Вторая жена

— Убери здесь все, чтобы не воняло, — указала на блюдо.

Наима поспешно подхватила горячее блюдо и вышла из шатра, обжигая руки и сжав зубы, чтобы не вскрикнуть от боли, зная, как не любит любых проявлений слабости ее госпожа. Сарнай же прошла к ложу из шкур и подушек и легла, растянувшись поперек. Пока никакой опасности в запуганной девчонке, которую по повелению отца Шаккар взял в жены, она не видела. Но Наима не ошибалась еще ни разу в своих видениях, а значит, стоило прислушаться к ее словам. Сарнай была смела и безжалостна, при этом она обладала умом и красотой, владела оружием наравне с мужчинами, и в бою прикрывала спину своего повелителя и мужа — Шаккара. Она знала себе цену, но понимала и то, что если не будет осторожна, ее власть может пошатнуться. Меньше всего они могла ожидать подвоха от этой дрожащей тени, что звалась теперь второй женой.

«Она всего лишь — вторая, — напомнила себе Сарнай. — Она подчиняется мне, а значит, я могу дать ей понять, чтобы не совала свой нос куда не следует и не особо рассчитывала на благосклонность Повелителя! Пусть знает свое место!»

Сарнай не ревновала мужа, зная, что сейчас тот находится в шатре с молодой женой. Не первый раз у Шаккара была другая женщина. Наложницы, рабыни… мужчины любят разнообразие. Главное состояло в том, что ее муж всегда возвращался к ней и признавал только ее одну. Остальные — просто для проведения времени. Надо же расслабиться!

А вторая жена… Что поделать, Сарнай не могла отказать отцу своего Повелителя. Она понимала, что не может дать ему то, что он хочет, а эта девочка, возможно, уже скоро порадует Повелителя.

«Надо приглядывать за ней! Чтобы все было так, как надо мне! — напомнила себе женщина и закрыла глаза. — А теперь стоит отдохнуть. Мне надо быть сильной! Впереди предстоит еще немало испытаний и видение Наимы этому подтверждение!»

ГЛАВА 2

Иногда люди не понимают того, на какой благодатной земле они живут. Не понимают, как наградила их природа, подарив ту окружающую красоту и богатство. С ее пышными рощами и озерами, с высокими травами и горами, что защищают от ветров.

Шаккар знал, что его народ отдал бы многое, чтобы на тех землях, где они жили, вот так же сверкали под солнцем глубокие озера и так же стремительно текли полноводные реки, впадая в море. Но нет. Его земля была сухой, словно кожа древней старухи, радуя только весной высокими травами и красками жизни.

Шаккар любил свои степи и пески. Он еще помнил, как его народ под предводительством отца, кочевал с места на место, разоряя города и деревни, которым не посчастливилось оказаться на пути огромного войска. Несколько лет прошли в скитаниях, а затем все неожиданно закончилось. Владыка решил осесть и начались долгие годы, во время которых в полупустыне вырос огромный город.

Привыкшие к постоянным разъездам, люди Вазира сперва сопротивлялись новшествам. Первый Советник при Владыке Вазире, мудрец Давлат не уставал твердить, что не гоже нарушать обычаи предков.

— Мы степной народ! — вспомнил слова Давлата Шаккар. — Наша жизнь — движение! Осядем и станем другими! У нас в крови степи и бескрайние просторы, не лишай своих людей наследия предков! Не нарушай закон!

Принц усмехнулся, глядя на темную поверхность озера.

Вазир не послушал Давлата и город продолжал строиться, поднимаясь к небесам.

Мудрец оставил Владыку и увел с собой три тысячи воинов с их шатрами, женами, детьми и скотом. Что произошло с ними дальше, Шаккар так и не узнал. Они просто исчезли, словно пески поглотили их. Оставшиеся кочевники зажили новой жизнью, но при этом не оставили набегов. Возмужавший, подросший наследник Вазира возглавлял их, и не было страшнее воина и предводителя, который вел за собой свою армию. Города покорялись воле Шаккара, но он не радовался власти. Он отдавал ее отцу. На огромном блюде преподносил ему дары — ключи от городов, которые присоединил к империи Вазира, головы неугодных, посмевших противиться воле его отца. А затем на пути принца встал Роккар — огромный богатый город, расположившийся у моря. С кораблями, что привозили товары и рабов, с пряностями и очень хитрым, мудрым правителем по имени Борхан.

