не буду мешать.
Сэнди-Ски выключил связь.Его лицо затуманилось и исчезло с экрана.
В моей каюте снова наступила тишина.Лишь со стороны кормы доносился едва слышный гул планетарных двигателей.Чистый и ровный,он свидетельствовал об их отличном состоянии. Вообще на корабле все благополучно. И все же мое сердце снова сжала тревога. Ощущение неведомой опасности, гнетущее чувство чего-то недоброго вновь охватило меня.
Что же,собственно,произошло?Почему я стал избегать членов экипажа и чего-то бояться?Пожалуй,с этого Сэнди-Ски все и началось.Вернее, с одного случая в рубке внешней связи. Было это утром 8-го дня 109-го года Эры Братства Полюсов- знаменательного дня в нашей жизни. В этот день мы приблизились к окраине планетной системы- цели нашего полета.Кибернетический пилот корабля, используя всю мощь двигателя,очень быстро погасил межзвездную, субсветовую скорость до межпланетной.Мы же в это время, одетые в специальные скафандры, спасались от перегрузки в магнитно-волновых ваннах и висели там в паутине силовых полей. Если бы звездолет не был оснащен тормозными устройствами и магнитно-волновыми ваннами, наше торможение затянулось бы на годы…
Когда заработали планетарные двигатели и корабль перешел на межпланетную скорость,мы выползли из ванн.Именно выползли,устало и ошалело оглядывая друг друга. Даже в ваннах, опутанные защитными силовыми полями, мы чувствовали удушливую, свинцовую тяжесть невероятной перегрузки.
Члены экипажа разбрелись по своим каютам. Лишь один Сэнди-Ски остался в кают-компании. Растянувшись в мягком кресле, он проговорил:
— Отдохну и здесь.
У меня же было много дел.Да и чувствовал я себя, пожалуй, всех бодрее. Я уселся в глубокое кресло перед пультом управления и по приборам долго следил за работой всех агрегатов корабля.Торможение почти не отразилось на показаниях приборов.Все было в норме.Молодец все-таки Рогус,хороший, знающий бортинженер. Затем по приборам и по гулу, доносившемуся со стороны кормы, я тщательно проверил работу планетарных двигателей.
Только после этого вошел в рубку внешней связи. Субсветовая скорость до сих пор мешала получать хорошее изображение.Сейчас же мне хотелось посмотреть на планеты при замедленной скорости корабля.
Я сел перед огромным круглым экраном связи и включил телескоп- мощный глаз корабля, дающий возможность производить локацию отдаленных космических тел. На экране развернулась изумительно четкая картина целого хоровода планет.
Обернувшись назад, я крикнул в кают-компанию:
— Сэнди! Ты отдохнул?
— Немного отдышался. А что?
— Иди сюда! Здесь такое зрелище…
Сэнди-Ски вошел в рубку и встал за моей спиной,опираясь руками о спинку кресла. Касаясь пальцами кнопок, я стал увеличивать изображение. На экране выплывали отдельные планеты. Первой показалась полосатая гигантская планета -самая большая в этой системе. На ее поверхности бушевали неимоверной силы атмосферные бури.Она имела около десятка спутников.Небольшой поворот тумблера — и на экране возникла соседняя планета,чуть меньше, но с оригинальным украшением — ярким кольцом.
— Зачем выхватываешь планеты из середины?- проворчал Сэнди-Ски.- Ты давай по порядку.
Я перевел луч телескопа туда, где находилась орбита планеты, ближайшей к центральному светилу. С трудом нащупал маленькую, юркую планету, лишенную атмосферы.