Страница 13 из 81
Глава III. Анатолия — Царская дорога в Эгейский мир
В пятом веке Царская дорога, соединявшая Месопотамию с Эгейским миром, вела не только к Левантийскому побережью, она шла и дальше, через Анатолийское плато, этот огромный мыс Азии, выступающий в сторону Европы. По этой дороге шли персидские войска, стремившиеся навязать Греции свою восточную культуру, по этой же дороге ездили дипломаты, ученые, купцы, которые более мирным и более успешным путем насаждали в молодых ионических полисах идеи, распространенные в Вавилоне. Но еще за два тысячелетия до этого Анатолийское плато уже служило мостом, через который купеческие караваны доставляли в варварскую Европу продукты месопотамской цивилизации. Рудные богатства Тавра привлекали ассирийских купцов, которые образовывали в Каппадокии целые колонии и поддерживали постоянную связь с городами на Тигре и Евфрате. Но еще раньше местные поселки были вынуждены, сообразуясь со спросом в городах Двуречья, пожертвовать своей автаркией ради выгод промышленности и торговли и начали превращаться в небольшие поселки-города. К тому времени, которое стало нам известно благодаря недавним археологическим раскопкам в Турции, этот процесс достиг уже значительных результатов; в самых нижних из вскрытых слоев медь уже соперничает с камнем и костью.
Эта местная культура медного века, проникнутая чертами еще более восточных культур, захватывает территорию к западу от Тавра до побережья Геллеспонта. В результате тщательного исследования материала было обнаружено, что в рамках общей единой культуры, занимающей эту обширную территорию, имеется ряд местных вариантов. В Северо-Западной Анатолии эта культура носит уже почти европейский характер. Древнейшее поселение этой области представлено керамикой, найденной на уровне материка при раскопках Кум Тепе вТроаде. Особенно интересны кубки на поддонах, похожие на кубки, найденные на плато в древнейших слоях Алишара и на Балканах, а также посуда, украшенная лощеными полосками,встречающаяся на Самосе и нередко в Европе. Дальнейшее развитие этого местного варианта мы видим в Гиссарлыке (древияя Троя), который, занимая господствующее положение напобережье Геллеспонта, одновременно держал под своим контролем и судоходство на проливах и сухопутную дорогу в Европу. В прошлом столетии Генрих Шлиман установилналичие в этом месте семи налегающих один на другой доисторических городов. Но он оставил неразрешенными много серьезных вопросов, потребовавших проведения более научнопоставленных раскопок; результаты раскопок, однако, все еще не были опубликованы даже в 1946 г. Для удобства дальнейшего изложения мы приведем здесь сводную таблицупоследовательности культур, основанную на материалах последних предварительных сообщений.
Троя VII — „Гомеровский город», отнесенный на основании микенского импорта к началу XII — концу XIII веков до н. э. до н. э.
Троя VI — разрушена землетрясением; относится, на том же основании, ко времени от 1500 до 1300 г. до н. э.
Троя V — представлена культурным наслоением, достигающим в некоторых местах толщины 2,5 м; может быть разделена на 4 или 5 фаз.
Троя IV — насчитывает от 2 до 5 фаз; культурный слой — 1,85 м.
Троя III — культурный слой 1,85 м.
Троя II — культурный слой 1,6 м; троекратная реконструкция городской стены отмечает три фазы — а, b и с, но над уровнем IIс можно различить еще два или три дополнительных наслоения; последний из них — след страшного пожара.
Троя I — культурный слой 4,4 м; насчитывает четыре основные фазы, из которых каждая делится на подфазы.
Помимо чисто стратиграфических измерений, установлению даты наиболее древних слоев способствуют следующие соображения. В Трое VI древнейшие датированные черепки посуды, привезенной из Греции, принадлежат к позднеэлладскому I и позднеминойскому II, но в более глубоких слоях того же города наряду с греческой керамикой среднеэлладского периода встречается и местная «минийская» посуда, которая появляется впервые только в V d. Начиная с V а и вплоть до I d распространена привозная раннеэлладская керамика, которая в большей части Греции вышла из употребления около 1850 г. до н. э. С другой стороны, типичная для Трои V «чаша с красным крестом» (стр. 79) была найдена в древнейшем напластовании (времен Хеттского царства) многослойного телля близ Мерсина в Киликии; начало этого напластования относится приблизительно к 1450 г. до н. э. В то же время серая, похожая на минийскую, посуда является самым распространенным видом керамики в соответствующих по времени слоях хеттской столицы Богазкёй. В Гёзлу Кале близ Тарса вариант типичного для Трои III сосуда, изображенного на рис. 19, 5, был найден в культурном слое, который на основании обнаруженных в нем отпечатков датированных «каппадокийских» печатей может быть отнесен ко времени между 1970 и 1870 гг. до н. э. В значительно более ранних слоях Алишара был найден кубок, относящийся к типу сосудов, не встречающихся позже Трои IIb, что дает возможность датировать эту фазу временем до 2200 г. до н. э. (Эти кубки, подобно другим троянским сосудам, воспроизводят по форме золотые и серебряные сосуды, найденные в Аладжа Хейюк и других местах, которые в качестве предметов торговли обычно получали быстрое распространение.) Таким образом, едва ли возможно относить начало Трои II ко времени на много позже 2500 г., а Троя I вполне может быть отнесена к2750 г. до н. э. Более высокие даты Бледжина 1 вызывают всеобщее возражение.