Еще до того, как из Хайрата вышло войско Шаккара, Борхан прислал с ястребом письмо Вазиру, после которого тот призвал сына в свои покои.

— Ты не отправишься на Роккар как враг! — сказал он Шаккару и показал письмо.

Принц пробежал глазами по строкам, написанным на общем языке и вернул послание Владыке.

— Я сотру с лица земли Роккар! — заявил он, сверкая взглядом темных глаз. — Я пополню нашу сокровищницу его золотом, а дома — рабынями.

— Нет, — покачал головой Вазир. — Мы поступим иначе. Мы заключим мир с Роккаром.

— Но зачем? — удивился Шаккар.

Теперь, спустя некоторое время, он понял, что его отец был прав.

— Разве ты не устал воевать и смотреть, как рядом гибнут твои люди? — спросил его тогда Владыка. — Разве ты не хочешь покоя?

— Я не знаю другой жизни, отец, — ответил принц, — ты научил меня только сражаться и убивать. Только покорять и забирать в рабство.

Вазир горько усмехнулся.

— Я научил тебя тому, чему когда-то научил меня мой отец, — произнес он, — но я многое осмыслил с возрастом и понял, что можно жить иначе! Что надо жить иначе!

Шаккар только покачал головой, но спорить с отцом не стал, уважая его седины.

— Ты женишься на дочери Борхана, — сказал Владыка. — А Тахира станет женой его наследника и будет повелевать Роккаром, вместе с его сыном.

— А если я не хочу? — спросил Шаккар. — У меня уже есть жена — Сарнай и мне не нужна другая женщина. Зачем мне вторая жена, если меня устраивает первая.

Вазир грустно улыбнулся.

— Твоя Сарнай бесплодна, — проговорил он и шагнул к дивану, опустился на подушки, поманив за собой сына. Шаккар последовал за ним и опустился рядом с отцом.

— Нашей империи нужен наследник, — продолжил Вазир, — что толку от всех богатств и завоеванных земель, если тебе после смерти некому будет их передать!

Шаккар посмотрел на отца. Тот заметно постарел за последние годы. Когда-то крепкий мужчина, сейчас он стал дряхлеть. Его волосы, все еще длинные и густые, побелели, словно белые облака, а в руках уже не было прежней силы, а в глазах живости и блеска.

— Вторая жена родит тебя наследников, — сказал ему отец, проследив за тем, как внимательно сын смотрит на него. — Ты должен понять, как это приятно и радостно взять на руки свое дитя! — он мягко улыбнулся. — Я все еще помню, как ты появился на свет, такой маленький, смешной…

Шаккар улыбнулся.

— И вот теперь передо мной сидит не мужчина — муж, и я, как и всякий отец, хочу видеть в твоих детях собственное продолжение…

Звук шагов заставил мужчину вскинуть голову и на мгновение застыть. Мысли, словно испуганные ночные бабочки, разлетелись в разные стороны. Шаккар нахмурился, но чуть позже, спустя какой-то короткий миг, расслабился и произнес:

— Ты так и не научилась ходить тихо, Тахира!

Девушка вышла из темноты. Приблизилась к брату и села рядом.

— Что выдало меня? — спросила она спокойно, уверенная в том, что ее поступь была сродни приближению степного льва.

— Дыхание! — так же спокойно ответил Шаккар.

— Приму к сведению, — уголки губ принцессы дрогнули в полуулыбке. — Я пришла сказать тебе, что сделала так, как ты велел. Утром Сарнай останется довольна. По праву первой жены она придет, чтобы показать всем, достойна ли твоя вторая жена называться женой!

Шаккар ничего не ответил, продолжая смотреть на водную гладь озера, отражавшую небесный свод. Казалось, его завораживало легкое движение ветра, оставлявшего на поверхности воды рябь.

— Я понимаю, что возможно, лезу не в свое дело, — осторожно начала Тахира, — но скажи мне, сын Вазира, почему ты не взял свою жену, как того требовал обычай?

Шаккар повернул голову и взглянул на лицо сестры.

— Ты видела ее? — спросил он тихо.