Страница 39 из 48
Пока Вирни ахала и восхищалась безупречным вкусом аристократок, их знанием нынешней моды и новых веяний в ювелирном искусстве, Брандт поймал себя на мысли, что начинает потихоньку сходить с ума. Глаза стекленели не в силах наблюдать за непрерывно перемещающимися лордами, улыбка приклеилась к губам до такой степени, что болели скулы. Одно радовало – метаморфы чувствовали себя ничуть не лучше.
Появившийся в поле зрения кузен буквально осчастливил короля уже своим бесстрастным видом и кучей свитков под мышкой. Напрягала только мысль – а вдруг он и есть тот, кто собирается подвинуть своего двоюродного брата на троне?
- Ваше величество, надо срочно обсудить один законопроект, - Мерча не касалось то, что придворные желают вести беседу. Мало ли что они желают! Дела королевства превыше всего.
- Конечно, - согласился Брандт, проклиная себя за то, что подписался играть в сговорчивость. Только отступать было поздно.
Отодвинувшись от стола, они устроились в креслах около стены.
- Вот нужно рассмотреть закон, который предлагает лорд-канцлер о торговых пошлинах, - законник зашелестел бумагами. – Его сиятельство хочет увеличить пошлины на ввозимые шелка.
- Конечно! – «обрадовался» король. – Пошлины – это же так замечательно, такое подспорье для казны.
Благодаря тонкому слуху и некоторому удалению от основной массы жужжащих гостей, Терсан расслышал эти фразы и скрипнул зубами. Речь шла именно о тех тканях, которые поставляли из Зелёной Долины. Он уже приподнялся, готовясь вмешаться в разговор, как возмущение Мерча пролило бальзам,/ заставив притихнуть растущее недовольство.
- Что конечно? – тихо, но яростно переспросил хранитель печати. – Этот закон ни в коем случае нельзя пропускать, с нами не захочет торговать ни одно государство при таких-то условиях.
- Отлично, - тут же согласился его величество, - значит, подписывать не буду. Отправьте лорду-канцлеру отказ.
Мерч вытаращил глаза, ещё ни разу он не встречал брата настолько готовым к любым предложениям.
- Ты перепил? - зашипел законник в самое ухо Брандта. – Ещё день на дворе, а уже совершенно ничего не соображаешь.
- Не соображаю, - король поймал единственное слово, за которое смог уцепиться уставший разум. – Ты совершенно прав.
Кузен недоверчиво взглянул в остекленевшие глаза, потом пробежался взглядом по столу. Так и есть, только вино, никакого намёка на воду или другие напитки.
- Оставим дела, - упавшим голосом провозгласил он. – Что за женщина сегодня крутилась около тебя? Её проверила твоя охрана?
- Да, - машинально повторил его величество. – Совершенно верно.
- Брандт… - хранитель печати вдохнул-выдохнул и вознамерился продолжить расспросы.
Продолжить разговор не удалось, рядом словно тень возник граф Миртур с золочёным кубком в руках.
- Ваше сиятельство, попробуйте, это вино поистине божественный нектар.
- К вашему сведению, я не пью ничего, кроме воды, - Мерч недовольно поджал губы. – Только воду, вино затуманивает рассудок, а на моём посту нужно всегда сохранять ясность ума.
- Но ведь сейчас вы отдыхаете. Может стоит хотя бы раз в жизни позволить себе расслабиться? – граф старался говорить как можно мягче и ни в коем случае не выглядеть назойливым. Только приветливый и радушный хозяин, не более.
Трио спорщиков о контрабандном стекле, устроившихся рядом с центральным столом, ловко обогнул герцог Чаринг. Его камзолы всегда отличались богатым шитьём, золотыми нитями и целыми аппликациями из парчи, да и пуговицы изготавливали лучшие ювелиры.
- Мерч, не стоит быть таким мрачным и деловым, - он поднял свой кубок. – У хозяина замка сегодня помолвка. Он выдаёт замуж единственную дочь. Вы уже видели эту прекрасную голубоглазую богиню?
- Я не давал разрешения называть меня по имени, - хранитель печати поднялся со своего места, сравнявшись в росте с таким же высоким герцогом. – Пить не буду, и его величеству тоже не дам. У короля есть ответственность перед страной, а подобное состояние неприлично для правителя целого государства. Будьте любезны подать родниковой воды.
