Страница 68 из 78
моря просочились в её разум.
Свежий, неистовый, такой далекий от ужасного привкуса, оставшегося во рту, что смог
вырвать её из цепей кошмара, заставляя с жадностью вдыхать воздух и отчаянно искать
утешения в объятиях Рафаэля.
Его руки сомкнулись вокруг неё, создавая абсолютное, несокрушимое убежище.
- Шшш, я с тобой.
- Господи, Боже, о Боже.
Он обнимал Елену так крепко, что, наверное, на её теле останутся синяки. Но она всё
равно дрожала, её речь была невнятной из-за страха столь сильного, что Рафаэль мог
ощутить его на вкус.
- Елена, - он повторял её имя снова и снова, продолжал нежно вторгаться в её разум, пока
она, наконец, не увидела его, не осознала, что он рядом.
Прижимая Елену к себе, Рафаэль поглаживал её крылья своими, успокаивая, напоминая,
что она с ним, а не в капкане прошлого, из которого не способна выбраться.
Он усмирял свою злость и ярость, держал их за стальными решетками. Архангелам под
силу многие вещи, но даже он не мог повернуть время вспять и стереть зло, которое
разрушило жизнь Елены ещё до того, как она успела вырасти.
- Он заставил меня попробовать кровь Бель, - тихо прохрипела Елена, словно надорвала
голос от крика.
- Рассказывай.
- Кровь моей сестры. Он поцеловал меня, заставляя проглотить кровь Бель. - Слова Елены
были пропитаны яростью, ужасом и болью, смешанной со смущением. - Я пыталась
выплюнуть, но он закрыл мой рот, нос, и мне пришлось глотнуть. О Господи, я выпила её
кровь.
Чувствуя, как Елену начинает вновь охватывать истерика, Рафаэль взял её лицо в ладони и
впился в губы в поцелуе, выражающим бесконтрольную, самую примитивную
потребность.
Она на мгновение замерла, а затем, запутав пальцы в его волосах, вывернулась и
оказалась под ним, обвив ногами за талию.
В её поцелуе с привкусом слёз ощущалось дикое отчаяние. Она хотела забыться. А он был
согласен сделать всё, что в его силах, чтобы подарить ей покой.
Рафаэль взял Елену жёстко, так как она хотела. Прижав её запястья к простыням одной
рукой, и раздвинув бедра другой, он резко и глубоко погрузился в сгорающее от
нетерпения тело.
Её вскрик раздался эхом во рту Рафаэля. Он продолжал целовать Елену, пока овладевал
ею, и даже накалённые до предела, почти болезненные ощущения их единения не смогли
заставить его оторваться от её губ.
Он упивался ею, пока она не начала задыхаться, пока её глаза не заволокло от
удовольствия, от страсти, от полного экстаза. А потом целовал, пока она возвращалась с
вершины блаженства.
- Ещё, - прошептал Рафаэль, не отрываясь от её губ.
Она отвечала на каждое его движение, охотно и даже требовательно приподнимая бедра.
Освободив руки, Елена притянула Рафаэля ближе, губами исследуя его щеку, подбородок,
шею.
А затем... просто уткнулась ему в плечо и позволила обнимать себя, защищать.
Такое доверие полностью обезоружило Рафаэля, заставило шагнуть за край наслаждения и
упасть в объятия Елены.
- Спасибо. - Прошептала Елена, не отпуская Рафаэля от себя, касаясь губами его уха,
ощущая, как черный шелк его волос холодит кожу. - Спасибо.
- Я бы хотел избавить тебя от кошмаров, Елена.
- Знаю. - Тот факт, что Рафаэль не пытался при помощи силы узнать, что её тревожит,
невзирая на дикое желание забрать всю её боль, заставил сердце Елены раскрыться. - Но
они часть меня.
Елена молчала, но Рафаэль знал, что она хотела спросить.
- Ты вся и полностью принадлежишь мне, - сказал архангел решительно и без колебаний.
- Я словно перемешанный пазл. Разве тебя это не беспокоит?
- Ты выжила. - Рафаэль перестал обнимать Елену и устроился сверху, упёршись
предплечьями по обе стороны от её лица. - Как и я. Бросишь меня из-за этого?
