Рассвет Эдема (ЛП)

— Ты не мог знать, чем все закончится, — мой голос по-прежнему звучал успокаивающе и взвешенно. Это был мой голос врача. — И те ученые, они просто делали то, что сделал бы любой на их месте ради спасения нашей расы. Мы должны были попробовать. Не в нашей природе сдаваться и умирать без боя, — я слабо улыбнулась. — Люди — упрямые существа.

Он удерживал мой взгляд, свет отражался в его глазах. Очень медленно, как будто он думал, что это может спугнуть меня, он протянул руку и взял прядь моих волос своими пальцами. Я задержала дыхание, сердце стучало в груди как бешеное, а пульс отдавался в ушах.

— Не понимаю, как ты можешь находиться рядом со мной, — прошептал Бен, уставившись на мои светлые пряди в его пальцах. — Но… не уходи. Только не уходи. Ты — единственное, что удерживает меня от безумия.

Лица Мэгги и Дженны промелькнули у меня перед глазами, злые и обвиняющие. Мои пациенты уставились на меня из тени, их взгляды желали мести, но я отогнала эти мысли прочь. Их больше нет. Они мертвы, и я не могу почтить их память злостью, обвинениями и ненавистью. Мир полетел к чертям, монстры наводнили улицы, и я должна принимать любую предлагаемую мне помощь. Я была уверена, что все настигнет меня, как обухом по голове, когда у меня появится возможность свободно вздохнуть. Но именно сейчас, я должна убедиться, что я — мы — все еще дышим.

Я нежно коснулась его щеки, чувствуя под своими пальцами грубую щетину.

— Мы прорвемся, — пообещала я ему, чувствуя, как бы бессмысленно это ни звучало, что сейчас я была смыслом его жизни, и если уйду, он может взять тот дробовик и приставить дуло к своему подбородку. — Я никуда не собираюсь.

На какое-то мгновение взгляд Бена загорелся, этот темный, обжигающий взгляд, который стер любой намек на страдание с его лица, но затем он выпрямился и отстранился, и вид у него был смущенный.

Отвернувшись, он осторожно наклонился, чтобы поднять свою рубашку.

— Я займу кресло, — предложил он хриплым голосом, поднимаясь на ноги. А я так и стояла, нахмурившись…

— Бен, тебе не стоит….

— Поверь, — он надел рубашку, и при этом его лицо немного скривилось от неприятных ощущений. — Стоит.

Я не думала, что усну, но все-таки уснула, прислушиваясь к тихому похрапыванию Бена в кресле, стоящем в углу. А на следующее утро проснулась от солнечных лучей, проникающих внутрь сквозь выцветшие грязные шторы, и от звука того, как Бен распаковывал рюкзак с вредной пищей, выкладывая все на стол.

— Доброе утро, — поприветствовал он, и хотя его голос звучал довольно мрачно, все же отчаяния, которое было в нем прошлой ночью, я не расслышала. — Решил, что ты проголодаешься, и совершил набег на автомат со снеками в офисе. Я, кхм, надеюсь, что ты не против Доритос и Твинкис на завтрак.

Я улыбнулась и встала с кровати, отбросив назад волосы.

— А там нет случайно чего-то вроде Ho Hos? — спросила я, подходя к столу.

— Ммм… К сожалению, нет, — ответил Бен, все еще держа пакет. — Но у меня есть Zingers.

Мы улыбнулись и съели наш великолепный нездоровый завтрак без жалоб, зная, что еда была в нашем уравнении одним из неизвестных. Дни, когда можно было с легкостью добыть еду канули в лету. Местечки вроде МакДональдса или Вендис, куда ты мог просто зайти и заказать горячий завтрак, были делами минувших дней. И большая часть больших супермаркетов была ограблена и вычищена дочиста, когда хаос только начался. И я размышляла над тем, сколько понадобится времени, чтобы все снова встало на свои места, да и вообще гадала, будет ли все так, как раньше.

— Как далеко ферма твоих родителей? — спросила я, когда пачки чипсов были опустошены и на столе остались только пустые пластиковые упаковки. Бен передал мне диетическую колу, и я запила все приторно-сладким напитком.

Бен пожал плечами.

— Ехать около четырнадцати часов, при условии, что дороги будут свободны. Мы должны добраться туда к вечеру, если ни на что не наткнемся.

Вроде бешеных вампиров-зомби. Я вздрогнула и отогнала от себя эту мысль.

