Страница 12 из 78
- Будь осторожен, Рафаэль, - на него теперь смотрела хищница, такая, которая могла
отирать испачканные кровью пальцы с невозмутимой брезгливостью и наблюдать как ее
жертва корчится в агонии у ее ног. - Я не стану втягивать когти лишь потому, что она твоя
любимица.
- Тогда я попрошу Елену не втягивать свои, - немного глотнув вина, он откинулся на
спинку кресла, - Ты придешь на бал?
Мгновение, и маска вернулась, все та же совершенная маска.
- Конечно, - она провела рукой по волосам, это движение приподняло ее грудь под
оливковой тканью платья с декольте, достаточным для того, чтобы свести большинство
мужчин с ума, - Ты когда-нибудь бывал в крепости Ли Дзюань?
- Нет. - Наистарейший архангел жила в горной крепости, спрятанной в глубине границ
Китая, - Не думаю, что кто-либо из Совета там бывал.
Хотя на протяжении веков Рафаэль сумел туда внедрить нескольких своих людей.
В настоящее время задание выполнял Джейсон, и каждый раз, когда он возвращался,
глава шпионской сети Рафаэля сообщал все больше и больше тревожных новостей о дворе
Ли Дзюань.
Микаэла поболтала жидкость в своем бокале.
2 Тушé - попадание (термин в фехтовании); эффектная реплика, значение которой можно свести к фразе
"ответ не в бровь, а (прямо) в глаз"
- Урам однажды был туда приглашен, когда был гораздо моложе, - проговорила она. - Он
сразу понравился Ли Дзюань.
- Не уверен, что Урам был этим польщен или нет.
Не громкий, низкий смех.
- Говорят, она довольно... бесчеловечна?
Такая фраза, сказанная одним из членов Совета, говорила о степени `эволюции` Ли
Дзюань.
- Что Урам рассказал тебе о ее крепости?
- То, что она неприступна и полна несметных сокровищ. - Глаза Микаэллы засверкали то
ли от размышлений об этих сокровищах, то ли от воспоминаний о своем любовнике,
Рафаэль не мог точно сказать от чего, - Он говорил, что никогда не видел таких
произведений искусства, таких гобеленов и драгоценностей. Я не знаю поверила ли я ему
- Ты видел, чтобы Ли Дзюань надела хотя бы бриллиант?
- Ей это не нужно. - Таких чисто белых волос и глаз странного жемчужного серого цвета
он не видел больше нигде; Ли Дзюань была незабываема без всяких украшений.
А в настоящее время, думал Рафаэль, внимание иного архангела было приковано к миру,
который остальные из них не могли даже начать понимать.
Последние полгода она совсем не покидала свою крепость, даже для того, чтобы
встретиться со своими коллегами-архангелами. Все это делало бал совсем необычным
событием.
- Она пригласила весь Совет?
- Кэри получил приглашение, - Микаэлла говорила о еще одном своем бывшем
любовнике, - и он говорит, что Неха приглашена тоже, так что я предполагаю, она
пригласила всех. Тебе следует попросить Фаваши сопровождать тебя. Думаю, наша
Персидская принцесса хотела бы этого.
Рафаэль встретился взглядом с Микаэллой.
- Если бы ты могла убить каждую красивую женщину в мире, ты бы это сделала?
Ее улыбка даже не исчезла.
- В одно мгновение.
Елена, нахмурившись, положила телефон и вышла на балкон.
- Иллиум, ты знаешь что-нибудь о домашних любимцах Ли Дзюань?
Ангел округлил глаза.
- У Рэнсома очень хорошие источники.
Да, подумала Елена, так и было. Но даже он не в состоянии был выяснить личность этих
существ, вампиры которые так уверенны в смерти Елены.
- Что они такое? - Она выпрямила спину, а в голове возникло объяснение. - Не вампиры,
уступившие жажде крови?
Такие вампиры, постоянно зацикленные на насилии, желании кормиться и чувстве голода,
превращались в самых опасных для общества убийц.
"Подойди, маленькая охотница. Попробуй".
В то время, как Елена мысленно захлопнула дверь воспоминаний, которые никак не
хотели быть похороненными, Иллиум покачал головой, холодный бриз, пришедший с гор,
разметал его волосы.