Чаринг пожал плечами, пригубил из собственного кубка и отошёл к дамам, которые только что вышли из соседней гостиной.
Стоило ли говорить, что воды опять не принесли и Мерч потихоньку начал закипать.
- Ваше величество, вы представите меня? – Вирни, наговорившись вдоволь с приехавшими фаворитками, подошла к королю.
Хранитель печати вздрогнул и поднёс к глазу линзу из горного хрусталя, позволяющую различать мороки и подделки. Даже сквозь артефакт его глазам была видна яркая брюнетка, зазывно улыбающаяся во весь рот. Настоящая!
- Это Вирни, моя любимая певица, - с облегчением проговорил его величество. – Она доставляет истинное наслаждение своим пением, потрясающий талант чистейшей воды, уникальный голос и чувство музыки.
- Да, я такая, - самодовольно подтвердила актриса, почтительно склоняясь перед двоюродным братом короля.
- С каким театром у вас заключён контракт? – взял быка за рога Мерч. – Кто директор, кто из меценатов вас поддерживает? На каких условиях вы бы желали петь только для его величества? Вас привлекает королевский двор?
От взгляда проницательного кузена не укрылось, что король сразу же стал чувствовать себя спокойнее, даже прилипшая светская улыбка стала теплее.
- О, в столице только один стоящий театр! – восторженно зачирикала Вирни. – Но директор – просто ужас, выбить с него стоящую гримёрку или дополнительное вознаграждение очень сложно.
Мерч через пару минут пожалел о том, что задал вопрос и о том, что вообще начал разговор. На него грудой были вывалены последние сплетни о театрах, похождениях актрис, подарках, которые получают некоторые недостойные, не имеющие голоса, зато блистающие своей внешностью. Вирнисса тараторила как сорока, не давая возможности вставить ни слова, при этом кивая головой и изящно жестикулируя, что со стороны вполне могло сойти за оживлённый диалог.
Ещё после десяти минут, хранитель печати возненавидел всех певиц одним махом и одну чересчур говорливую особу в отдельности. Леди, так и не ответив ни на один из вопросов, умудрилась перескочить на последние веяния моды, проехаться по сплетням, которые гуляли в столице, посетовать на дороговизну шёлка, атласа и грабительские цены у портных, снова проехаться по сплетням, теперь уже о знатных семействах и их отпрысках, отличившимся в азартных играх, а особо в проматывании родительского состояния. Следующий виток её восторженного монолога адресовался плохой обработке камней в ювелирных лавках. Попутно Мерчу пришлось выслушать мнение о низком качестве волнистых перьев для боа. И всё это на одном дыхании, да так, что казалось будто этой даме для разговора воздух не нужен вообще.
В конце концов, кузен его величества благополучно забыл, о чём спрашивал, и мечтал только о том, чтобы эта роскошная трещотка наконец заткнулась.
- Вы меня совсем не слушаете! – обиделась Вирни, заметив плавающий взгляд Мерча. – Сами спросили, я честно вам всё рассказала. Но всегда могу повторить с самого начала. Желаете?
Хранитель печати совсем не желал, тоскливо отметив некий надоедливый звон, поселившийся в ушах от такой темпераментной беседы.
«Слабак, - констатировала певица, наблюдая за затуманившимся взглядом и неверной походкой королевского родственника».
Терсан сразу расслабился, услышав знакомые истерические нотки в голосе тётки. На его памяти встречалась пара случаев, когда дед не вовремя чем-то поинтересовался, да ещё тем, на что Вирнисса никогда не пожелала бы дать ответ. Но у метаморфа терпение оказалось побольше, внимание более рассеянное, поэтому леди распиналась тогда больше часа. И в первый раз, и во второй. Выдохлись оба, один, пытаясь слушать, но понимая, что можно в рассказ не вникать, вторая, всё-таки надумав нормально вдохнуть. Больше прецедентов в истории не имелось, и никто не рисковал задавать неудобных вопросов в неподходящее время.
- Зелья больше не подливайте, - злой шёпот коснулся уха графа. – Демонов Мерч, принесло же его. Мой маг решит эту проблему.