Троя I представляла собой уже небольшой поселок-город, окруженный массивной каменной стеной. Управление, вероятно, находилось в руках какого-то вождя; длинный прямоугольный зал 12,8X5,4 м со входом через портик, расположенный в западном конце, очевидно, был его дворцом. Но до тех пор, пока не будут опубликованы данные всех новейших открытий, более полная и точная картина древнейшей цивилизации в Северо-Западной Анатолии может быть создана путем дополнения материалов, собранных в Трое, данными, добытыми при раскопках могильника в Иортане, в Мизии и пяти налегающих один на другой городов Терми на Лесбосе, из которых I—IV соответствуют по времени Трое I.
Даже древнейшее поселение состояло из тесно лепившихся друг к другу двухкомнатных домов (часто в виде длинных прямоугольников), которые образуют хорошо различимые, но кривые и узкие улицы. Стены из сырцового кирпича покоились на основаниях из камней, положенных иногда (в Терми I и IV и в Трое I) не горизонтально, а наклонно, «в елку», — способ, часто применявшийся при кладке кирпичей в архитектуре раннединастического Шумера. Двери, как и в Месопотамии, вращались на оси, в углублениях пяточных камней. В некоторых домах в Терми имелись низкие глиняные печи со сводчатым верхом высотой только 90 см. В полях зданий (Особенно в Терми III) часто можно встретить ямы (бофры), тщательно обмазанные глиной.
В основе хозяйства Анатолии лежало возделывание пшеницы, ячменя, проса, вероятно, овощей, а, возможно, также винограда и фруктовых деревьев, разведение крупного рогатого скота, овец, коз и свиней и, наконец, ловля рыбы на удочку и сетями. Топоры и изредка тесла изготовлялись путем шлифовки и полировки из различных камней и из оленьего рога, в котором делалось проушное отверстие; в качестве ножей и вкладышей для серпов употреблялись кремневые пластинки, обработанные просто отжимной техникой. В Терми I или II встречаются уже каменные боевые топоры с цилиндрическим обухом; их форма свидетельствует о местном происхождении богато украшенных топоров, подобных образцу на рис 21, 1. (Каменные боевые топоры применялись в четвертом тысячелетии в Месопотамии, хотя они и известны только по глиняным моделям культуры аль-Убаид.) Заостренные с обоих концов костяные отщепы служили наконечниками — стрел. Имелось и другое оружие: камни для пращи и шаровидные каменные булавы.
Между тем благодаря торговле появился уже металл даже на Лесбосе. В Терми I и Трое I имелись уже специальные мастера по металлу. В Терми на уровне материка был найден тигель; во всех слоях сравнительно часто попадаются металлические булавки и мелкие украшения. Большинство предметов изготовлялось из чистой меди, но одна булавка из Терми II содержит целых 13% олова; там же в IV городе был найден браслет, сделанный целиком из этого редкого металла. Ко времени Терми II и III металл стал настолько обычен, что люди теряли даже крупные орудия, которые теперь обнаруживают современные археологи. Среди этих орудий попадаются долота с округлым обушком, встречающиеся в Египте и во времена Джемдет Насра в Шумере, плоские топоры, один топор с образованными путем отковки небольшими закраинами 2 и кинжалы с плоским черешком, но еще без ярко выраженного продольного ребра, типа образцов на рис. 20, 2—4. Хотя мы и не находим среди металлических изделий Западной Анатолии столь типичного для Месопотамии проушного топора, достаточно кинжалов и булавок, чтобы убедиться, что местные металлурги были последователями скорее азиатской, чем египетской школы ремесла.