Он был, словно жемчужина в ночи, его красота впечатляла столь сильно, что затмевала
свет звезд. Чтобы совсем не пропасть, Елена ухватилась за настоящее.
- Почему Микаэлла до сих пор не убила тебя?
- Я же мужчина. Она бы скорее со мной трахнулась.
Такой прямой ответ на секунду выбил ее из колеи.
- Она с тобой трахнулась?
- Разве я выгляжу, как-будто хочу быть съеден заживо сразу после секса?
Вынужденная улыбнуться, Елена повернула лицо навстречу ветру, наслаждаясь морозной
свежестью.
- Так что насчет зверушек Ли Дзюань?
- Спроси Рафаэля.
Улыбка Елены исчезла при воспоминании о том, где сейчас был Рафаэль.
Найдя на что бы отвлечься, она кивнула в сторону огоньков, видневшихся по сторонам
ущелья - громадного раскола земной коры, раскинувшегося перед ними.
- Только не говори мне, что там внизу живут люди? - Вода текла намного ниже огоньков,
но даже оттуда слышался яростный грохот рвущегося потока.
- Почему нет? Из пещер выходят самые лучшие гнездышки, - его улыбка сверкнула белым
на фоне его лица, - У меня есть одна. Когда ты сможешь летать, прилетай посмотреть.
- С той скоростью, с какой продвигаюсь я, мне будет восемьдесят, когда я действительно
научусь летать.
- Однажды это произойдет, - тихо сказал Иллиум, обращая свое лицо к лунному свету.
Лучи кружились над ним, словно завороженные, делая его кожу полупрозрачной, а его
волосы превращая в жидкие струи эбенового дерева с сапфировыми кончиками.
- Первый полет - это то, что ты никогда не забудешь, прилив воздуха под твоими
расправленными крыльями, опьяняющая свобода, чистая радость, танцующая в твоей
душе от того, что ты стала всем, чем должна быть.
Очарованная неожиданной поэтичностью слов Иллиума, Елена почти не видела, как
Рафаэль приблизился к земле. Почти.
Потому что ничто, и никто на земле не мог отвлечь ее внимание, когда ее архангел был в
непосредственной близости.
Едва ли осознавая, что Иллиум рядом с ней перестал говорить, Елена наблюдала за
опустошающей грацией снижения Рафаэля. Иллиум был прекрасен, как блестящий
клинок, но Рафаэль... Рафаэль был великолепен.
- Думаю, мне пора.
Она почувствовала, что Иллиум улетел, но это было скорее неосознанно, ее глаза
неотрывно смотрели в глаза архангела, который приземлился перед ней.
- Как прошел ужин? - спросила Елена, пристально глядя в эти кобальтовые глаза, полные
тайн, раскрыть которые заняло бы у нее вечность.
- Я пережил это.
Ответ должен был вызвать у нее улыбку, но все, что она чувствовала это яростное чувство
собственничества, доведенное до смертельной крайности осознанием того, что в данный
момент эта зеленоглазая женщина могла убить ее без малейшего усилия.
- Микаэлла оставила на тебе следы?
- Почему бы тебе не проверить? - он распахнул крылья.
Вдруг почувствовав глупую уязвимость, Елена отвернулась и схватилась за перила
балкона.
- Это не мое дело, если ты предпочтешь проводить время с женщиной, которая съест твое
сердце и радостно станцует на твоей могиле, если это будет означать для нее усиление
власти.
- Я с тобой не соглашусь, Елена, - сильные руки оказались по обеим сторонам от нее,
большие ладони опустились на перила, - Напряги свои крылья.
Ей потребовалось время, чтобы сообразить какую часть тела надо подвернуть, что так
ловко проделывали со своими крыльями другие ангелы, которых она видела.
- Это труднее, чем кажется.
- Контролируй мышцы, - слова были сказаны прямо у ее шеи, в то время как Рафаэль
прижался сильнее, ее крылья отделяли их друг от друга.
Это ранило... такой болью, которая заставляла кожу мерцать от голода, и от желания.
Каждое движение его тела, каждое касание его губ шло прямо к ее сердцевине.