Страница 34 из 93
– Тогда у меня остался только один вопрос, – заключил репортер. – Что вы скажете о будущем отдела? Есть у вас какие-нибудь интересные долгосрочные планы, о которых, вам хочется рассказать?
Опять каверзный вопрос. Конечно, Франклин давно усвоил, что в его положении нужно сотрудничать с печатью, и этот парень за последние два дня стал почти своим человеком в отделе, однако есть вещи, о которых как-то трудно говорить. Недаром, когда Боб отправился на остров Герои, Франклин постарался сделать так, чтобы он не встретил доктора Люндквиста. Правда, журналист увидел опытный образец доильной машины, и она произвела на него должное впечатление, но ему ничего не сказали про двух молодых косаток, которых, не считаясь с расходами и хлопотами, держали в загоне у восточной кромки рифа.
– Что ж, Боб, – начал он с расстановкой, – Цифры вы теперь, наверно, знаете не хуже меня. Мы рассчитываем в ближайшие пять лет увеличить поголовье китов на десять процентов. Если удастся наладить доение – пока что все это только опыты, – мы перенесем центр тяжести с кашалотов на горбачей. Сейчас мы обеспечиваем двенадцать с половиной процентов всех пищевых потребностей человека. Это возлагает на нас большую ответственность. Я надеюсь довести эту цифру до пятнадцати процентов…
– Попросту говоря, чтобы каждый не меньше раза в неделю ел китовый бифштекс?
– Если хотите, да. Вообще-то люди, сами того не зная, каждый день едят что-нибудь связанное с китами. Например, когда жарят что-то на сале или мажут хлеб маргарином. Даже если бы мы удвоили нашу продукцию, славы нам от этого не прибавится: наша продукция почти всегда, так сказать, замаскирована.
– Наши художники сделают все как надо. Мы дадим такую иллюстрацию: все продукты, которые потребляет за неделю средняя семья, и на каждом предмете – циферблат и стрелки, показывающие, какой процент вложили китобойни.
– Очень хорошо. Гм… кстати… вы уже решили, как обзовете меня?
Репортер осклабился.
– Это зависит от редактора. Я постараюсь уговорить его ни в коем случае не писать «китопас». Такой затасканный штамп…
– Поверю, когда увижу статью. Каждый журналист клянется не писать «китопас» – и еще ни один не устоял против соблазна. Да, вы не скажете, когда выйдет статья?
– Если не помешает какой-нибудь другой материал, примерно через месяц. Но сперва вы, конечно, получите гранки. Это будет не позже следующей недели.
Франклин проводил репортера через приемную; ему было даже жалко расставаться с занимательным собеседником, который, хоть и задавал иногда щекотливые вопросы, с лихвой возмещал это своими рассказами о знаменитейших людях планеты. Кажется, Франклин теперь сам попал в их число: не меньше ста миллионов человек прочтут очередной очерк в серии «Интервью Земли».
Статья, как и было обещано, появилась через месяц – дельная, живо написанная, и всего одна ошибка, совсем пустячная, Франклин сам не заметил ее в гранках. Превосходный фотоматериал, особенно хорош был сосущий мамашу китенок. Сразу видно, что снимок сделан с риском для жизни после долгой охоты. Зачем читателю знать, что фотограф снял этот кадр в бассейне на острове Герон, не замочив при этом даже ног?
Если исключить идиотский каламбур под фотографией на обложке («Наш Кит Китыч» – это надо же!), Франклин был доволен; его чувства разделяли все сотрудники отдела, Главного морского управления и даже Всемирной организации продовольствия. Разве мог кто-нибудь предполагать, что эта самая статья навлечет на Отдел китов величайший в его истории кризис.
И дело вовсе не в недостатке прозорливости. Иногда можно предвидеть будущее и загодя принять нужные Меры, но бывает и так в человеческой практике, что события, как будто ничем не связанные между собой, – словно они происходят в разных мирах, – оказывают друг на друга прямо-таки ошеломляющее воздействие.
