Клад вишнуита

Однако судно не пошло ко дну. Оно выпрямилось и стрелой понеслось по Тисте. Все упавшие поднялись на ноги. Сахиб снова сжал было кулаки, но тут сообразил, что остался без войска. Баркас прошел прямо по его лодкам и смял их, а солдат разбросал во все стороны. Никто, правда, не погиб. Одни англичане, увидев, что баркас разбойников движется прямо на них, попрыгали в реку, другие пустились наутек. Кое-кто пострадал, но не серьезно. Даже те, кого выбросило в воду, не утонули. Река тут была неглубокой, а течение — слабым, поэтому все остались живы. Между тем самого баркаса и след простыл. Никто не успел разглядеть, куда он скрылся. Недаром Деви сказала, что на помощь ей пришел сам создатель. Она мгновенно разбила своего неприятеля и исчезла.

А лейтенант и Хорболлоб стали ее пленниками.

8

Баркас летел как метеор, кренясь то на один бок, то на другой, и с шумом рассекал бушующие волны. Порывы ветра обрушивались на баркас, но он противостоял натиску стихии, поскольку был крепким судном, а его команда — опытной и умелой. Его пассажиры поневоле, кубарем катавшиеся по полу каюты, пришли в себя. Хорболлоб Рай был счастлив, что избежал неминуемой гибели. Он намотал на большой палец священный шнур и принялся сосредоточенно повторять имя Дурги, благодаря ее за спасение и моля и впредь быть ему заступницей. Лейтенант снова бросился на Броджешора с кулаками, но тот перехватил его руку и отвел в сторону.

— Ты что же это, поднимаешь руку на англичанина? — всполошился его отец.

— Кто на кого поднимает руку? — воскликнул Броджешор.

— Ах, господин, — обратился Хорболлоб к сахибу, — не судите его строго. Он еще дитя малое, не набрался ума-разума. Не вините его за дерзость.

— Он негодяй, — хмуро ответил сахиб. — Но если он нижайшим образом попросит у меня прощения, то я, так и быть, извиню его.

— Бродж, ты слышишь? — кинулся Хорболлоб к сыну. — Немедленно поклонись сахибу и скажи, что признаешь свою вину.

— Господин сахиб, для нас, индусов, родительская воля закон, — проговорил Броджешор. — Поэтому я вынужден повиноваться отцу. Простите меня.

Довольный таким проявлением сыновней почтительности, лейтенант великодушно простил его. Он взял Броджешора за руку и сильно тряхнул ее. Броджешор, отроду не знавший, что такое рукопожатие, немного испугался.

«Кто его знает, вдруг опять полезет драться», — подумал Броджешор и решил держаться подальше от англичанина. Он вышел на палубу и сел возле каюты. Дождь уже прекратился, но ветер по-прежнему свирепствовал вовсю.

Следом за ним появился Ронгорадж. Закрыв за собой дверь, он уселся перед нею. Так они и устроились на ночь, словно два стража. Впрочем, это было не лишним, ибо судно стремительно неслось вперед и каждую минуту могло случиться непредвиденное.

Диба поднялась к Деви — теперь ей незачем было оставаться среди мужчин. С ними осталась одна Ниши, женщина смелая, какой и полагается быть поклоннице Вишну. У нее имелись веские причины предпочитать мужское общество.

Лейтенант с самодовольным видом снова уселся в кресло и стал размышлять над случившимся.

«Как бы мне вырваться от этих разбойников? — думал он. — Надо же, попал к тем, кого преследовал. Да еще к женщине. Позор! Теперь мне нельзя будет показаться среди своих. Прямо хоть назад не возвращайся…»

Хорболлоб посмотрел по сторонам и, не найдя, где бы присесть, примостился возле подушки Ниши.

— Может быть, вы поспите? — спросила та.

— До сна ли тут? — со вздохом отозвался Хорболлоб.

— Вряд ли вам еще когда-нибудь доведется отдохнуть, — заметила Ниши.

Хорболлоб насторожился:

— Почему?

— Вы ведь выдали Деви Чоудхурани, не так ли? — спросила у него Ниши.

— Ну, в… в… общем… — замялся тот.

— Вы представляете, что бы с ней сделали, если б схватили?

— Ну, ее бы… ее бы…

— Ее бы повесили, — подсказала Ниши.

— Если бы… я… если бы я знал…

Язык с трудом повиновался Хорболлобу.

— Деви не причинила тебе никакого зла, — строго проговорила Ниши, неожиданно перейдя на «ты». — Напротив, она сделала тебе добро — дала пятьдесят тысяч рупий, чтобы ты выплатил свой долг. Спасла твой род и твою честь. И как ты отплатил ей за ее милость? Отвечай же, какое наказание следует тебе за предательство?

