Секреты

И все же, как бы мирно ни было сейчас дома, взволнованные речи Черчилля по радиоприемнику не оставляли ни у кого сомнений, что на британских островах очень скоро всех призовут на реальную войну — в воздухе, на море и на земле. В атмосфере было какое-то волнение и даже напряжение. Большинство людей придерживались той точки зрения, что чем скорее этот момент наступит, тем скорее все окончится.

— Вот так! Это я называю справедливым, — заявила с ликованием Джоан, когда они с Адель окончили дежурство и получили новую комнату на втором этаже. Адель уже давно выехала из своей комнаты и переехала в комнату на двоих с Джоан. Эта новая комната была в задней части общежития, и поскольку она выходила во двор и весь вид состоял из мрачных крыш домов и нескольких низкорослых деревьев, здесь было намного тише. Кроме того, она была гораздо больше, здесь был собственный умывальник и даже место для двух мягких кресел.

— Кровати такие же жесткие, — сказала Адель, попрыгав на кровати, проверяя ее. — Но это просто супер, что у нас, наконец, есть место для себя. А тебе придется быть поаккуратнее. Мне до смерти надоело за тобой подбирать.

Две подруги переехали в одну комнату вскоре после объявления войны и сразу после первой поездки Адель домой к бабушке. Возвращение домой словно очистило ее. Хотя ее бомбардировали горькие воспоминания о Майкле, погрузившись в домашнюю рутину — собирая хворост, кормя кур и кроликов, готовя и убирая, — она смогла взять себя в руки. Она поняла, что была сильной как физически, так и морально, у нее появилось больше решительности, и она была почти уверена в том, что именно благодаря испытаниям, через которые прошла в детстве, она стала хорошей медсестрой. Первое, что она сделала, вернувшись в Уайтчепел, — это отказалась от своей одноместной комнаты, и в компании такой шумной и заводной подруги по комнате, как Джоан, Адель скоро обнаружила, что у нее остается не много времени, чтобы размышлять о прошлом.

— По-моему, ты думаешь, что ты идеальная, — возразила Джоан. — Как насчет всех тех раз, когда ты будила меня своими чертовыми кошмарами?

Адель вспыхнула. Когда она бодрствовала, все было отлично, но она не могла помешать Майклу врываться в ее сны. Она сказала Джоан, что не помнит, о чем были ее кошмары, но по сути, сон всегда был один и тот же, и он был таким явным, что она не могла забыть его.

В этом сне она шла по болотам и подняла голову, чтобы посмотреть на летевший над ней самолет. Она знала, что это Майкл, потому что самолет махнул крылом точно так, как описала бабушка. Он все кружил над ее головой, круг за кругом, словно это был цирковой трюк, а она смеялась и махала ему руками. Потом вдруг раздался звук выстрела, и самолет вошел в спираль. Вспыхнуло пламя, и она услышала перекрикивавший шум его голос: это были крики о помощи.

Ей часто снились кошмары с тех пор, как она сбежала из Гастингса, но этот начался через несколько дней после объявления войны, Она подумала, что причина, вероятно, в том, что она прочитала в газетах о гибели молодого стажера в Биггинг-хилле, когда он в первый раз поднимался в воздух на своем «спитфайре». С тех пор она много раз слышала о гибели пилотов — как под вражеским обстрелом над территорией Франции, так и по причине несчастных случаев вовремя тренировочных полетов. Она раньше в отчаянии и страхе проглядывала газеты каждое утро. Но сейчас она заставила себя прекратить это, потому что знала, что такие навязчивые мысли только вредят здоровью.

— Я думаю, мне снятся кошмары, потому что приходится делить комнату с тобой, — отрезала она подруге в ответ.

Джоан рассмеялась, и Адель в который раз подумала, как ей повезло, что у нее такая подруга. Джоан вся сияла и освещала ре самый мрачный день. Ее симпатичное веснушчатое лицо, грива непокорных рыжих волос и танцующие зеленые глаза, а также ее умение смеяться над самой собой привлекали к ней и остальных медсестер и пациенток. Но больше всего Адель ценила в ней ее цельность и простоту. Если она решала, что кто-то ее друг, то она принимала этого человека целиком, со всеми недостатками. Сколько раз она забиралась к Адель в постель, когда той снились кошмары, и просто крепко обнимала ее — она не вмешивалась, не анализировала, не поучала.