— Тогда, ты скоро будешь дома. Это хорошо.

— Ага, — судя по всему, Бен не до конца разделял мое мнение. Я подняла взгляд и увидела, что он пристально наблюдает за мной, его подбородок покоился на переплетенных руках. В моем животе запорхали бабочки. Он вдруг поднял, принявшись убирать груду пустых упаковок, разбросанных по столу, затем остановился и покачал головой. — Прости. Это по привычке. Мама всегда заставляла нас убирать обеденный стол после себя. Идем, — он схватил дробовик и открыл передо мной дверь. — Давай выбираться отсюда. Чем скорее мы выедем, тем скорее прибудем на место.

Мы сели в фургон, дробовик положили на заднее сидение, так было безопаснее, и Бен вставил ключ в замок зажигания.

— Домой, — пробормотал он тихим голосом, почти шепотом, и повернул ключ.

Но ничего не произошло.

Глава 7

У меня как будто остановилось сердце. Бен тихо выругался и снова повернул ключ. Результат был тем же. Ничего. Двигатель по-прежнему молчал, не грелся и не издавал никаких звуков, и, судя по всему, ни нажатие на педаль газа, ни проворачивание ключа в замке зажигания делу особо помочь не могло.

— Вот черт, — Бен выпрыгнул с водительского сидения, подошел к капоту и с резким звуком открыл его. Я наблюдала за ним через стекло, и когда он попросил меня сесть за руль и снова попробовать завести машину, я так и сделала. Мы пытались завести старый грузовик около двадцати минут, но он упрямо отказывался заводиться.

Бен со стуком закрыл капот, лицо у него было мрачное и блестело от пота. Я выглянула в окно со стороны водителя, пытаясь оставаться спокойной.

— Ну что, никак?

Он покачал головой.

— Думаю, полетели предохранители, или сдох аккумулятор. И если это аккумулятор, то я не смогу запустить его без проводов для запуска двигателя от внешнего источника и другого работающего двигателя. Вот черт, — он потер подбородок: — судя по всему, дальше мы пойдем пешком.

— В Иллинойс? — даже сама мысль об этом была шокирующей, — четырнадцатичасовое путешествие на машине могло превратиться в недельную или того больше пешую прогулку, и это только в том случае, если мы не наткнемся на что-то еще.

— Я не вижу другого выхода, а ты? — Бен беспомощно огляделся, уперев руки в бока, — мы поищем другой транспорт на дороге, но оставаться здесь мы не можем. Я знаю, что это звучит устрашающе, я и сам напуган. Но нам надо двигаться дальше.

Мысль была пугающей. Я бы даже сказала, идти пешком по неподчиняющейся больше никаким законам, пустынной, терпящей бедствие стране, где наблюдался полный упадок общества, а люди скорее нападут на тебя, чем помогут — невероятно пугающая мысль.

Бен вытащил старый зеленый рюкзак из-под сидений, и мы снова совершили набег на поломанные автоматы для продажи закусок, наполняя рюкзак конфетами, чипсами и газировкой под самую завязку. Одев рюкзак на спину и повесив дробовик на плечо, он подозвал меня, и мы направились по пустынной дороге. Такое чувство, что мы остались последними выжившими на Земле.

* * *

Автострада тянулась вдаль, извиваясь среди холмов и леса, проселочных дорог и съездов, которые вели в неизвестные места. Изредка мы проходили мимо машин на дороге, съехавших на обочину, оставленных в кюветах, некоторые были брошены прямо посреди дороги. Однажды, мне показалось, что я увидела человека в одной из машин в кювете, женщина прислонилась к приборной панели, и я поспешила на помощь. Но она была давно мертва, впрочем, как и ее маленький сын на заднем сидении. Почувствовав тошноту, я отвернулась, надеясь, что их смерть была быстрой. Картинки увиденного преследовали меня весь остаток вечера.

Бен осматривал каждую машину, мимо которой мы проходили, обыскивая приборные панели и бардачки, надеясь на удачу. Но кроме машины мертвой женщины, ни в одной машине не было ключей, а ее была слишком повреждена, чтобы использовать. Был еще фургон, который, казалось, был в неплохом состоянии, но у него были спущены колеса. Как-то я спросила у него, не можем ли мы завести машину при помощи проводов, без ключей, но ни один из нас не знал, как это делается. Поэтому мы продолжали движение, пока солнце перемещалось по небу, и тени вокруг становились длиннее.