Полвека потребовалось, чтобы Отдел китов достиг своего нынешнего размаха: двадцать тысяч сотрудников, общая стоимость снаряжения – больше двух миллиардов долларов. Одно из звеньев построенного на научной основе мирового государства, наделенное соответствующим авторитетом и властью.
И вот его до самого основания потрясли добрые слова человека, который жил за полтысячелетия до нашей эры.
Первые признаки надвигающейся бури застигли Франклина в Лондоне.
Вообще-то работники аппарата Всемирной организации продовольствия нередко обращались к нему через голову его непосредственных начальников в Главном морском управлении. Но на этот раз сам генеральный секретарь ВОП вмешался в текущие дела Отдела китов, заставив Франклина все бросить и отправиться за тридевять земель, в маленький цейлонский городишко с каким-то головоломным названием.
К счастью, лето в Лондоне выдалось жаркое, и когда оказалось, что в Коломбо жарче всего на каких-нибудь десять градусов, это было не трудно перенести. В аэропорту его встречал местный представитель ВОП, явно чувствующий себя очень удобно в прохладном саронге – одежде, которую теперь признали даже самые консервативные европейцы. Франклин поздоровался с должностными лицами, облегченно вздохнул, не увидев репортеров, способных рассказать ему о его задании больше того, что он сам знал, и быстро прошел к самолету местной линии, на котором ему предстояло покрыть последние сто миль.
– А теперь, – сказал он, когда внизу замелькали аккуратные многоугольники автоматизировамых чайных плантаций, – введите меня, пожалуйста, в курс дела. С какой стати вдруг понадобилось срочно гнать меня в эту Анна…
– Анурадхапура. Разве генеральный секретарь вам не объяснил?
– Мы с ним виделись всего пять минут в Лондонском аэропорту. Так что давайте все с самого начала.
– Тогда слушайте. Это назревало вот уже несколько лет. Мы сигнализировали, но начальство считало это пустяками. А тут в «Земле» появилось ваше интервью, и дело приняло серьезный оборот. Маханаяке Тхероон пользуется огромным влиянием на Востоке, вы еще не раз услышите о нем – прочел статью и сразу же попросил нас помочь ему ознакомиться с работой Отдела китов. И мы не можем ему отказать, хотя нам отлично известно, что у него на уме. Он захватит с собой кинооператоров и соберет материал для решительного пропагандистского наступления против отдела. Потом, когда эта кампания сделает свое дело, потребует референдума. И если итог будет не в нашу пользу, нам придется очень туго.
Кусочки мозаики легли на место, теперь картина была ясна. На секунду Франклин подосадовал, что его оторвали от дела и послали в такую даль из-за какого-то вздора. Правда, те, кто отправил его сюда, не считают это вздором; вероятно, они лучше его представляют себе силы, которые введены в бой. Глупо недооценивать могущество религии, пусть даже такой миролюбивой и терпимой, как буддизм.
Всего сто лет назад это было бы немыслимо. Но коренные политические и социальные перемены последних десятилетий подготовили почву. Три главных конкурента буддизма потерпели крах, и среди всех религий он один еще сохранял заметную власть над умами.
Христианство, не успев оправиться от ударов, нанесенных ему Дарвшкйа и Фрейдом, было окончательно добито археологическими открытиями конца двадцатого столетия. Индуизм с его изумительным пантеоном богов и богинь был обречен на гибель в век научного рационализма. И наконец, мусульманство, подорванное теми же факторами, совершенно утратило престиж, когда восходящая звезда Давида затмила тусклый полумесяц Пророка.
Эти три веры не исчезли окончательно, однако их былой власти пришел конец. Только учение Будды, заполнив вакуум после других верований, ухитрилось не только сохранить, но и укрепить свое влияние. Буддизм – не религия, а философия, он не основан на откровениях, которые может разрушить молоток археолога, поэтому удары, сокрушившие прочих великанов, не причинили ему ущерба. Правда, его огромное здание было очищено внутренними реформами,но фундамент остался в неприкосновенности.