Страница 47 из 81
Действительно, время от времени ввозились образцы как этого, так и иного оружия. От этого периода сохранилось известное количество бронзовых предметов из Италии, Центральной Европы и Британии, встречающихся в виде единичных находок или кладов. К концу периода металлурги Шлезвиг-Гольштейна и даже Южной Швеции, вероятно, уже работали на местный рынок. Северяне могли получить металл для замены кремневого оружия металлическим лишь в обмен на экспортируемый ими янтарь. Каждый кусок этой драгоценной смолы сохранялся для внешней торговли, так что на местах уже больше не делали амулетов из янтаря.
Рис. 96. Кремневые кинжалы (Дания) (1/3) и каменные ящики с входным отверстием (Швеция) типа IV периода по Монтелиусу.
В могилах вместо янтарных бус появляются длинные подвески из сланца, подвески в форме колец из камня или кости и в небольшом количестве металлические украшения унетицкого типа. Но, несмотря на все эти предметы, инвентарь и экономика северян в течение IV периода остаются в основном неолитическими.
Наряду с захоронениями в отдельных могилах внутри целого кургана сохраняются и коллективные захоронения. Но могильники с коридором уступают место длинным каменным ящикам или могилам-галереям, вырытым по большей части под землей. Это вовсе не результат вырождения могильников с коридором, как думал Монтелиус. Одна группа могильников представляет собой, возможно, дальнейшее развитие дольмена, но если это и так, то данная форма развилась под влиянием новых идей, проникших на север из других стран. Группа шведских каменных ящиков, сложенных из тонких плит и часто перегороженных внутри плитой с амбразурой, ведет свое происхождение, вероятно, из Парижского бассейна, через Вестфальскую группу, упоминавшуюся на стр. 260. В Швеции и Дании встречается даже вариант сосудов с расширяющимся поддоном, характерных для французской горгенской культуры (стр. 412). Все эти новые идеи, очевидно, были занесены иммигрировавшими семьями, вступившими в уже сложившиеся группы. Но керамика, типичная для этого периода, представлена сосудами в форме баночного горшка, имитирующими деревянные образцы, с орнаментом из полос, зигзагообразно просеченных штамповой линией (рис. 85, внизу слева); эта форма, быть может, ведет свое происхождение от одерской культуры боевых топоров.
Находки имитаций унетицких булавок и золотых украшений вместе с кремневыми кинжалами свидетельствуют о том, что IV период северного каменного века начался уже после того, как в Центральной Европе и Британии окончательно установился ранний бронзовый век. Хотя металлурги и торговцы передвигались в северном направлении, северный каменный век продолжается дольше, чем IV дунайский период. В Дании и Скандинавии начало собственно бронзового века совпадает с серединой бронзового века в Венгрии и Британии. До этого времени металл для производства бронзового оружия был настолько редок, что это оружие не клали в могилу даже самых богатых вождей. Среди инвентаря одной из наиболее ранних могил, содержащих продукты местной северной бронзовой индустрии (в Лизбюттеле, Шлезвиг-Гольштейн), был найден ввозной наконечник копья типа, характерного для позднего бронзового века в Британии. Если бусы из фаянса, ввозившиеся в течение ранней стадии среднего бронзового века (стр. 439), действительно египетского происхождения и если правильна малая хронология унетицкой культуры, то северный каменный век захватывает и время после 1400 г. до н. э.
Бронзовый век в Центральной Германии
Между тем вокруг соляных залежей и рудных жил в бассейне Заале—Эльбы возникло самостоятельное производство бронзы в период, совпадающий с началом IV периода северного каменного века. В III период по Монтелиусу туда уже было принесено народом колоколообразных кубков металлическое оружие. Возможно, что этот народ начал разработку рудников в Фогтланде и экспортировал добытую руду в виде слитков, имеющих форму священных двойных топоров. Дело в том, что двойные топоры со втулкой, слишком маленькой, чтобы в нее могла входить настоящая рукоять, в этом районе очень многочисленны, а отдельные их экземпляры встречаются в Швейцарии и Центральной Франции. Впоследствии унетицкие земледельцы спустились по Эльбе и Заале к Грацу. В их бедных погребениях мало унетицких украшений (не считая древнейших видов вроде булавок с головкой узловатой формы), хотя их гончарные изделия сохраняют, с провинциальным консерватизмом, кулеобразиую форму, которая исчезает в Чехословакии уже после первой фазы IV дунайского периода. В основе центральногерманского металлического производства лежат унетицкие традиции. Но на него оказал влияние ввоз с запада англо-ирландских образцов, а также, может быть, ирландские пришельцы — ремесленники.
Торговые сношения с севером и востоком уже были установлены племенем, изготовлявшим шаровидные амфоры. Таким образом были созданы условия для развития производства, соединившего западные и южные традиции и способного освоить также и северный рынок.
Рис. 97. Лейбингенский курган в разрезе.
Средства для развития ремесла предоставляли, возможно, богатые вожди саксо-тюрингского народа боевых топоров (стр. 235). Эти вожди, несомненно, были главными покупателями ремесленных изделий. Их богатые погребения под курганами представляют резкий контраст с бедными плоскими могилами местных унетицких земледельцев и напоминают царские могильники Кубани. В Лейбингене, например, в камере из наклонных дубовых брусьев, окруженной круглым рвом диаметром 30 м, погребены старик и молодая девушка; в могиле находились бронзовые кинжалы с округлым основанием, золотые булавки и кольца с закрепляющими концами унетицкого типа, алебарда, ведущая свое происхождение от ирландского образца, массивный золотой браслет и просверленный топор (или лемех) из камня. Такие захоронения свидетельствуют о накоплении богатств у военачальников, прочно осевших среди унетицкого и скандинавского земледельческого населения и получавших доходы за провоз янтаря, соли и руды через их владения. Однако ряд принадлежавших торговцам кладов бронзы и янтарных бус показывает, что вожди не сумели обеспечитьбезопасность путешественников и ремесленников.
Эти клады и инвентарь могил показывают, как местные металлурги, работавшие на своих воинственных хозяев, сумели, соединяя различные чужеземные традиции, создать разнообразные оригинальные изделия — алебарды, имитирующие позднейшие ирландские образцы, но с орнаментом в виде желобков и треугольников и укрепленные в бронзовой рукояти (рис. 98, 1), своеобразные узкие двойные топоры, кинжалы, выкованные из цельного куска металла с бронзовой рукоятью и клинком или овальным, в подражание итальянским кинжалам (см. рис. 58), или плоским, как у отделанного золотом англо-бретонского оружия.
Изделия местных кузнецов вывозились в Северную Германию и — через Польшу — в Восточную Пруссию. Оттуда и из Дании получали в обмен янтарные бусы, которые в свою очередь служили для обмена с Чехией, Венгрией и Италией.
Хотя формально они принадлежат к раннему бронзовому веку, могилы и клады, содержащие эти изделия, все же относятся к сравнительно позднему времени. Английские топоры из кургана в Лейбингене и из клада в Дискау, близ Галле, по-видимому, принадлежат по крайней мере к переходной фазе между ранним и средним бронзовым веком. Ирландские алебарды, подражанием которым являются местные изделия, сильно отличаются от древнейших ирландских образцов. Одна центральногерманская алебарда была найдена вместе с топором, снабженным втулкой. В районе Заале — Эльбы фактически нет могил и кладов, принадлежащих по
Рис. 98. 1 — алебарда с бронзовой рукоятью (1/6); 2 — клинок алебарды из кургана в Лейбингене (1/3).