Адель очень хорошо знала, что, если она расскажет Джоан о Майкле, та не разболтает ни одной живой душе. Но она не рассказала ей, это была единственная из ее тайн, которую она хотела унести с собой в могилу.

— Так что мы сегодня вечером наденем? — спросила Джоан, как всегда, переключаясь на тему, которую она считала по-настоящему важной. — Как ты думаешь, со мной ничего не случится, если я снова буду в этом изумрудно-зеленом? Или все будут думать, что у меня только одно платье?

— Ну, мне свое полосатое придется надеть в сотый раз, поскольку это моя единственная более-менее приличная вещь, — сказала Адель. — Так что вполне можешь надевать свое изумрудное.

У них не было денег на новую одежду. Джоан отдавала часть своей зарплаты матери, а Адель посылала деньги бабушке.

— Давай попробуем заманить парочку стоящих парней вечером, — предложила Джоан. — Если нас будут водить в кино каждую неделю, вместо того чтобы мы сами платили за билеты, возможно, мы сможем отложить денег на покупку летнего платья на базаре.

Адель откинулась назад, ложась на свою новую кровать, и рассмеялась.

— Ну и что смешного? — спросила Джоан.

— Ты, Джоан, смешная, — сказала Адель сквозь смех. Она отлично знала, что Джоан изо всех сил пыталась найти ей бойфренда, потому что за последние несколько месяцев она много раз то уговорами, то хитростью пыталась заинтересовать Адель. Но такой способ превзошел все остальные. — Ты действительно считаешь, что я достаточно хладнокровная, чтобы заставлять мужчину каждую неделю водить меня в кино, только чтобы сэкономить пару шиллингов?

— О, черт возьми, ты действительно не такая, — сказала обидчиво Джоан. — Ты, вероятно, сама за него заплатишь, а потом купишь ему рыбы с жареной картошкой, потому что наверняка будешь считать неполноценным каждого парня, кто захочет пойти с тобой на свидание.

— Ах, вот ты какой меня считаешь? — недоверчиво спросила Адель.

— Я не просто считаю, я это знаю, — сказала Джоан. — Я за тобой наблюдаю, ты не думай. Парень с тобой заговаривает, а ты с ним не флиртуешь и вообще, задаешь ему вопросы и расспрашиваешь о его жизни и проблемах. Держу пари, что если бы он сказал, что у него на боку фурункул, ты бы предложила его вскрыть. Адель, так ты мужика не заполучишь. Ты чертовски вежлива.

Адель не знала, что сказать в ответ. Это было правдой, что она не флиртовала, потому что, прежде всего, она не знала, как это делается, и в любом случае это казалось ей бессмысленным делом, если только, конечно, кто-нибудь не понравился по-настоящему. Ей нравились многие мужчины, которых она видела с Джоан, но это было не то. Так зачем же притворяться?

— Это что, вредит твоей репутации, если я не флиртую с кем-нибудь, пока ты ходишь на свидания? — спросила она.

— Конечно нет, — горячилась Джоан. — Я горжусь тем, что ты моя подруга, у тебя есть шарм, с чем у меня самой негусто. Я просто беспокоюсь о тебе, вот и все. Ты могла бы выбрать любого парня, но, я догадываюсь, ты все еще помешана на том летчике.

— Может быть, — сказала Адель, которая сама была не в состоянии дать вразумительный ответ, «да» или «нет». — А может быть, я просто жду того единственного.

Джоан скорчила рожу.

— Ну почему бы нам пока что между делом не поиграть с парочкой неединственных?

Адель встала с кровати и подошла к куче одежды, которую они свалили на стул.

— Мистер неединственный обойдется платьем в полоску, — сказала она с усмешкой. — А ты так мила в своем изумрудно-зеленом, что на других девушек никто и смотреть не захочет.

Словно с большого расстояния, Майкл услышал голос Стена Бреннера, говорившего ему, что пора подниматься и что он принес ему чашку чая. Он заставил себя открыть глаза и увидел терпеливо стоявшего возле его постели своего ординарца. Майкл не мог поверить, что было уже четыре часа, ему казалось, что он только закрыл глаза.