Брахман молчал.

— Ну так вот, — заявила Ниши, — ложись и постарайся заснуть. Потому что больше тебе спать не придется. Знаешь, куда мы плывем?

От страха Хорболлоб не мог вымолвить ни слова.

— Ты когда-нибудь слышал про наше кладбище? Мы отвозим туда свои жертвы и там расправляемся с ними. К нему-то мы теперь и держим путь. Сахиба мы повесим, так приказала рани, а тебе уготовано… Знаешь, что велено сделать с тобой?

Хорболлоб заплакал.

— Спаси меня, — попросил он Ниши, умоляюще сложив ладони перед грудью.

— Да какой же богоотступник станет помогать тебе? — презрительно ответила Ниши и добавила: — Тебя велено посадить на кол.

Хорболлоб зарыдал так громко, что только буря помешала Броджешору и Деви расслышать его вопли. Зато они достигли ушей сахиба, который, не разобрав, о чем тот причитает, грубо прикрикнул на него:

— А ну-ка прекрати, обезьяна поганая! Не то тебе-таки достанется сегодня.

Но старый брахман не обратил никакого внимания на грозный окрик лейтенанта.

— Неужели же никто не поможет мне? — в отчаянии воззвал он к Ниши.

— Да кто возьмет на себя грех спасать такого негодяя, как ты? — ответила та. — Наша рани великодушная, но никто не станет заступаться перед ней за тебя.

— Я не пожалею ста тысяч рупий тому, кто выручит меня, — пообещал Хорболлоб.

— Ах ты, бессовестный, — прикрикнула на него Ниши. — Как у тебя только язык поворачивается говорить такие гадости! Сначала из-за денег пошел на предательство, а теперь снова о них речь заводит!

— Я сделаю все, что ты прикажешь, — молил Хорболлоб.

— Да на что ты способен? — презрительно отозвалась Ниши. — Приказывать еще тебе!

— Даже самый ничтожный человек — и тот на что-нибудь годится, — продолжал уговаривать ее Хорболлоб. — Ты только вели, а я уж постараюсь, Посодействуй мне.

Ниши задумалась.

— Что ж, пожалуй, ты действительно еще на что-то сгодишься, — нерешительно проговорила она. — Хотя, наверное, лучше бы с тобой не связываться.

— Ну пожалуйста, — униженно просил Хорболлоб. — Ты только попробуй.

Он попытался схватить ее округлую руку, украшенную широким браслетом, закрывавшим всю тыльную сторону ладони, но Ниши вовремя отдернула ее.

— Осторожнее! — остановила она его. — Эта рука принадлежит великому Кришне. Можешь больше не клянчить. Так и быть, посодействую тебе, жалкий ты человек. Только не верю я, чтобы ты выполнил свои обещания. Ты негодяй, обманщик, неблагодарная тварь, доносчик… Как можно доверять тебе?

— Хочешь, я поклянусь тебе? — предложил Хорболлоб.

— Ты поклянешься? — удивилась Ниши. — Чем же?

— Чем прикажешь — водой Ганги, кустом тулей, медью. Чем хочешь, тем и поклянусь.

— Ладно. Можешь поклясться Броджешором?

Хорболлоб даже застонал от отчаяния.

— Всем поклянусь, только не им, — признался он.

Однако стойкости ему хватило ненадолго. Видя, что Ниши безмолвствует, он снова горестно стиснул руки.

— Я согласен на любые условия, — сказал он. — Требуй.

— Впрочем, на что мне твои клятвы, — заметила Ниши. — Ты ведь и так у нас в руках. Но воспользоваться тобой я все-таки хочу. Слушай же. Я родом из кулинов, а с женихами у нас, сам знаешь, трудно. Я в свое время вот вышла замуж, — тут, как известно читателям, она солгала, — а для моей сестры суженого так и не нашлось. До сих пор в девицах ходит.

— Сколько ей лет? — поинтересовался Хорболлоб.

— Ну, предположим, лет двадцать пять — тридцать.

— Да, таких незамужних у кулинов много, — согласился Хорболлоб.

— Много-то много, да только у нее все так складывается, что если теперь она не выйдет замуж, то так и останется без мужа. Сам знаешь, какой это позор для семьи. Ну так вот. Твой род нам подходит, а значит, ты можешь поддержать нашу честь. Поэтому если ты согласен жениться на ней, то я, так и быть, уговорю госпожу рани помиловать тебя.