Страница 2 из 81
В условиях упадка буржуазной науки только немногие ученые в капиталистических странах имеют смелость идти самостоятельным путем, бороться за прогресс науки. Среди археологов капиталистических стран наиболее видным прогрессивным ученым является Гордон Чайлд. Конечно, Чайлду свойственны многие заблуждения буржуазной науки. Но это ученый, ищущий истину и убежденный в том, что только материалистическое миропонимание может помочь ему в этих поисках. Он понимает, что научная правда — в лагере социализма, и не боится называть себя учеником советских археологов. Основная ценность книги Чайлда «У истоков европейской цивилизации» — в обилии точных, тщательно доку ментированных фактов. Эта книга кратко и в большинстве случаев очень полно освещает археологию всех частей Европейского континента. Чайлд хорошо знает советскую археологическую литературу, и поэтому в общую картину европейских археологических культур включены и культуры, находящиеся на территории Восточной Европы.
Чайлд отрицательно относится к очень распространенному в буржуазной науке реакционному течению, признающему формальнотипологический метод универсальным методом археологического исследования. Правда, этот метод очень важен для классификации и датировок археологического материала. Если формальнотипологические сравнения связаны с историей развития общества, они становятся важным материалом исследования. Но реакционная школа формальной типологии рассматривает вещи вне рамок истории. Многие даты, установленные на основании формальнотипологических схем, как и основанные на них выводы, далеки от истины. Чайлд считает, что установленные на основании формальной типологии данные нуждаются в критической проверке с помощью других методов археологического исследования (стр. 352) и что типологические исследования должны носить строго локальный характер, а попытки распространить установленные системы за пределы тех районов, к которым эти системы относились и пользоваться такими системами как общей меркой вредны (стр. 248). В этом вопросе его позиция близка к позиции советских ученых.
Чайлд в своем труде показывает прогрессивное развитие древних культур и тем самым дает материал для Дальнейших социологических и исторических обобщений. Чайлд понимает различие между базисом и надстройкой. Так, на стр. 279 он совершенно справедливо говорит: «Идеологическая надстройка, покоившаяся на этом единообразном способе производства, насколько о ней можно судить по следам, находимым в археологических летописях, едва ли отличалась большим разнообразием». Чайлд признает возможность восстановить картину общественных отношений по археологическим данным. Он пишет о том, что «захоронение вместе с покойниками домашних животных указывает не столько на начало скотоводства, сколько на переход от коллективного владения скотом к индивидуальному» (стр. 219), и высказывает мнение, что дунайцы жили на первобытно-общинных началах, судя по раскопанному целиком поселению в Коломийщине. Он считает возможным согласиться с тем, что трипольское общество было построено на таких же, как дунайское, началах, он согласен с социологическим истолкованием кубанских курганов и т. д.
Но в то же время необходимо иметь в виду, что книга Чайлда содержит ряд важнейших принципиальных ошибок.
Дело в том, что книга «У истоков европейской цивилизации» впервые была издана в Англии в 1925 г. Настоящий перевод сделан снятого английского издания 1950 г. За годы, протекшие между первым и пятым изданиями, в археологии Европы было сделано много открытий, и Чайлд подверг книгу значительной переработке, тем более, что в результате более близкого ознакомления с трудами советских ученых и сам он за эти годы проделал большую эволюцию. Изменение во взглядах Чайлда было отражено в книгах «Прогресс и археология» (1945 г.) и «Шотландия до шотландцев» (1946 г.). Но переработка книги «У истоков европейской цивилизации» выразилась главным образом в пополнении книги новым материалом и в уточнении ряда данных; многие ошибочные положения автора остались без изменения. Это относится прежде всего к основному принципу, на котором построена книга,— идее диффузионизма (так называемой «теории распространения»).
Когда археолог имеет дело с тем или иным крупным открытием древности: изобретением металлургии, керамики и т. п., он должен решить вопрос о том, сделано ли это открытие тем обществом, которое он исследует,или принесено извне. Это подчас является решающим для определения экономического и социального развития общества, для изучения его истории. Большинство буржуазных ученых придерживается той точки зрения, что эти крупные открытия были сделаны лишь однажды на протяжении истории и что различные менее значительные явления — форма посуды, топора и т. п.,— зародившись у одного племени или народа,только этим народом и распространяются.
Отсюда буржуазные ученые делают вывод, что везде, где наблюдается то или иное явление культуры, можно проследить тот или иной народ — носитель этого явления; миграция народов — основа распространения культуры; одни народы являются носителями высших достижений культуры, а другие способны лишь пассивно воспринимать эти достижения. Подобная теория может привести к расизму.
Советские ученые, ученые-марксисты, считают, что единство законов развития общественного производства может позволить любому обществу на определенной ступени экономического и социального развития сделать то же открытие, одни и те же явления могут независимо возникнуть у различных народов. Тем самым заимствованиям и миграциям отводится подчиненная роль. Они не могут быть решающим фактором исторического процесса. Основными являются не внешние факторы, а внутреннее развитие изучаемого общества.
Борясь против реакционных буржуазных теорий, советские ученые резко выступили против миграционизма и порождаемого им расизма. Одной из наиболее реакционных школ, опиравшихся на теорию распространения, была культурно-историческая школа в этнографии Анкермана—Гребнера—Шмидта и близко примыкавшая к ней в археологии школа Siedlungsarchaologie (археология расселения), главой которой был Г. Коссина. Теория культурных кругов, выдвинутая этими школами, оказала большое влияние на буржуазную науку эпохи империализма. Культурно¬историческая школа рассматривает культуру как некое явление, возникающее в чистом виде где-либо в одном месте и оттуда распространяющееся по территории земного шара. Все развитие •культуры сводится к миграции раз и навсегда данных культурных явлений. Они распространяются либо путем расселения конкретных носителей этой культуры, либо путем диффузии — проникновения элементов одной культуры в другую, иногда сквозь чуждые окружающие культуры.
Чайлд во многих вопросах примыкает к теории культурных кругов, хотя и избегает тех крайностей и реакционных выводов, которые делают сторонники культурно-исторической школы.
Чайлд не отрицает самостоятельного развития культурных зон. Их прогресс — это не только процесс распространения восточной цивилизации. Однако внутреннему развитию Чайлд отводит второстепенную роль; решающую роль для него играют внешние влияния.
Приложенные в конце книги четыре карты наглядно демонстрируют эти, как Чайлд их называет, «культурные зоны» и процесс диффузии, постепенного проникновения одной культурной зоны в другую. Источником европейской цивилизации, по Чайлду, являются цивилизации Вавилонии, Египта и Хеттского царства. Культурные влияния идут с Востока, и чем ближе к метрополии этих цивилизаций находится та или иная европейская культурная зона, тем выше уровень ее развития. На первой карте представлены культуры, расположенные по мере их удаления от городских центров Египта и Месопотамии,— от развитых городов бронзового века на Крите в Анатолии и полуостровной Греции до простых обитателей североевропейской равнины и лесов севера. Следующие карты отражают постепенное распространение этих культурных зон. Зоны остаются прежние, но их радиусы становятся короче.
Конечно, народы Древнего Востока по культуре и общественным отношениям далеко опередили современное им население Европы и оказали значительное влияние на культурное развитие Европы в эпоху неолита и бронзы. Но для восприятия влияний, для заимствования население Европы было подготовлено внутренним общественным развитием. Так, например, заимствованию культурных растений из Юго-Западной Азии и Северной Африки предшествовало самостоятельное возникновение земледелия в Европе. Поэтому нельзя все развитие европейской культуры сводить к диффузии культурных достижений Древнего Востока.