Мысль о том, что она может его потерять, острой болью отозвалась в сердце.
- Я уже говорила. Ты - мой. И теперь тебе не сбежать.
Их губы соединились в мучительно медленном поцелуе, от которого подгибались пальцы
на ногах, поцелуе, из-за которого все ужасные события, казалось, произошли в прошлой
жизни. Грудь Елены вздымалась от глубоких и судорожных вздохов, касаясь груди
Рафаэля.
- Это место. Что-то здесь... - замотав головой, она убрала влажные пряди волос с лица. -
Смерть. Такое количество смертей - плодотворная почва для моего воображения.
- Ты не веришь, что эти воспоминания правдивы?
- Не хочу верить, - прошептала Елена, поскольку знала, что её кошмары - не просто игра
разума. - Если это правда... - Непролитые слёзы жгли ей глаза. - Он пришел за мной и
оставил частичку себя внутри меня.
- Нет. - Рафаэль заставил Елену посмотреть ему в глаза, радужки которых полностью
заволокла кобальтовую синева. - Если он заставил тебя выпить кровь сестры, - проговорил
он, прервав её вырвавшийся всхлип, - тогда ты несешь в себе её частичку.
- Разве это лучше? Я могла ощутить её вкус. - Ладонь Елены взметнулась к горлу. -
Насыщенный, богатый, полный жизни. - Ужас происходящего удавкой обвился вокруг её
шеи.
- Даже моя мать, не взирая на то, во что она превратилась, никогда не осуждала меня за
неизбежное. Думаю, твоя сестра была созданием куда более ласковым, ведь она любила
тебя. - Сказал Рафаэль, нежно обхватив ладонью щеку Елены.
- Да. Бель меня любила. - Ей нужно было произнести эти слова вслух. Нужно было
услышать. - Она всегда мне это говорила. И никогда бы не назвала чудовищем. - Так
Елену назвал её отец.
"Я не позволю своему ребенку стать мерзким чудовищем. - Он тряс Елену так сильно, что
она не могла говорить. - Никогда больше не упоминай об этих глупостях. Забудь эту чушь
про запахи. Поняла?"
- Расскажи мне что-нибудь о своей матери, - выпалила Елена. Её душа стала слишком
ранимой, чтобы справится с воспоминаниями о той ночи, когда отец впервые ранил её
словами.
Это случилось через месяц после смерти мамы. Захлебываясь под черными волнами
тоски, Елена заговорила о том, о чём за три долгих года даже не упоминала шепотом. В то
время чутье охотника осталось единственной неизменной вещью в её жизни, и она
думала, что Джеффри поймёт её потребность в этом. Но то, как он разозлился той ночью...
- Что-то хорошее, - добавила она. - Расскажи хорошие воспоминания о матери.
- У Калианны был голос небесной красоты, - начал Рафаэль. - Даже пение Ясона не
сравнится с пением моей матери.
- Ясон поет?
- Наверное, у него самый прекрасный голос среди всех ангелов, но уже столетия его никто
не слышал. - Рафаэль покачал головой и посмотрел на Елену. - Это его секреты, и не мне
их раскрывать.
Елена с легкостью восприняла ответ архангела, она понимала законы дружбы и
преданности.
- Его научила твоя мать?
- Нет. Калианна исчезла задолго до рождения Ясона. - Рафаэль наклонился и прижался ко
лбу Елены своим, их дыхание смешалось в нежном моменте близости. - Она пела мне,
когда я был совсем маленьким ребенком, едва научившимся ходить.
Её песни заставляли Убежище замирать, пока сердца всех и каждого тоскливо сжимались,
а окрылённые души парили в небесах. Слушали все... но пела она для меня.
- Я так гордился, - продолжал Рафаэль, погрузившись в прошлое, - что у меня есть право
слушать её песни. Даже отец не оспаривал эту привилегию. - Надиэль уже тогда начал
понемногу терять себя, но в памяти Рафаэля осталось несколько счастливых
воспоминаний о том времени, когда безумие ещё не завладело его отцом и не отобрало от
сына и супруги. - Он говорил, что пение Калианны такое прекрасное из-за того, что
состоит из искренней любви, любви, которую может испытывать только мать к своему